Нарушив супружескую клятву верности, она, возможно, столкнулась со сценарным требованием – нарушение запрета должно быть наказуемо. Дискомфорт от нарушения запрета бывает столь силен, что человек стремится наказать себя сам. Восстанавливая, как ему думается, справедливость, а на самом деле – свою картину мира. Думаю, она и до этого черного солнца хотела порвать отношения с мужем, но даже допустить такую мысль не могла. Потому, например, что развод в ее картине мира был за пределами возможного.

М. К. Хотите ли вы сказать, что картина мира может стать для человека клеткой, ограничивать его свободу?

Т. Б. Да, если она содержит представления, не позволяющие человеку найти выход, объективно в ситуации существующий. Картина мира ограничивает возможности человека, его мышление, если она построена на допущениях, имеющих мало отношения к реальности, или содержит ограничения, которых на самом деле нет. Вот пример: задание построить четыре треугольника из шести спичек невыполнимо, если пытаться сделать это на плоскости. А в трехмерном пространстве эта задачка решается с легкостью – построением трехгранной пирамиды. В условии речи о таком ограничении нет, но некоторые люди добавляют его от себя, что делает невозможным решение задачи.

М. К. Послушайте, но в конце концов моя героиня во многом шла на поводу у мужа, который хотел «расширять границы», и этические, и отношенческие, проверить, что станет с ним и с ней, если она побудет с другим?

Т. Б. Чего на самом деле хотел муж, неизвестно. Ведь сам он эти границы раздвигать не стал, изменять жене не захотел. Возможно – и тут мы опять во власти домыслов – хотел проверить, насколько он ей дорог, по-прежнему ли она его любит. Может быть, ощутил миметически, что жена тяготится их отношениями, и услужливо ей подыграл. А мог и вправду думать, что это приведет к изменению в их отношениях – к лучшему, конечно.

Но расширения границ не случилось. Произошло то, что муж предвидеть не мог, – резкое обрушение картины мира жены. Шок. А расширение границ было бы в понимании, почему мужу с ней в определенном смысле скучновато. В том, что она может сказать мужу «нет», отказаться идти у него на поводу. Наконец, в обретении возможности прервать отношения с мужем, не убивая себя, – если уж дело до этого дойдет.

М. К. Смешно, конечно, обсуждать собственные фантомы. Но вот смотрите, получается это ее «картина мира», картина ее представлений о добре и зле погрузила ее в отчаяние? Значит ли это, что «картина мира», система ценностей, которой придерживается человек, обладает над его сердцем властью, словно бы автономной от него самого? Ведь на уровне сознания моей героини все было прекрасно, это же не сознание просигнализировало ей: умри! Не сознание, а картина мира?

Т. Б. Ну да, картина мира «правит бал». Наши взгляды, наши мысли определяют нашу судьбу. Система ценностей и есть тот фильтр, которому подвергаются наши желания и поступки. Высший суд, который мы вершим сами.

Измена может восприниматься человеком очень по-разному. Например, как в анекдоте еще из советских времен. Жена приходит на работу к мужу, как теперь говорят, на корпоратив. Выясняет, кто из присутствующих директор, кто его замы. Просит показать их любовниц. Потом спрашивает: «Ну а твоя-то любовница кто?» Муж показывает. Жена внимательно рассматривает соперницу и удовлетворенно замечает: «Ну, наша-то лучше всех!»

М. К. Хочу добавить, что люди редко, почти никогда не изменяют друг другу сразу после свадьбы, это всё же путь, путь медленного расхождения, постепенного разрушения отношений, по которому муж и жена часто идут почти вслепую, долгое время даже не осознавая, куда движутся.

Т. Б. Конечно! Не в один же день до этого дело дошло. Признаки неблагополучия были, но их либо не заметили, либо отмахнулись от них. Жена отказывает мужу в сексе, а на его попытки донести до нее, что он от этого страдает, говорит: «Что ты придумываешь? У нас с тобой всё в порядке!» Он приезжает домой из командировки, соскучился, мечтал оказаться с ней, наконец, наедине, обнять ее. А она уклоняется – «Завтра воскресенье, я хочу причаститься. Перед причастием нельзя!» И наоборот бывает тоже. Жене хочется ласки, простой человеческой близости – уткнуться носом в родную подмышку, прижаться к мужу, раствориться в нем. А он говорит: «Отстань, мне не до этого. Завтра рано вставать». Потому что думает, что объятие – призыв к сексу. Или понимает ее нежное прикосновение как разрешение на доступ к телу. Отлично! Оттарабанил – и заснул.

Но если альтернативные отношения есть, то их неизбежным следствием является раскол мира не только того, кто изменяет, но и того, кому изменяют. Жена, не знающая о параллельной жизни мужа, не может не ощущать, что в их общей жизни что-то не так. Что есть какая-то тайная комната, куда ее не пускают. Может быть, она и сама не хочет в эту комнату заглянуть из страха – а вдруг то, что она увидит, разрушит их отношения? И потому старается обходить стороной ту часть их «дворца», где эта комната может, по ее мнению, находиться. Но ощущение тайны, чего-то скрываемого мужем, всё же будет. И когда эта тайна по какой-то причине раскрывается, жена восклицает: «Господи! Как я могла этого не видеть?! Ведь были же, были признаки того, что он обманывает меня! И его холодность, отсутствие желания, „снижение потенции“ теперь нашли свое объяснение – у него есть другая!»

М. К. Обманывает… Да ведь часто специально и не обманывает, просто о чем-то не рассказывает, умалчивает.

Т. Б. Когда человек скрывает от жены часть своей жизни, он должен быть всё время настороже, чтобы себя не выдать. Он всё же вынужден врать, изворачиваться. Возможно, испытывать страх перед разоблачением или чувство вины. Не все люди переживают это остро. Для некоторых такое состояние привычно. Но это не значит, что они могут быть избавлены от психологических последствий раскола, потери целостности своей жизни. Как соединить несоединимое? Он не может предъявить любовницу жене, и хотя любовница и знает о существовании жены, она с ней никогда не встречается. А если встретится, должна будет сделать вид, что между ней и ее любовником «ничего нет». За редким исключением, когда любовница решается жену устранить и идет в атаку, ва-банк. Как Гурченко в фильме «Любовь и голуби». Бывает, что в атаку, узнав о любовнице, идет жена. И часто это заканчивается так же, как в фильме – она вцепляется разлучнице в волосы. После чего раскол в жизни мужчины преодолевается устранением одной из женщин.

Конечно, вы правы: измена – признак неблагополучия в отношениях. Она может случиться даже с теми людьми, которые женились по любви. Что же говорить о тех браках, которые заключены по голому расчету?

М. К. И расчет этот может быть разным. Например, карьерным. Человек женится на семье известного режиссера, дипломата, знаменитого ученого.

Знаю подобный случай – когда ему, молодому ученому, очень хотелось войти в семью заслуженных в области науки людей – и… давным-давно они в разводе. Чаще расчет грубее: девушки выходят замуж за нелюбимых, потому что уже пора. С помощью молодого или не очень молодого мужа они рассчитывают получить иной статус в обществе. Но совсем не всегда брак по расчету обречен на взаимное отчуждение.

В сериале «Аббатство Даунтон», уже упоминавшемся в наших беседах, есть такой эпизод. Муж и жена, любящие друг друга, обсуждают прошлое, и тут выясняется, что он женился на ней потому, что она богатая американка. Она не аристократка, зато с капиталом. Он аристократ, из старинной английской фамилии, обедневшей. Ему надо спасти главную семейную ценность – аббатство Даунтон, замок, лужайки, сад. Она хороша собой, и все же женится он на ее деньгах. Но в их откровенном разговоре выясняется, что он ее полюбил. Не сразу. Через год после свадьбы. Вдруг что-то щелкнуло, и он влюбился в собственную жену. Так ведь тоже бывает?