У всякой проблемы всегда есть решение – простое, удобное и, конечно, ошибочное.

Генри Луис Менкен

Жаркие летние дни становились короче, однако веллийская столица словно не чувствовала приближения холодов. Пусть жатник¹ заканчивался, а осень обещала быть дождливой, горожане жили в ожидании празднеств. Конец лета означал не только угрюмую погоду, но и начало самого радостного месяца в году, гордо именуемого Порой Паломничества (в простонародье – щезником²). Месяца, когда почти все знатные и благородные отправляются в путешествие по святым местам, а в городах и поселках начинаются ежедневные праздники. Но разве обычного человека этим удивишь? Ха-ха, как говаривали знатоки, весельчак и тещины похороны с размахом отметит. Нет, столица предвкушала иное развлечение!

Император выдавал замуж единственную дочь.

Сразу после Поры Паломничества ожидалась грандиозная свадьба, сплетни о которой давно уже приобрели международный характер.

«Что принесет будущий брак? Мир и процветание? Новую войну?» – этот вопрос обсуждался и во дворце, и в каждой захудалой таверне.

Некоторые из ответов явно тянули на государственную измену.

Влая³ же вовсю готовилась к торжествам.

Молотки строителей не умолкали ни на минуту. Спешно ремонтировались дороги и постоялые дворы, расширялись конюшни…

И только несколько человек в империи знали – это все зря. Не будет праздничных шествий, не будет династического брака… Не будет свободы!

Говорят, правители с детства приучены встречать любую неожиданность, ничем не выдавая своих чувств. В печали и радости они должны сохранять невозмутимость, столь редкую среди простолюдинов. Но иногда бывают исключения, о которых не упоминают учебники придворного этикета.

Малдраб Четвертый, император Веллийской империи, втайне считал, что каждый из его предков тоже имел собственные, сугубо индивидуальные причины для недостойного поведения. Как же он их понимал! Когда рушится то, что было основой твоей жизни более полувека, приличия отходят на задний план. Как и сдержанность. И невозмутимость.

– Все будет хорошо, – спокойно произнес черноволосый мужчина лет тридцати, заостренные уши которого выдавали эльфийское происхождение.

Он стоял возле единственного окошка Южной башни, где Его Величество собрал совет. Неофициальный, разумеется, да и советник на нем присутствовал лишь один, исполняющий по совместительству обязанности придворного врача и считающийся другом императора. Отсутствие второго приближенного лица стало предметом обсуждения.

– Он не вернется! – в который раз воскликнул Малдраб, кутаясь в красный плащ властителя. – Да никогда… Нет, никогда и ни за что… Да никто бы не смог!

– Крезин справится, Ваше…

– Помолчи, Дисон, тебя не спросили! Ты его надоумил?.. Не отпирайся, все равно не поверю, что Крезин сам решился на эту… На это… На самоубийство!

Такой наскок ничуть не обескуражил эльфа.

– Мы ни о чем подобном не говорили, поэтому для меня его поступок тоже явился неожиданностью. Малдраб, я не лгу. Наш друг действует по собственному побуждению. Мне нравится черный юмор, но я никогда не послал бы человека на смерть. Я врач, а не палач, Ваше Величество, извини уж за неуместную рифму, – негромкий голос не-людя должен был обладать успокаивающим эффектом, однако…

– Как такое вообще могло случиться?! – Алая ткань металась в такт быстрым шагам правителя, словно язык пламени. – Он что, с ума сошел? Вообразил себя Ланом⁴? Спасителем Отечества стать решил? Мог бы предупредить, мы бы хоть речи надгробные приготовили! – Малдраб Четвертый нервно закашлялся. – Боги, за что?..

– Он вернется, Виви, а в худшем случае его вернут.

– Мне не пять лет и я уже на Виви! – Император едва удержался от желания схватить Дисона за кружевной воротник и потрепать изо всех сил.

С другой стороны, для почти бессмертного эльфа он и в девяносто останется несмышленым мальчишкой.

– Радис затворник, но в курсе событий. Он не будет вредить другу правителя Веллийской империи. Немного напугает, да и все, – продолжал рассуждать советник.

Его Величество покачал головой, поражаясь оптимизму друга. Надо же – эльф, пятую сотню лет разменял, несколько поколений династии Виллаев⁵ пережил, а наивный… Или прикидывается таковым.

– Если бы ты поймал в своем доме вора, то стал бы разбираться, чей он друг, враг или родственник?

Поколебать уверенность эльфа было трудно:

– Если Крезин не наделает глупостей, его вернут.

– Вот я и боюсь, что его вернут! – снова вспылил император. – По частям, или без некоторых, или же с лишними… Ты понимаешь, что он затронул величайшего человеческого мага? Отец говорил, даже Лан вел себя с Радисом крайне осторожно, а это значит много, очень много!

– Только то, что у Старилеса мудрый правитель. Был… К сожалению.

Разговор утих. Двое мужчин стояли у окна и тоскливо смотрели на темную, почти черную тучу, надвигавшуюся с северо-запада. Со стороны Клусса – оплота Радиса, последнего из Первых магов. Великого Радиса!

***

Старые легенды говорят: давным-давно магия была недоступна человеку. Но однажды появился парень, вокруг которого творились странные вещи. Какие именно? О том предания умалчивают, однако точно известно, что шестеро его сыновей открыли новую эпоху. Вернее, эпоха магии началась лет пятнадцать спустя, когда юноши почувствовали в себе необычную силу.

Сказания описывают те события по-разному. Одни уверяют, что братья сразу поняли свое великое предназначение и принялись творить добрые дела. Мощь их была так велика, что Первые маги могли двигать горы и создавать океаны, зажигать звезды и возвращать жизнь. Они отвоевали для людей большую часть континента и, наверное, совсем уничтожили б не-людей, если бы не Лан. Никто не знал о нем ничего определенного, ходили лишь смутные слухи, один другого страшнее. Лан разделил братьев и убил поодиночке. Даже имена их затерялись в веках… Тогда уже будущее человечества оказалось под угрозой, однако среди людей остался последний маг – юный Радис! Откуда он взялся? Возможно, на этот вопрос ответил бы любвеобильный родитель шестерых Первых магов, но к тому времени он давно отправился к праотцам. Радис сумел договориться с Ланом о прекращении войны и вскоре стал его другом.

Другие легенды рассказывают нечто иное. Мол, опьянев от невиданных возможностей, создали новоиспеченные маги на месте вековечных лесов громадную пустыню, да и Крайние горы не сами по себе появились. А потом решили весь мир завоевать и, чтобы не-люди под ногами не путались и о правах разумных существ не напоминали, занялись их тотальным уничтожением. Тогда-то пришел Лан. Откуда? Для большинства людей это остается загадкой. Он убил братьев одного за другим, и не-люди признали его правителем. Началась охота на человеческую расу… Но оставался Радис – умелый и невероятно сильный маг – мальчишка одиннадцати лет. Он имел четкие представления относительно добра и зла, и нашел ключик к сердцу Лана. Однако больше не было мира между человеческой и другими расами.

Лан создал свое государство – Старилес, среди людей именуемое Странным Лесом, которое охватило восточную часть континента. Радис ушел на северо-запад, в город Клусс, вскоре разросшийся, расширившийся, присоединивший некоторые территории и ставший пристанищем магов. За страной колдунов закрепилось название столицы. Здесь радостно принимали всех, у кого имелись зачатки магического дара. Здесь не нашлось места для не-людей.