Отелло Я на ноги смотрю его; но это Все выдумки; коль ты и вправду черт, Убить тебя мне, верно, не удастся. (Ранит Яго.) Лодовико Яго Отелло Я очень рад тому. Желал бы я, чтоб жил ты. Умереть, По-моему, – блаженство. Лодовико О, Отелло! Как мне назвать тебя, который прежде Героем был, а нынче жертвой стал Проклятого мерзавца? Отелло Как-нибудь: Желаете – так назовите честным Убийцею, затем что ничего Я не свершил из ненависти, все же – Из чести лишь. Лодовико Мерзавец этот нам Уже почти сознался в гнусном деле. То правда ли, что согласились с ним Вы Кассио убить? Отелло Кассио Я никогда, мой добрый генерал, Вам повода не подавал. Отелло Я верю И вас прошу простить меня. Пускай Ответит вам вот этот полудьявол – К чему мой дух и тело страшно так Опутал он? Яго Оставьте все расспросы. Что знаете – то знайте. С этих пор Ни одного я слова не промолвлю. Лодовико Как, и затем, чтоб помолиться? Грациано Пытка Твой рот раскрыть сумеет. Отелло Да, ты прав: Придумал ты отличнейшее средство. Лодовико Теперь, синьор, я объясню вам то, Что вам еще, конечно, неизвестно. Вот здесь письмо, которое нашли В кармане у убитого Родриго; А вот еще письмо. В одном из них О Кассио убийстве говорится, Которое Родриго должен был Взять на себя. Отелло Кассио Язычник Один лишь мог так гнусно поступить. Лодовико В другом письме – его нашли мы так же, Как первое, в кармане у Родриго – Он сердится; как видно, он хотел Его послать вот к этому мерзавцу Проклятому, но Яго, верно, сам К нему пришел и успокоил… Отелло Страшный, Опасный плут. Но, Кассио, откуда К тебе попал платок моей жены? Кассио Его нашел я в комнате своей, А Яго нам вот только что сознался, Что с умыслом особенным его Он обронил – и замысел удался. Отелло О, я глупец, глупец, глупец! Кассио Родриго В своем письме упреки Яго шлет Еще за то, что тот подбил его Поссориться со мною в карауле, Из-за чего я место потерял; И наконец, Родриго сам, который Казался нам умершим, вдруг очнулся И рассказал, что Яго подстрекнул Его вступить со мною в бой сегодня, И Яго же убил его… Лодовико Теперь, Отелло, вы должны отсюда выйти И следовать за нами. Ваша власть Снимается, и Кассио назначен Правителем на Кипре вместо вас. Что ж этого касается мерзавца, То сколько есть ужасных, долгих мук, Придуманных умом жестокосердным, Всем до одной подвергнут будет он. Вы пленником останетесь, покуда Мы донесем в сенат венецианский О вашем преступлении. Ведите Его за мной! Отелло Постойте. Слова два Хочу сказать вам прежде. Я немало Оказывал республике услуг – И это ей известно. Не об этом Здесь речь моя. Я вас прошу, когда Вы будете об этих всех несчастьях Писать в сенат, таким меня представить, Каков я есть, ни уменьшать вину, Ни прибавлять к ней ничего нарочно… Пишите им, что я был человек С любовию безумною, но страстной; Что ревность я не скоро ощущал, Но ощутив, не знал уже пределов; Что, как глупец-индиец, я отбросил Жемчужину, дороже всех сокровищ Его страны; что из моих очей, К слезливым ощущеньям непривычных, Теперь текут струей обильной слезы, Как из дерев Аравии камедь. И к этому всему потом прибавьте, Что раз один, в Алеппо, увидав, Как турок злой, ругаясь над сенатом, При этом бил венецианца – я За горло взял обрезанца-собаку И заколол его – вот точно так… (Закалывается.) |
