Отец,

Что нового? Чем герцог порешил?

Какое мне грозит знакомством горе,

Которого еще не знаю я?

Мой милый сын, ты слишком хорошо

Знаком и так с угрюмою печалью.

Известие о приговоре принца

Тебе принес я.

В чем он состоит?

Не в смерти ли?

Он не настолько строг:

Ты присужден не к смерти, а к изгнанью.

К изгнанию? Будь милостив, скажи,

Что к смерти: мне страшней гораздо ссылка;

Не говори ты мне о ней, отец.

Ты изгнан лишь отсюда, из Вероны;

Не унывай: обширен Божий мир.

Вне стен ее нет никого мира;

Там мука лишь, чистилище и ад.

Изгнание отсюда есть изгнанье

Из мира, а изгнание из мира

Есть та же смерть, с названием другим,

Неправильным; и называя смерть

Изгнанием, ты голову мне рубишь

Секирою из золота, следя

С улыбкою за гибельным ударом.

О, смертный грех –  твоя неблагодарность!

Проступок твой, по нашему закону,

Смерть заслужил, но добрый герцог наш,

Из милости к тебе, закон нарушил,

И приговор он смертный заменил

Изгнанием. Большая это милость,

И этого не понимаешь ты!

Мученье, а не милость; небеса –

Здесь, где живет Джульетта. Каждый кот,

Собака, мышь, последнее творенье

Ничтожное –  живут здесь, в небесах, –

Все на нее тут могут любоваться;

Ромео –  нет. У мух навозных больше

Почетных прав, свободы для любви,

Чем у него: они свободно могут

К ее руке прекрасной припадать,

Бессмертное блаженство похищая,

По временам, с ее невинных губок,

Что, в чистоте девической своей,

Самих себя касаяся, краснеют.

Дозволено все это делать мухам,

Мне ж велено от этого бежать;

Им –  воля, мне –  изгнание. И ты

Мне говоришь, что ссылка лучше смерти!

Иль у тебя нет яда под рукой,

Иль острого ножа, или другого

Готового орудия для смерти,

Лишь бы не столь ужасного, как ссылка,

Чтобы меня убить? –  Я изгнан… О!

Ведь это слово грешники в аду

Со скрежетом и стоном произносят;

Как у тебя, духовного лица,

Врача души, решителя грехов

И моего испытанного друга –

Как у тебя теперь достало духу

Меня терзать ужасным словом «изгнан»?

Помешанный, безумный человек!

Дай мне сказать два слова.

Чтоб опять

Заговорить о ссылке?

Я хочу

Оружье дать тебе, чтоб это слово

Ты отразил. В беде услада –  мудрость.

Она тебя утешит и в изгнаньи.

Опять оно, изгнанье! –  К черту мудрость!

Не может, ведь, создать она Джульетту,

Переместить Верону, отменить

Мой приговор. Когда она бессильна,

То нечего о ней и говорить.

Я вижу, что нет слуха у безумцев.

Как быть ему, когда у мудрецов

Нет зрения?

Обсудим-ка с тобою

Твои дела.

Как можешь ты судить

О том, чего не чувствуешь? Когда бы

Ты молод был, как я, любил Джульетту,

Обвенчан был лишь час тому назад,

Сведен с ума и умертвил Тибальда

И изгнан был, как я, –  тогда бы ты

Мог говорить; ты волосы бы рвал

И на землю упал бы так, как я,

Чтоб мерку снять для будущей могилы.

Вставай, уйди, Ромео! Милый, спрячься.

Не спрячусь я, пока пары от вздохов

Меня от глаз не скроют, как туман.

Кто там стучит? кто там? –  Вставай, Ромео.

Вставай; тебя здесь могут захватить.

Беги в мою молельную. –  Сейчас!

О Господи, как он упрям. –  Иду!

Кто громко так стучится? Вы откуда?

Что нужно вам?

Впустите, и тогда

Узнаете. Синьорою Джульеттой

Я прислана.

О, если так, добро

Пожаловать.