– Ты узнаешь все, что тебе надо, завтра. Но у меня к тебе тоже есть вопрос. Ты в своем репортаже не упо­мянула Рорка, его связь с театром, с постановкой и со мной. Почему?

– Об этом уже много всего сказано. Даже чересчур. А мне нужны только горячие факты.

– Так я тебе и поверила! Рорк – один из самых из­вестных людей в стране. Надин пожала плечами:

– Ладно, считай это платой. – Она помахала в воз­духе своим кошельком. – За девичник.

– Хорошо. – Ева залезла в карман своей куртки и достала оттуда кассету. – Вот.

– Что это? – Когда кассета оказалась у нее в руках, Надин все поняла. Ее пальцы крепко сжали добычу. – Это запись, которую сделал Ричард? Со мной?..

– Ее изъяли из фигурирующих в деле вещественных доказательств. Это единственная копия. Мне кажется, это поможет тебе выйти из порочного круга.

К горлу Надин подступил ком. Ее переполняли про­тиворечивые чувства. Она молча уставилась на кассету.

– Да. Да, это поможет. Это просто разорвет его!

Вцепившись в кассету обеими руками, она разлома­ла страшную улику.

Ева кивнула головой в знак одобрения.

– Некоторые женщины не смогли бы удержаться от соблазна посмотреть на себя в таком фильме. Но, мне кажется, ты умнее их.

– Теперь стала. Спасибо, Даллас. Я не знаю, как я смогу тебе…

Ева решительно отступила назад.

– Только не вздумай целовать меня!

Счастливо рассмеявшись, Надин бросила сломан­ную кассету в сумочку, решив, что она окажется в пер­вом же мусорном бачке, который встретится на пути.

– Ладно, обойдемся без глупостей. Но с меня при­читается, Даллас.

– Кто же будет возражать?! Ты, например, в следующий раз можешь отбить у коллег для меня пончик.

Ева проспала почти десять часов, что было весьма неплохо, учитывая, что, придя вечером с работы, она еще вкратце рассказала Рорку о последних фактах расследования. Она проснулась бодрая, со свежей голо­вой – но в одиночестве.

Так как рядом с ней не было никого, кто бы ее вос­питывал, на завтрак она съела мороженое, которое за­пила огромной чашкой крепчайшего кофе. И при этом смотрела по телевизору утренний выпуск новостей. По­казывали повтор ее вчерашнего интервью Надин, и Ева осталась довольна. Теперь она чувствовала, что готова начать рабочий день.

Позавтракав, она надела темно-коричневые брюки и белую блузку с узкими коричневыми полосками. Ева понятия не имела, когда появилась у нее эта блузка, но с тех пор, как Рорк взял на себя наполнение ее гардеро­ба, она перестала обращать внимание на такие вещи. Он накупил ей сумасшедшее количество одежды, и это спасало ее от пытки хождения по магазинам.

Погода обещала оставаться холодной, поэтому она надела короткую куртку, которая хорошо сочеталась со всеми остальными частями ее наряда. Пристегнув кобуру с пистолетом, Ева села звонить Рорку.

– У тебя голос отдохнувшего человека, – сказал Рорк, оторвавшись от монитора, на котором просмат­ривал информацию с утренних сессий мировых бирж. – Ты быстро восстанавливаешься, Ева.

– Я спала, как сурок. А вот ты работаешь последние дни как проклятый. Может быть, нам устроить себе не­большие каникулы?

– Что ты хочешь?

– Поехать в какое-нибудь спокойное место. Только ты и я! Мы можем устроить себе прекрасный уик-энд.

– Повторяю вопрос: что ты хочешь?

В ее голосе зазвучало раздражение.

– Разве я не сказала только что? Не выливай на ме­ня опять свое дерьмо, иначе тебе снова придется пол­зать передо мной на коленях, как в последний раз!

– На этот раз не придется. Я что, похож на идио­та? – спросил он спокойно. – Я не говорю о взятке, лейтенант, но я хочу знать подоплеку столь неожидан­ного подарка. Иначе зачем же усыплять мою бдитель­ность?

– Твою бдительность не усыпить и бочкой снотвор­ного. Кроме того, это не взятка: ведь я все-таки поли­цейский, не забывай!

– О, разумеется! Как известно, полицейские поня­тия не имеют, что такое взятка.

– Тебе, как асу в этом деле, конечно, виднее. Но кто сказал, что я не могу захотеть отдохнуть? Если у ме­ня и есть какая-то просьба, она не имеет никакого отношения к этому предложению.

– Понятно. Ну что ж, я выполню твою просьбу, но ты за это поедешь со мной на неделю, куда бы я ни по­желал.

– Неделя – это чересчур. У меня судебные заседа­ния и много бумажной работы. Три дня!

«Переговоры всегда были моим коньком», – поду­мал Рорк.

– Пять дней сейчас, пять дней в следующем месяце.

– Но это уже десять дней, а не неделя! Даже я могу сосчитать до десяти. Три дня сейчас, два дня – в сле­дующем месяце.

– Четыре сейчас, три – в следующем месяце.

– Хорошо, хорошо! – У нее начала болеть голова от этой торговли. – Я согласна.

– Теперь перейдем к делу.

– Так мы поедем на море?

– Обязательно. «Олимпийский комплекс» располо­жен как раз на берегу океана.

– «Олимпийский комплекс»? – Она побледнела. – На краю света? Я туда не поеду. Придется расторгнуть сделку.

– Сделка заключена. У тебя нет выхода. Давай свою просьбу.

Ева рассердилась, но у нее в самом деле не было вы­хода.

– Видишь ли… Это совсем маленькая просьба…

– Тебе следовало хорошенько продумать, как лучше сформулировать ее, прежде чем ты позвонила мне. И у тебя бы это получилось, если бы ты съела нормальный питательный завтрак, а не мороженое с кофе перед те­левизором.

– Откуда ты… – Она замолчала, но долго размыш­лять ей не понадобилось. – Соммерсет! Ладно, черт с ним, сейчас не до него. Слушай, ты всегда норовишь сунуть свой нос в наше полицейское дерьмо. Я даю тебе шанс.

– Ну вот, теперь все ясно. Если ты представляешь дело так, будто это ты оказываешь мне огромную услугу, а не я тебе, значит, просьба отнюдь не такая уж малень­кая. И тебе не удастся объехать меня на кривой козе.

– Я не собираюсь «объезжать тебя на кривой козе!». Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ты так говоришь. И, кстати, пока я не забыла: что это за дерьмовая исто­рия с «Авторизацией номер один»?

– Ты ходила в магазин?! Этот день надо отметить в календаре как праздничный. Ева Даллас ходила за по­купками! Оркестр, туш!

Ева выдохнула, чтобы не взорваться.

– До того, как я пришла в магазин, у меня тоже было прекрасное настроение.

– Согласись, глупо, чтобы ты платила за товары, производимые моими компаниями.

– В следующий раз я выберу продукцию твоих кон­курентов. Если, конечно, мне удастся ее найти. – Она взяла себя в руки, чтобы не уйти совсем уж далеко от нужной ей темы. – В общем, я собираюсь завершить это дело сегодня. Я придумала, как выкурить убийцу из его норы и добиться от него признания. Но это все пре­людия, – пробормотала она. – У меня есть причины идти обходным путем. Сейчас я попробую поплясать перед Уитни, чтобы получить разрешение, но если это не сработает… – Она окончательно запуталась.

– Что тебе надо?

– Мне нужен твой театр! И мне надо, чтобы ты по­мог мне написать и поставить пьесу.

Уже через час Рорк делал первый звонок, а Ева си­дела в своем кабинете и просматривала кассету с запи­сью пьесы. Думая совсем о другом, она почти не замечала, какого высокого качества была запись. Начало она перемотала, чтобы скорее подойти к заключитель­ной сцене.

«Они все там были!» – думала она, глядя на экран. Вот Драко в роли Воула легко признается в убийстве, за которое его уже не могут привлечь к ответственности. Какое мужественное и красивое у него лицо, когда он бе­рет руку Карли, то есть Дианы! А она стоит рядом с ним, красивая и обаятельная, с улыбкой влюбленной жен­щины на устах.

Кеннет Стайлс, ворчливый и многоопытный сэр Уилфред, сидит ошеломленный, так как выяснилось, что его грубо использовали, им просто манипулирова­ли. Элиза в роли мисс Плимсолл стоит рядом в полном отчаянии, вцепившись в спинку стула Кеннета, бледная, как полотно.

Айрин, прекрасная умная Кристин, приносит себя в жертву и готова сесть в тюрьму, чтобы спасти любимого человека.