— Мы это обсудим, но сначала я узнаю все подробности. Кроме того, я хотел бы повидаться с магистром ордена Феникса.

— Разумеется. Обоз можете поставить около нашего лагеря. Идемте, я покажу вам место.

Синатта скомандовал обозу следовать за ним и потел с Вальборном на берег Тиона, без умолку расспрашивая своего провожатого о последних военных событиях.

— Давно вы выехали из Тира? — спросил в свою очередь Вальборн.

— Месяц назад, — ответил Синатта и тут же уточнил:

— Месяц и три дня. Мы отправились, как обычно, через перевал, оттуда — до Каяна и затем вдоль Ризы, а там свернули в Оккаду, не доезжая до Тимая. Две недели мы пересекали Сехан и вчера наконец увидели горы. Ну, думаем, дошли, а ведь нелегко приходилось…

Синатта замолчал, припоминая трудности пройденного пути.

— Как вы находили воду в Сехане? — не мог не поинтересоваться Вальборн. — В этом году даже в наших краях невозможная сушь.

— Раза два нам и впрямь попадались источники. Но мы, конечно, не дошли бы, если бы не этот жезл — десять ведер воды на каждой стоянке, и, кроме того, нить жезла указывала направление на Зеленый алтарь. — Синатта достал из-за пазухи светло-зеленый жезл Феникса и продемонстрировал Вальборну. — Теперь я, пожалуй, заслуживаю посвящения в маги ордена Феникса, — весело добавил он.

Разместив обоз, Вальборн и Синатта пошли к магистру. Когда они возвратились в лагерь, старичок распорядился отдать привезенное оружие оккадскому войску. В обозе он указал своим спутникам на Вальборна как на того, кто будет распоряжаться раздачей оружия.

— Где у вас мечи? — спросил Вальборн. Возница, уже немолодой, поджарый мужчина, отбросил с подводы кожаную накидку, накрывавшую груз. На подводе лежала груда мечей, тускло поблескивающих голубизной сплава, секрет которого был известен только в тирских кузницах. Пока Вальборн любовался лучшим на Келаде оружием, возница молча вытащил один из мечей и так же молча сделал несколько боевых выпадов, показывая оружие в деле. Глядя, как тирский маг управляется с мечом, Вальборн понял, что оккадская защита получила не только оружие, но и полтора десятка великолепных воинов.

— Взгляните-ка сюда, ваша светлость! — отвлек его Синатта. — Как вам понравится этот меч?

Вальборну хватило короткого взгляда на отливающее голубизной лезвие, на зеленоватую эфилемовую рукоять с выемками для пальцев, заканчивающуюся серебряной головой грифона, чтобы догадаться, что перед ним один из тех мечей, которые Магистр называл достойными руки правителя.

— Мастерская работа, — одобрил он, не сводя глаз с меча.

— А лезвие какое! — Синатта провел пальцами по мечу. — Разве только камень не рубит! Прошлой осенью делали, не на войну, на продажу.

Возьмите его себе, ваша светлость.

Вальборн принял из рук Синатты меч, осмотрел лезвие, затем отступил в сторону и размахнулся, будто желая снести голову невидимому врагу.

— Спасибо, Синатта, — поблагодарил он. — Что я за него должен?

— Сто уттакских голов, не меньше.

— Что ж, постараюсь. Думаю, не пройдет и недели, как я отдам долг, — без улыбки ответил Вальборн. — А оружие раздадим сегодня же — пусть воины привыкнут к нему до битвы.

До позднего вечера у тирских подвод толпились воины, выбирая мечи и щиты, а на следующий день в лагерь вернулись разведчики с сообщением, что две тысячи уттаков вышли из Келанги в Оккаду. Вальборн позвал своего военачальника, чтобы обсудить новость.

— Сюда идут всего две тысячи уттаков, — сообщил он Лаункару, сдерживая радостное возбуждение. — На каждого из наших воинов придется по три уттака, и вооружены мы лучше. Что ты об этом скажешь?

— Я скажу, что это либо ошибка врагов, либо ловушка, — как всегда, сдержанно ответил Лаункар. — Если верно первое, нам повезло. Но если… — Он не докончил фразы.

— Мы должны учитывать и второе, — согласился с ним Вальборн. — На ловушку можно ответить ловушкой. Как ты смотришь на то, чтобы выйти с войском навстречу уттакам? А там мы выберем место для засады и нападем на них внезапно.

Полководец долго не отвечал, обдумывая слова своего правителя.

— Что ты молчишь, Лаункар? — нетерпеливо спросил тот.

— Я вспоминаю дорогу из Келанги в Оккаду.

В полудне пути отсюда есть хорошее место для засады. Дорога идет там через широкую открытую лощину, а затем поднимается на покрытый лесом холм.

В этом-то лесу мы и могли бы подождать уттаков. Если войско выступит немедленно, к вечеру оно будет на месте.

— Хорошо. — Вальборн с полуслова понял военачальника. — Да, еще вот что: уттаков ведет человек, у которого на груди, на цепочке, есть амулет — белый диск. Амулет заставляет уттаков подчиняться своему вождю и действовать совместно. Если в битве не я, а ты встретишься с этим человеком и убьешь его, позаботься, чтобы диск не попал к уттакам. Возьми этот амулет для меня, я попробую применить его позже… Что ты молчишь, Лаункар? — Диск не попадет к уттакам, — ответил военачальник.

— Хорошо, — повторил Вальборн. — Объявляй выступление.

Глядя на воинов, споро и весело собирающихся в поход, можно было сказать, что боевой дух войска — не пустое понятие. Все знали, что силы врага невелики, и каждый, от опытного воина до юнца из Келанги, предчувствовал возможность пусть небольшой, но победы. Когда воины выстроились на дороге, ведущей в Келангу, Вальборн отделил половину конников Лаункару и поставил в конец войска, а сам возглавил колонну.

Вечером войско встало лагерем на берегу Тиона невдалеке от выбранной военачальником лощины. Вальборн и Лаункар выехали на предполагаемое место боя и определили расстановку войск. Позиция действительно была удобной для внезапного нападения. Враг, спустившись с противоположной стороны лощины, оказывался на открытом месте, тогда как засаду до последнего мгновения скрывали лесные заросли, да и уклон лощины давал преимущество оккадскому войску.

Вальборн с утра расставил засаду на выбранной позиции. Вдоль всей опушки он расположил цепь лучников, в центре атаки поставил воинов, проверенных еще в битве за Оранжевый алтарь, а по краям, рядом с конниками, — ополченцев из Келанги. Несколько человек выехали дозором навстречу уттакам, чтобы своевременно сообщить о приближении врага. Потянулось ожидание.