— Абсолютно. Если мы поймаем Мальдека в указанном вами месте, благодарность его светлости — ваша.

— Где я могу найти вас?

Собеседники назвали дом и удалились, а Скампада задумался.

Полученных сведений хватало, чтобы выставить Госсара как человека, гоняющегося за доносчиком на шпионов Каморры. В уме Скампады сам собой складывался разговор на эту тему с сыном Паландара… или даже с Норреном. Пожалуй, можно было бы уже сегодня отправляться в Цитион, и человек менее осторожный так бы и поступил, но Скампада не собирался поспешным отъездом навлекать на себя подозрения людей Госсара. Несколько дней следовало провести как обычно, за столиком у окна, принимая приглашения пообедать и отвечая на тонкие вопросы, поэтому он остался на месте, ограничившись коротким взглядом в окно на удаляющуюся пару.

Ромбар ехал в Келангу с твердым намерением отыскать там Скампаду. Несмотря на всю свою ненависть к этому человеку, он отдавал должное его наблюдательности и рассчитывал вытянуть из него сведения, касающиеся Кеменера. Скампада вполне мог заметить, что шпион везет что-то ценное, или узнать, куда и зачем тот направлялся. Ромбар намеревался заставить Скампаду говорить, а если потребуется, и припугнуть бывшего придворного хитреца.

В Келанге он обратил внимание на то, как много воинов встречается и на улицах, и в трактирах, куда он заглядывал в поисках Скампады. Видимо, Берсерен все-таки собрал и вооружил ополчение для защиты города. В таком случае можно было надеяться, что не вся тяжесть удара придется на южные армии.

Объехав полгорода, он наконец догадался заглянуть в торговый дом и был поражен тем, как здесь хорошо знают господина Скампаду и как уважительно о нем отзываются. Ромбару сразу же назвали и комнату, и место, где можно найти господина Скампаду. Он отдал коней слугам и пошел в комнату для деловых переговоров.

Быстрый взгляд Скампады мгновенно зацепил высокую, мощную фигуру человека в запыленной одежде, с мечом Грифона у пояса. В следующее мгновение Скампада узнал его — сын Паландара собственной персоной явился в торговый дом, и, конечно, не для торговли. Легкий холодок шевельнулся в его груди, а вошедший, выпрямившись, уже смотрел на него в упор.

Ромбар решительным шагом подошел к месту, где сидел Скампада, и уселся напротив. Сын первого министра исподлобья рассматривал человека, которого надеялся переиграть, переломить его давнюю ненависть, а тот молча сверлил своего недруга жестким, прямым взглядом.

— Ваша светлость? — начал Скампада. — Чему обязан таким вниманием?

Ромбар не мог и не хотел унизиться до просьбы, поэтому не знал, как начать разговор.

— Тебе прекрасно известно, что у меня есть причины расправиться с тобой, — с угрозой в голосе сказал он. — Ты заслуживаешь смерти, но я, так и быть, не трону тебя, если ты ответишь на мои вопросы.

— Как у вас все просто, ваша светлость, — пожал плечом Скампада. — Убью… не убью… Я, кажется, говорил вам, что я не трус. Надеюсь, что и вы — не убийца.

Он увидел, что его противник смешался. Простая и ясная логика меча во взгляде Ромбара, не получившего ожидаемого ответа, сменилась растерянностью.

— Впрочем, если хотите, можете взять мою жизнь. Я не знаю, почему вы решили, что я за нее цепляюсь, — продолжил сын первого министра. — Только что вы будете с ней делать? Это не такая уж большая ценность.

— Мне нужна не твоя жизнь, — сдал позиции Ромбар. — Как мне известно, ты много разъезжал и много видел в последнее время.

— Допустим. — Скампада, чуть откинув голову, зорко глянул на собеседника из-под опущенных ресниц. — Но, раз мы с вами решили, что моя жизнь не ценна ни вам, ни мне, она не будет предметом нашего торга. Если вы не хотите взять ее просто так, оставим эту тему. Отбросьте предубеждения, ваша светлость, и, возможно, окажется, что у нас с вами гораздо больше причин для сотрудничества, чем для вражды.

Ромбар молчал. Рассматривая тонкое, холеное лицо Скампады, он пытался совместить его слова со сложившимся в мозгу образом старого врага.

Совмещение не получалось, и это наводило на мысль, что прежний, ненавистный образ был не совсем верен.

— В таком случае — чего ты хочешь? — сказал наконец он.

— Это зависит от того, чего хотите вы. Может оказаться, что некоторые наши желания совпадают.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Ромбар.

— Эту войну. Человек с моими привычками и воспитанием не может любить ни босханского выскочку, ни уттаков.

Ромбар будто бы впервые увидел своего собеседника. Только личная неприязнь до сих пор закрывала для него очевидное — конечно же этот придворный хлыщ должен питать отвращение и к тому, и к другим.

— Прекрасно, Скампада, — с облегчением сказал он. — Значит, ты добровольно расскажешь мне то, чего я хотел добиться силой.

— Разумеется. — Скампада перевел взгляд с рук собеседника на его лицо. — В будущем, ваша светлость, советую вам не ломиться в дверь, не убедившись, действительно ли она закрыта.

— Ну ладно. — Ромбар смущенно хмыкнул. — Я знаю, что ты выехал из Цитиона с человеком по имени Кеменер.

— Это был случайный попутчик, ваша светлость.

— Не заметил ли ты за ним чего-нибудь подозрительного?

— Я не знаю, что вы считаете подозрительным. Может быть, вы поставите вопрос более точно?

— Не было ли у него какой-нибудь вещи, которой он дорожил?

Скампада задумался — конечно, он ничего не видел. Кеменер был предельно осторожен, но не пойдет же сын Паландара доискиваться у него правды.

— Вы имеете в виду жезл Аспида? — спросил он.

— Значит, ты видел жезл! — оживился Ромбар. Слова Мальдека подтверждались — Кеменер украл его жезл и доставил Каморре. Теперь было ясно, что в потайном шкафу лежал жезл Мальдека. — А еще что-нибудь было?

— Ничего. Только жезл. Странно, что Кеменер так дорожил им, — договорил Скампада. Жезл он еще мог видеть, но камень внутри — увы! Намекать дальше было опасно.

Ромбар разочарованно вздохнул:

— Как долго вы ехали вместе? Где вы расстались?

— Я заработал денег в Цитионе и поехал на Оранжевый алтарь. Мне давно хотелось побывать на празднике Саламандры. До алтаря мы доехали вместе, а там расстались.