- Ты мне нравишься Марк и я беру тебя к себе на службу. С твоей прежней хозяйкой я договорюсь. Потом сообщи Карлине, кто твоя хозяйка, где живет и прочее. Я полагаю проблем с продажей тебя не возникнет. Сейчас же, первым делом отправишься в дворцовую кузню, где тебе заменят этот ужас на шее, на что-нибудь более симпатичное...
Тут вдруг молчавший Марк не очень вежливо перебил Марию.
- Я так понимаю, Ваше Величество, что вы хотите взять меня на службу. А в каком качестве, позвольте вас спросить?
Мария недовольно прищурилась.
- Да уж не командующим гвардией Его Величества и не первым министром, и даже не командиром моей охраны... Ты будешь скрашивать мне своим присутствием дни и особенно ночи...понимаешь?
- Понятно, но я не это хотел узнать. Я хотел узнать, буду ли я скрашивать Вашему Высочеству дни и ночи свободным человеком или ошейник останется у меня на шее, просто став более, как вы сказали, симпатичным?
- Я еще не решила, но в любом случае это произойдет не скоро и для этого тебе Марк придется изрядно постараться. Если я буду довольна, то тогда и можно будет вернуться к этому разговору, а пока...
- Извините меня, Ваше Величество, - снова бесцеремонно перебил Марию Марк. - Но тогда я вообще не вижу оснований менять мне хозяйку. Моя нынешняя хозяйка обещала мне буквально то самое. А раз так, то я полагаю, что мне следует отклонить столь лестное предложение Вашего Величества.
Марк с интересом воззрился на Марию, ожидая реакции на свое заявление. И она последовала. Эта реакция. Сначала Мария сильно покраснела.
- Ты - очень наглый раб!
- Да, Ваше Величество! Вы, несомненно, правы! - Марк склонился в глубоком поклоне.
- Именно это мне уже неоднократно говорили все мои хозяйки, но безрезультатно... Я видимо неисправим.
Мария уже немного пришла в себя.
- Ты Марк мне не безразличен и только поэтому я попробую сделать то, что не удалось твоим хозяйкам: перевоспитать тебя. Сейчас я отправлю тебя в тюремную камеру на пару недель на хлеб и воду, а там посмотрим. Если признаки улучшения появятся, то лечение можно будет смягчить, а то и вовсе прекратить, если же нет, то придумаю что-нибудь еще. Хозяйке твоей, если она вдруг явится ко мне, сообщу, что ты оскорбил меня, а виноват в этом не только ты, но и она, раз не занималась твоим воспитанием. Она мне еще и приплатит за то, чтобы я забыла про ее вину.
Мария взяла в руки колокольчик для вызова слуг.
- Подождите, Ваше Величество! Прошу вас не надо вот так сразу меня в камеру. Я уже осознал свою вину и обещаю, что подобного больше не повторится. Я буду молчалив, как рыба, заботлив, как наседка и трудолюбив как муравей. Прошу вас дать мне возможность на деле доказать это.
Голос у Марка задрожал, стал прерывистым, он согнулся в глубочайшем поклоне перед Марией.
"Вот так и надо с ними обращаться! Быть суровой и беспощадной, тогда будут уважать и бояться! А может быть даже и любить со страху!"
Мария поднялась из-за стола.
- Пойдем со мною, Марк! Сейчас проверим, насколько ты трудолюбив. И уже после проверки решу, куда тебя направить: вниз в тюремную камеру или оставить здесь, при себе.
***
Я лежал в мягкой уютной постели в спальне Лили. Самой Лили еще не было.
"Видимо здорово продавцы всего за два месяца развалили магический бизнес Лили, если она целыми днями пропадает в лавке", - подумал я, заваливаясь в постель. Я был рад, что магесса отсутствует. Мое физическое и душевное состояние после возвращения из королевского дворца оставляло желать лучшего. Душевное состояние было неважным из-за того, что я не мог простить себе неверной оценки намерений Марии в отношении меня. Я с чего-то вдруг решил, что раз выгляжу, как улучшенный, омоложенный вариант самого себя девятилетней давности, то Мария будет подсознательно воспринимать меня, как Маркэля с соответствующим ко мне отношением.
"Проклятье, я всё время забываю, что любого человека здесь встречают по его статусу. А я явился к королеве с огромным рабским ошейником и захотел, чтобы она во мне подсознательно увидела герцога! Раба она увидела! Раба! И естественно захотела поставить наглого раба на место. Чуть всё прахом не пошло! Хорошо еще Лили накануне меня не домогалась из-за своих красных дней, и я смог ублажить эту ненасытную вампирессу. Какого черта Золтан свою жену игнорирует? Нельзя такой страстной женщине отказывать в близости! Неизвестно на что она может решиться с голодухи-то! Дождется Золтан какой-нибудь пакости и вся магическая гильдия ему не поможет. Вот я поступил благоразумно: в свое время сбежал от этой кобры Марианны и как оказывается правильно сделал. Угробила бы она меня однозначно. Эх, еще бы ума мне побольше, чтобы сообразить, что не стоит рисковать разъезжая по землям своей мстительной женушки... Вот как сейчас вместо того, чтобы подумать, ринулся с наполеоновскими планами покорения королевы одним своим видом и чуть было не стал обживать одну из камер в подземной королевской тюрьме. Воистину, как в пословице: дурная голова ногам покоя не дает. Только в моем случае напрягались совсем не ноги...
Убеждать заезженную до полной неподвижности Марию, оказалось не так уж и трудно. И это, кстати, если бы я был истинным прохиндеем, тоже мог бы сообразить и начинать торговаться только после предъявления убедительных аргументов своей состоятельности, а никак не до".
Во всяком случае Мария легко согласилась и на то, что я буду ночевать у себя, и на то, что только три дня, которые остались до начала съезда я смогу посещать ее, поскольку дескать со своей хозяйкой-сотницей должен на месяц отбыть по неотложным делам... За это время я обязался испортить свою репутацию у хозяйки настолько, чтобы та без возражений согласилась меня продать Ее Величеству. На все мои аргументы и предложения Мария, не открывая глаз, отвечала слабым, утвердительным кивком.
Перестраховываясь, я некоторое время гладил и целовал, нежившуюся в моих объятиях Марию перемежая их заверениями в вечной любви и немыслимой красоте Ее Величества. Наконец, когда Мария начала задремывать, я осторожно, на цыпочках выбрался из спальни и только там смог облегченно вздохнуть.
- Ну, кажется всё на сегодня!
Однако оказалось, что и в этом я ошибся. Я забыл про дежурившую у входа во дворец Зику, которую взял с собой в качестве прикрытия. Увидев меня, Зика довольно улыбнулась.
- Надеюсь, что на меня у тебя силы остались, мой милый? - спросила она. - Я уже и комнату сняла в таверне `Золотой бык`... Это тут недалеко, буквально через площадь перейти...
Сил на Зику у меня не осталось, но говорить об этом не стоило. Я сейчас представлял из себя очень удобный объект для шантажа. Поэтому пришлось в постели использовать капельку магии. Впрочем, для Зики это было несущественно, поскольку она получила всё, что хотела.
Устроившись в постели Лили я запустил процесс регенерации организма, поскольку две ненасытные женщины подряд изрядно подкосили мое отнюдь не бесконечное здоровье. Под это дело я благополучно задремал и проснулся только оттого, что чьи-то мягкие губы прижались к моим губам, а сверху на меня навалилась какая-то тяжесть.
- Ты, наконец, проснулся! Я спешу тебя обрадовать: окончилось твое воздержание. И у меня тоже всё закончилось, я готова! - восторженно прошептала Лили.
- О, нет! - вырвались у меня неосторожные слова.
Улыбка мгновенно пропала с радостно-возбужденного личика магессы и два больших зеленых глаза подозрительно уставились на меня.
- Что?! Ты хочешь сказать, что...
Сонливость у меня пропала мгновенно.
- Я хотел сказать `о, да!` моя дорогая! Это я спросонья ошибся! Я безумно рад видеть тебя и рад, что у тебя всё закончилось...
Я торопливо начал целовать Лили и постепенно подозрительное выражение пропало из глаз Лили. Ее глаза начали закрываться, но на основании этого прекращать целовать Лили не стоило.
