Нет, демоны не зря честят эльфов на все лады. Столько дней они молчали, не желая рассказать самое главное!

– Тогда пусть покинет наш город, - нашёлся городской глава. - И никогда больше не приближается.

Колдун пришёл в замешательство.

– Но куда мог деться портал?

– Похоже, вы его потеряли ещё при перемещении, - весело ответили эльфы. Этих существ всё смешит. - Он где-то в нашем мире - это всё, что мы знаем. У сильфов его нет. У нас - тоже.

– Мы обратимся к демонам, пусть поищут, - пообещал городской глава. - Вы принимаете наши условия?

Колдун пожал плечами.

– Принимаю.

Вечером на площади собрались все - даже те, кто пропустил утреннее представление. У меня было достаточно подруг моего роста и возраста, и можно было не опасаться, что колдун отличит меня от остальных случайно. Городской глава отобрал десять девушек и велел выстроиться так, чтобы колдуну было удобно нас узнавать.

Чувствуя себя ужасно глупо, я встала в ряд с остальными. Кто-то из нас хихикал, кто-то, наоборот, рыдал. Кому-то было жалко влюблённого волшебника, кто-то боялся, что колдун узнает меня и принудит к браку, а кому-то вся ситуация казалась донельзя забавной.

Глава прикрикнул. Все сделали серьёзные лица и спрятали руки за спинами: чтобы колдун не мог узнать меня по синяку на руке.

Колдун прошёлся вдоль нашей шеренги. Он был печален, а в глазах не мелькало ни искорки узнавания. Я успокоилась: кого бы он ни любил, это была не я. Он никогда не докажет, что я давала столь безрассудные клятвы.

Р'ееефь покачал головой.

– Что я могу делать? - спросил он.

– Вы можете узнать или не узнать вашу невесту, - любезно откликнулся глава.

– Я понимаю, но что мне при этом разрешается делать?

– Только смотреть.

– А говорить я могу?

– Но вы же и так говорите.

– Нет, я имею в виду - говорить с Ликой?

– Вы с ней говорили и не раз.

– А я хочу сейчас.

– Но она не будет вам отвечать.

– Почему бы и нет?

– Разве вы не понимаете? Она же может выдать себя!

– Нет, это вы не понимаете. Я ни слова не скажу Л'ииикькае и она может молчать сколько угодно. Я хочу обратиться к Лике. Мне так легче будет узнать её среди других.

Глава пожал плечами.

– Даже если случится чудо и она вас вспомнит - условие остаётся в силе. Вы не получите прав на девушку, пока не узнаете её среди сильфов.

– Хорошо.

Мне стало страшно. Что он задумал?

Р'ееефь перемигнулся с кем-то из вернувшихся к вечеру эльфов и тот протянул ему… нечто. Кажется, это музыкальный инструмент. Он чем-то напоминал скрипку, но именно что напоминал - форма была совсем другая, никакого смычка и…

Р'ееефь заиграл. Не знаю, на что он рассчитывал, извлекая из своего инструмента кошмарно громкие звуки. А потом ещё и запел. К счастью, тут подействовало заклинание и звуки инструмента стали тише, такими, какие мы могли спокойно слушать.

Он пел. У человека оказался очень приятный голос, но слова какие-то дикие. Было совершенно непонятно, к чему он поёт эти песни, не о любви, не о магии, не о людях. То есть они были, конечно, о людях, но я ждала, что Р'ееефь будет петь о том, как хорошо быть человеком… а он этого не делал.

Песни были грустные, красивые и, послушав немного, я поняла, что с трудом могу удержаться от слёз.

Не я одна - очень скоро на площади рыдали все. Даже эльфы украдкой смахивали слёзы.

Р'ееефь последний раз провёл по струнам и умолк.

– Лика, - прочувственно проговорил он. - Я знаю, ты меня не помнишь и не помнишь, что совсем недавно любила. Я ничего не могу с этим поделать. Я даже не могу отличить тебя от других сильфов: для меня вы все на одно лицо. Ты не помнишь меня, не помнишь, как мы были вместе, как мы познакомились, как я пел тебе песни, как я спас твою жизнь, как заботился о тебе в замке своего учителя… Я любил тебя и делал всё, чтобы ты была счастлива.

– Зачем тогда, - прозвучал неестественно громкий голос, - зачем тогда ты проводил свои эксперименты и привёл меня в другой мир? Зачем превратил в сильфа?

Все отпрянули и только в глазах колдуна загорелась безумная радость. Это говорила я, но что со мной?

Неестественно тяжёлое тело, грубая ткань одежды, яркие краски… миг - и я снова стала сама собой, то есть сильфом.

– Я узнал её! - закричал Р'ееефь, указывая на меня пальцем.

– Вы нарушили условия! - закричал городской глава. - Она выдала себя, а должна была стоять спокойно!

– Это она нарушила!

– Всё равно! Если Л'ииикькая вспомнила вас, это не считается за выигрыш.

– Но я ничего не вспомнила, - удивлённо произнесла я. Колдун растерялся, но тут же воспрял духом:

– Значит, я победил!

– Вы не можете победить, вы её спровоцировали!

– Это не имеет значения!

– Имеет!

Тут вмешались эльфы и предложил Р'ееефю попробовать ещё раз. Даже если я выдам себя снова, он будет считаться выигравшим, а нет - так нет.

С эльфами все считались и их совет признали справедливым.

Мы с девушками сгрудились, а потом выстроились в другом порядке.

Р'ееефь прошёлся вдоль нас, пытливо вглядываясь каждой в лицо. Его губы дрожали, в глазах сверкали слёзы. Я смутно вспомнила, что человеческие мужчины считают зазорным плакать. Как же он печален, если даёт мне это увидеть…

Одна за другой девушки зарыдали.

Я молчала, вглядываясь в яркие малиновые глаза колдуна.

Внезапно что-то прояснилось. Я словно очнулась ото сна. Рядом стоял Реф и чуть не плакал, вокруг… но я не стала оглядываться вокруг. Я шагнула вперёд, торопясь обнять любимого человека.

Он вздрогнул и прижал меня к сердцу.

– Лика, - прошептал он. - Лика, это ты! Ты помнишь меня?

– Конечно, я тебя помню, - удивилась я. - А в чём дело?

– Ни в чём, хорошая моя девочка, ни в чём. Теперь всё будет хорошо. Мы вместе и всё будет хорошо.

Я стояла, прижавшись к Рефу и позволяла себя целовать под тихий, беззвучный плач. Потом отстранилась.

– Где мы?

– Это не важно, любимая, не важно. Мы вместе, вот что главное…

– Отпусти меня.

– Что?

– Пожалуйста, отпусти. Не трогай!

Реф поспешно разжал объятья, а я вернула себе облик сильфа.

Но на этот раз ничего не забыла.

Итак, я принадлежу к народу сильфов и нахожусь в родном городе. Рядом плачут мои родные и друзья: мама, папа, братья, сёстры и подруги. Даже городской глава всхлипывает.