Лин нахмурилась. С одной стороны, продолжать играть веллийскую принцессу она не хотела, с другой – оставшись здесь, можно было забыть о возвращении домой. А Первые маги… Да черт с ними! Вдруг обойдется?.. Не вездесущие же они! Неужели клуссцы, об умениях которых Марк ей все уши прожужжал, не справятся с двумя древними развалинами? Единственное, что…

Додумать не удалось

– Оно того стоит! – горячо воскликнул метаморф. – Если ты не вернешься, точно начнется война между Велли и Гартоном!

И правда. Чтобы не допустить реального кровопролития, Крезин полез в логово Радиса, а она размышляет о каких-то призрачных опасностях. Скороговоркой, чтобы не дать себе времени одуматься, Лин решительно произнесла:

– Я хочу уйти!

– Калантари миорр! – не удержалась богиня, объединяя в голосе и радость, и тревогу.

– А по-нашему?

– Возьмитесь за руки.

– И…

– Да отправлю я вас, отправлю, слово даю! Беритесь уже. И этого не забудьте, – указала она на Марка. – Стоит здесь, слюни пускает… Мне он даже как игрушка неинтересен.

Слишком легко все получалось. Как это понимать: заявились без спроса, набили хозяйке морду (за дело, но не в том суть), характер показали, словами нехорошими обозвали (тут вообще-то вопрос – кто кого!), а в ответ – счастливого пути, гости дорогие? Не бывает так, не бывает! Грозилась, значит, богиня всеми мыслимыми и немыслимыми карами – и вдруг передумала. Решила заняться благотворительностью? Наверняка пакость какую-то задумала, да еще и не мелкую. Вон как выжидающе смотрит, будто предвкушает невиданное представление. А главное – можно ли верить Зелине на слово?

Честно говоря, Лин сомневалась, что эта рыжая действительно богиня Жизни. Образ милосердной и благодетельной спасительницы, воспетый в храмовых книгах и балладах трубадуров, никак не вязался с зеленоглазой бестией. Или раньше Зелина действительно была лапочкой, а сволочным характером и дурными наклонностями обзавелась, пригревшись при Храме?

В легендах говорилось, что богов в храмы позвали. Интересно, как? А вдруг силой? Это многое бы объяснило… В любом случае на этих благодатных землях не все так благостно, как расписывают. И если здесь такая богиня Жизни, то чего ожидать от бога Смерти? Даже предположить страшно…

Марк, не дождавшись решительных действий ни со стороны «принцессы», ни от Кари, и не желая служить объектом насмешек (вовсе он не пускал слюни, так, засмотрелся слегка, благо было на что), взял инициативу в свои руки. Точнее, исполнил инструкцию Зелины – схватил за запястья Лин и метаморфа.

Взглянув на последние отблески портала, Зелина вздохнула и решила играть лишь предназначенными ей игрушками: безвольными, покорными, донельзя скучными. Иногда среди них попадались необычные экземпляры… Но никто с той поры, как она стала богиней, не относился к ней по-человечески. Да и раньше не относились, если подумать.

Эх, знали бы сейчас там, в большом мире, как когда-то «приглашали» богов! Мигом в Мир Тварей перебрались бы! А если бы почувствовали возвращение Первых магов, толпами ринулись бы туда! Впрочем, Радис наверняка это ощутил, да и Лан тоже, если, конечно, он еще был жив.

***

Храм Жизни сотрясался от воплей. Нет, из-за преждевременной кончины принцессы (и ее хранителей, хоть о них мало кто вспоминал) присутствующие не рыдали и не рвали на себе волосы. Подумаешь, одной больше, одной меньше… Когда-то этих принцесс приходилось по дюжине на каждого мало-мальски известного принца.

Все было гораздо проще.

Зрители делились на три категории: тех, кто стоял у самых колон и видел все; тех, кто находился поодаль или отвлекся, а в результате видел мало; и тех, кто ввиду стечения обстоятельств не видел ничего. Теперь же первые взахлеб пересказывали (или придумывали на ходу – у кого как получалось) подробности исторического события вторым и третьим, и вместе они обменивались мнениями по поводу того, что последует дальше. Естественно, у каждого повествователя была своя версия событий:

– Бултых – и все!

– Сама богиня ее позвала!

– А страшная, видать, богиня – как принцессу-то скрючило!

– И мостки обломались…

– Я точно знаю – она замуж не хотела, с любовником бежать решила! На изнанку, вот!

– Не бежать, а с жизнью покончить! Дилвай говорил, все озеро в кровишши, руки-ноги оторванные плавают…

– Врет твой Дилвай!

– Над ней принц гартонский обряд проводил, точно знаю!

– Какой еще обряд?!

– Ой, нет-нет, это я так, заговорился… И не рассказывайте никому…

– Не-людь виноват!

– Не-люди? Где?! Спасайтесь!

– Хранитель один не-людем был, так это он ее изничтожил! Чтоб Велли и Гартон не объединились и их Лана не пришибли, вот!

– Не-а, он же с острова, зачем ему Лес?

– А кто эту нечисть знает? Может, ты?! Признавайся, подсыл!

– Н-нет, н-нет, что вы…

– Император сам утопил, дабы гартонцам наше сокровище не отдавать!

– Нет, это гартонцы постарались, чтоб с Клуссом породниться…

– А правда, что принцесса голая была?

– Хочешь, на мече своем поклянусь? Ни одной ниточки!

– Уф-ф-ф…

– Что ж теперь будет-то?..

– Ясно что – траур. Эх…

– А потом?

– Война будет, дурак!

– Не хочу-у-у…

– А кто хочет? Это гартонцы хотят!

– Совсем-совсем без ничего?

– Тещей клянусь, тестем клянусь, женой клянусь, сыном… нет, сыном не буду, ты ж и так мне веришь, да?

– Верю-верю, конечно, верю, только нож убери!

Солдаты сновали туда-сюда, вылавливая особо антиправительственно настроенных вещателей, но порой сами оказывались втянуты в дискуссию, выражая официальную версию событий (в зависимости от национальности):

– Великая богиня забрала светлую госпожу в свои покои. Однажды Зелина обязательно вернет Ее Высочество нести добродетель в наш мир.

– Великая богиня прервала династию Виллаев, погрязшую в грехах.

Советники оттащили императора от Озера, напомнив: в запасе есть еще одна принцесса – настоящая, и ее вскоре можно будет явить народу, подтверждая благоволение Зелины.

Малдраба это не впечатлило. И не утешили заверения Дисона, будто вернуться из мира Жизни вполне реально, надо лишь умаслить богиню.

– Кто ее там будет обихаживать? Двойник, дерзящий на каждом шагу? Неотесанный солдат, у которого в голове одни юбки? Или мальчишка-ученик, впервые выпущенный в свет? Да Зелина их к Реху отправит, и это только если предположить, что изнанка жизни существует!

Эльф поклялся в существовании если не изнанки, то некоего пригодного для жизни мирка. Крезин поделился опасениями насчет желания Лин и компании возвращаться обратно. Дисон уверил, что тогда богиня сама их выставит, поскольку конкуренции она не любит. Малдраб озаботился теми высотами, до которых может подняться самомнение «наглой девки», если ей удастся выпутаться из передряги. Его в два голоса начали убеждать: выше уже некуда, поэтому волноваться не о чем.

Правда, куда больше императора и его приближенных встревожили обломавшиеся мостки. О яде они не знали, поскольку, рухнув в целебную воду, смертельная деревяшка мгновенно утратила свои свойства. Был предупрежден Грайт (с изрядной долей скептицизма – вдруг не обошлось без него?) и командиры гвардейцев. Последние клятвенно заверили, что будут держать глаза и уши открытыми, но не следовало обольщаться – заметить нечто подозрительное в разношерстом сборище народа было, мягко говоря, трудновато.

***

Появления героев дня толпа даже не заметила. Несмотря на давно опустившийся занавес, зрители не спешили уходить, ожидая, вероятно, повторения кульминационной сцены на бис. Отсутствие ведущей актрисы их не особо волновало. Народ толпился вокруг Озера Очищения, невзирая на запрет пересекать линию колонн (а смысл теперь, когда все свершилось и без их участия?), перешептывался, переговаривался и перекрикивался, не обращая ни малейшего внимания на невесть откуда появившихся чуть в сторонке людей. И не только людей.