Jill Shalvis

INSTANT TEMPTATION

© Jill Shalvis, 2010

© Перевод. Т. А. Перцева, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Если бы Ти Джею Уайлдеру предложили выбирать между теплой осенней ночью в Сьерры-Неваде или теплой женщиной, он точно знал бы, что абсолютное большинство поставили на то, что он предпочтет второе.

И хотя это вполне могло быть правдой в его буйной разгульной юности, теперь это большинство оказалось бы в проигрыше.

Не то чтобы он не любил женщин, любил: высоких или низкорослых, стройных или с формами, милых или чертовски страстных, особенно этих. За все эти годы он встречал и любил всяких и многих.

Но любил он и Сьерры. Хотя, по правде сказать, высокие зубчатые дальние горные вершины могли быть смертельно опасны для беспечного путешественника, все же им не дано ранить его душу.

По крайней мере без разрешения.

Ти Джей ничему больше не позволит ни сломать его, ни проникнуть в душу. Он был хладнокровен, спокоен и готов ко всему. Кен и Стоун давно смирились с тем, что он как старший брат всегда лучше знает, где удобнее подниматься в горы на лыжах, мотоцикле или вертолете, какие их клиенты будут нытиками и надоедами, а также способен учуять беду за много миль.

Обычно.

Если не считать случая, когда, проходя через «Мудиз бар & грилл» после ужина с Кеном и Стоуном, чувствуя себя сытым и на удивление довольным, он не успел опомниться, как что-то с силой циклона налетело и ударило его в грудь.

Не что-то. Кто-то – Харли Стивенс, единственный источник неприятностей, которого ему никогда не удавалось избежать.

Приняв на себя удар, он едва удержал их обоих от падения на пол и при этом отметил, какой теплой и мягкой она казалась в его объятиях. А когда подняла голову, ее аромат наполнил его ноздри. И тут что-то еще поразило его: то же самое невыразимое ощущение, которое всегда возникало, когда они встречались. Ощущение дежавю, которое уже бывало у него раньше. Дело не в жарком солнце бабьего лета, заходившем в дверном проеме бара за спиной Харли, не в шуме обедающих, громком и веселом… дело в том, что она практически повисла на нем.

И в этом было столько же смысла, сколько в головокружительной реакции его тела, когда она прижалась к нему.

Вишфул – маленький горный городок, где Ти Джей неплохо знал каждого жителя, и Харли не была исключением: знал, какие у нее волосы – светлые, шелковистые, прямые, немного не доходившие до плеч (сейчас одна прядь зацепилась за щетину на его подбородке); знал лицо, нежное и хорошенькое, хотя сегодня на нем отчетливо проступали усталость и тревога.

Немного опомнившись от столь чувственной атаки и увидев все это, он обеспокоенно спросил:

– Харли? С тобой все в порядке?

Отстранившись, она повернулась так быстро, что он едва успел поймать ее за руку и, пытаясь снова притянуть к себе, пробормотал:

– Эй!..

Она тут же стала вырываться, но он положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы взглянуть в лицо, только ничего это не дало: глаза ее были закрыты темными зеркальными очками.

Не успел он ничего разглядеть и когда сняв очки, увидел теплые, шоколадного цвета глаза – заметил лишь, как в них что-то промелькнуло и тут же исчезло.

– Я что, сильно тебя ударила? – спросила Харли, упорно глядя куда-то на уровне его шеи.

– Нет, все нормально. У тебя-то все хорошо?

Не все – он это чувствовал, чувствовал, как напряжено ее тело, как дрожат руки, – хотя все это могло быть все той же нежелательной эротической реакцией, которую ощутил и он.

И которая никуда не исчезла, как всегда в присутствии Харли, хотя он приучился игнорировать это, поскольку они придерживались разной жизненной философии. Он старался жить как можно проще, и это касалось также романтических встреч. В то время как она исповедовала нечто совершенно противоположное и вечно все чертовски усложняла.

– У меня все прекрасно, – пробормотала она, поводя плечами. – Правда.

Он не удивился этому заявлению: она горда и ни в ком не нуждается, – но еще несколько секунд смотрел на нее и видел усталость в бледности кожи, тревогу в плотно сжатых губах; смотрел в глаза цвета молочного шоколада, которые могли согреть душу любому, но его больно ранили.

На ней были потертые облегающие джинсы «Ливайс», низко сидевшие на бедрах, и красивый пестрый трикотажный топ, плотно обтянувший формы, которые ей так часто приходилось скрывать комбинезоном механика во время работы.

– Харли, что случилось?

– Ничего.

Вранье, и оба это знали. Когда-то они были достаточно близки – настолько, что он мог так ей и сказать: «Вранье!» Она по-прежнему дружила с его братьями, но когда все изменилось между ними, Ти Джей не мог точно определить.

– Прости, что налетела: не заметила.

– Без проблем. Просто смотри, куда идешь.

Он потянул ее на себя, чтобы дать пройти новому посетителю, и второй раз за несколько минут ощутил явный… зов, а заодно – впервые! – увидел отражение этого зова в глазах Харли, прежде чем та смогла его спрятать.

На восхитительно долгое мгновение она оставалась распластанной на нем, и он уже вообразил, что Харли этим наслаждается, но – словно для того, чтобы доказать абсурдность его предположения, – она выхватила у него очки и повернулась, намереваясь уйти.

– Хочешь сказать, что не чувствуешь того же? – спросил Ти Джей, хотя понятия не имел, почему продолжает давить на нее и почему ему не все равно. С каких это пор он требовал чего-то, особенно чего-то столь безымянного и неощутимого, чего мог хотеть от Харли Стивенс?

– Чего именно?

– Того, что происходит, когда мы слишком близко стоим друг к другу.

Она на мгновение замерла, а потом медленно повернулась к нему лицом.

– Это бабье лето, Ти Джей. Мы немного перегрелись, так что вполне естественно…

– Ты так считаешь?

– Да.

Харли отвела глаза.

– Это Вишфул, знаешь ли. Слишком высоко в горах. И очень жарко, ужасно жарко. Поэтому вполне естественно чувствовать себя…

– Разгоряченными?

– Да.

Она прикусила губу.

– Значит, вот что происходит, когда мы стоим слишком близко друг к другу, Харли? Тебе становится очень-очень жарко?

Она снова уставилась на него, очевидно, поняв, что неожиданно для себя самой выдала больше, чем намеревалась.

– Что ты вообще здесь делаешь? Обычно ты на Аляске или в Вайоминге – словом, где угодно, только не здесь.

Верно. Он предпринимал долгие путешествия по работе с «Уайлдер эдвенчерз» и обычно отсутствовал неделями, а то и месяцами. Ему это нравилось. Всегда нравилось.

– У меня пока что перерыв между поездками. Так тебе становится безумно жарко с Ноуланом тоже?

Ноулан. Ноулан Лейтер, владелец автомастерской, где Харли работала на полставки, а судя по сплетням, ходившим в Вишфуле, еще и была с ним дважды на свидании.

Не то чтобы Ти Джей считал количество свиданий, но все же…

– Да, – твердо ответила Харли, и на щеках ее расцвел румянец. – Между мной и Ноуланом… все очень горячо.

Она скрестила руки на груди, как всегда, готовая ринуться в бой, когда ее припирали к стенке.

– Ты это хотел услышать?

Черт возьми, нет! Но Ти Джей видел, как ей неловко, и неожиданно почувствовал себя куда лучше, потому что она солгала.

– Собственно говоря… если тебе так уж надо знать… – Она для наглядности ткнула пальцем ему в грудь. – Между мной и Ноуланом проскакивает столько искр, что, стоит нам подойти друг к другу, загорается одежда.

Он отметил резкую перемену в ее тоне, увидел ее чрезмерно оборонительную позу и широко улыбнулся. Да, он почувствовал себя куда лучше, поэтому наклонился и прошептал ей на ухо:

– Лгунья.

Низкий, яростный рык сорвался с ее губ. Она снова оттолкнула его и направилась к стойке с закусками. Каждое покачивание ее сладких бедер и еще более сладкой попки говорило о снедавшей ее злости.