Здесь же никаких ценных советов, чтобы будущая семейная жизнь удалась не было. Речь ведущей была длинной и да еще к тому же на языке, которого никто из присутствовавших не понимал, даже такой полиглот, как я (по местным меркам, понятно).

И это было бы еще ничего, обычаи бывают разные. И даже то, что церемонию проводит Лора, которую ради этого оторвали от такой важной процедуры, как инициация молодых амазонок, меня особо не смутило. Мало ли у кого какие дополнительные служебные обязанности имеются.

Мне категорически не понравилось то, что черно-зеленая книга, по которой зачитывала свою речь Лора, как две капли воды напоминала ту книгу, с помощью которой эта ведьма пыталась наложить на меня заклятье полного подчинения в пользу Изабеллы.

После того, как я и Сабрина расписались в книге регистрации браков, я расплылся в довольной улыбке. Причина была проста. Подавляющее большинство присутствующих лишь прикладывало к бумаге измазанный чернилами палец. Сабрина с очень самодовольным видом нацарапала свое имя печатными буквами. А я не без лихости наворотил свою роспись на пол листа, украсив ее хитрыми завитушками и лихими росчерками, что вызвало изумленные взгляды, что у Сабрины, что у распорядительницы церемонии Лоры. Но больше я не улыбался. Поскольку ощущения, что я присутствую на какой-то хитрой афёре лишь крепло по мере зачитывания текста из подозрительной книги Лоры.

Косвенное подтверждение тому, что происходит что-то нехорошее, я получил, когда почувствовал, как мой драгоценный ошейник (снова прикрытый высоким воротом рубашки) начал нагреваться.

И поделать с этим я ничего не мог. Любое проявление недовольства могло быть расценено, как отказ от женитьбы и легко могло привести меня обратно в подвал башни Лоры. Поэтому я лишь хмуро оглядывал брачующиеся пары, пытаясь уловить некие изменения вызываемые налагаемым прямо на глазах у десятка пар заклятьем.

Но ничего заметить не мог. Большая часть присутствующих, как стояла со скучающим видом, так и продолжала скучать, слушая непонятную речь главной ведьмы графского замка.

Единственным, кто выказывал хоть какие-то эмоции, был Поль.

Он стоял в пяти шагах от нас с Сабриной. Поль сочетался браком с могучей амазонкой. Его будущая жена не уступала ни ростом, ни мускулатурой никому из присутствующих, но выделялась среди них длинными черными волосами и симпатичным лицом без единого шрама. В общем можно было сказать, что Полю повезло. Его почти жена была одной из двух самых красивых и самых молодых, следует добавить, амазонок из брачующихся. Вот только никакой радости от этого Поль похоже не испытывал. И если амазонка не выпускавшая из своей огромной лапищи тонкую руку Поля была явно довольна происходящим, то на лице Поля на протяжении всей церемонии так и не появилось даже намека на улыбку.

Речитатив Лоры тем временем длился и длился. Мой ошейник, чем дальше, тем сильнее нагревался и начал реально обжигать горло.

- Не вертись! - пробормотала мне Сабрина и легонько так сдавила мою ладонь, до той поры свободно и расслабленно лежавшую в ее ладони. Мои косточки захрустели, поскольку в порыве энтузиазма Сабрина немного переборщила с силой. Я поморщился, хотя надо признать, что боль от расплющенной ладони на какое-то время ослабила неприятные ощущения от раскалившегося ошейника устроившегося на моем горле.

Я не стал возмущаться, поскольку девушка сделала это не нарочно, а забывшись.

"Явно вся при счастье. Не стоит сейчас во время бракосочетания наезжать на нее. Ну увлеклась, ну забылась. Не каждый же день замуж выходишь. А вот мне-то что делать? Сейчас понятно - терпеть. А в будущем? Магическую броню каждый раз создавать что ли?"

Решить этот сложный вопрос я не успел. Нудятина в исполнении Лоры наконец закончилась. Она захлопнула свою книгу и обратилась ко всем присутствовавшим в зале парам разом и уже

на рангунском.

- Поздравляю! Вы стали женами и мужьями!

Сабрина, словно застоявшаяся кобылка рванула к выходу из зала, буксируя меня за собой. Пришлось ускориться, чтобы не болтаться этаким воздушным шариком позади моей увлеченно несущейся куда-то жены.

- И куда мы так спешим? Неужели на свадебное застолье?

- Какое еще застолье?! Нам выехать сегодня надо! Каждый день на счету! И так я проторчала здесь дольше, чем рассчитывала. Моя сотня там, а я здесь. Мало ли что могло произойти за это время!

Мое настроение сразу резко скакнуло вверх. Как можно скорее покинуть это треклятое графство Кронберг, где меня чуть было не пустили на фарш, это веский повод для спешки.

Я, правда, надеялся после бракосочетания немного поболтать с Полем. Узнать, как у него обстоят дела, на ком он женился или вернее: кто взял его в мужья? Но раз обозначилась возможность быстро удрать отсюда, пусть даже в замок к Марианне, то мне не стоит тормозить этот процесс, только чтобы удовлетворить свое любопытство. Тем более, что и невооруженным глазом видно, как Полю повезло: амазонка молодая и красивая, живи и радуйся.

Поэтому я выкинул Поля и его жену из головы и озабоченно спросил свою законную жену.

- А из графства мы выедем сегодня?

- Должны! - кратко ответила несущаяся по коридору Сабрина.

"Отлично!" - подумал я.

Переговорить с Полем мне удалось не скоро. Когда я, Сабрина и два десятка амазонок начали во дворе замка готовиться к отъезду, то я с удивлением увидел среди навьючивавших своих лошадей амазонок и Поля, который готовил к поездке выглядевшего миниатюрным на фоне огромных мекленбургских жеребцов обычного конька вороной масти. Рядом, тем же самым занималась его жена. Решив, что время терпит, а поболтать можно и в дороге, я не стал подходить к этой парочке.

Первую попытку пообщаться с Полем, я предпринял, только когда отряд Сабрины покинул графство Кронберг и выехал на королевский тракт. Попытка оказалась неудачной. Едва я, подъехав к парочке, сказал широко улыбаясь.

- Привет!

И едва мне слабой улыбкой успел улыбнуться Поль, как ехавшая рядом с ним его жена зарычала на меня своим низким голосом.

- Отваливай, мерзавец! Я не прикончила тебя только потому, что ты успел проскользнуть в мужья к нашей уважаемой Сабрине.

Я пробормотал.

- Значит и мне повезло с женитьбой.

И отъехал поскорее от прожигавшей меня злыми глазами амазонки. Хоть меня, как выяснилось и прикрывала женитьба на Сабрине, но незаметные, как бы случайные тычки, подножки и прочие как бы нечаянные пакости, явственно демонстрировавшие физическое превосходство этих гигантесс надо мной, никто не отменял. Не будешь же бегать и постоянно жаловаться Сабрине. Поль при этом не сказал и пол слова в мою защиту.

"Ладно, раз нельзя получить информацию напрямую. Пойдем другим путем".

Но не вышло. Сабрина ехавшая во главе колонны, времени зря не теряла и проводила инструктаж обеих своих десятниц.

"Не с моими габаритами вклиниться в разговор таких крупных женщин едущих на мекленбуржцах, - решил я, трезво оценив свои возможности. - Отложим получение информации до вечера".

Вечером же после ужина в одном из придорожных трактиров, разговорить Сабрину тоже не вышло. Сначала по весьма прозаической причине. Когда мы уединились в снятой комнате, то повели себя так, как голодающие дорвавшиеся до краюхи хлеба. Мы кушали, кушали, кушали...

В целях поддержания дружеского микроклимата в коллективе и противодействия зависти, я настоял, чтобы наша комната располагалась на максимально возможном расстоянии от остальных амазонок, устроившихся на втором этаже. Я предпочел поселиться на первом этаже, а Сабрина со мной не спорила. Кажется, ей было всё равно где спать. Понравившаяся мне комната была раза в два больше обычной, и помимо огромной кровати там имелось сразу три сундука, зеркало и стол со стульями. За всю эту роскошь трактирщик стряс с Сабрины немалую плату, уверяя, что эта комната переназначена исключительно благородным сеньорам. Впрочем, за свою алчность он расплатился полной мерой: бессонной ночью.