Совсем чуть-чуть! Совсем! Я едва не поскальзываюсь, но мне все же удается открыть дверцу и запрыгнуть в салон.

– Мэтт! – прямо за спиной парня вспыхивают два красных глаза.

– О боже. Мэтт! – Хватаю парня за кофту и буквально затаскиваю на сиденье. Хэрри газует, и мы уже на ходу захлопываем дверь.

Проклятье.

Еле прихожу в себя. Оказывается, я сижу, навалившись на мокрое от пота плечо Хэрри, а мои пальцы все еще сжимают кофту Мэтта. Мы дышим так громко, что хрипы заглушают даже рев древнего двигателя.

А потом неожиданно мы начинаем смеяться. Все трое. Хохочем, поглядывая друг на друга.

Мэтт закрывает ладонями лицо:

– Вот же дерьмо!

– Настоящее дерьмо случилось бы, если бы мы там остались! – нервно улыбается в ответ Хэрри. – Что это было? Койот?

– Снежный человек.

– Я серьезно.

– А ты как думаешь? Волк, наверное. Большой волк.

– Уж точно не твои родственники, – Мэтт устало откидывается на сиденье. – Поверить не могу.

– Я тоже! – поддакивает Хэрри. – Ты его так отшвырнул, будто бейсбольный мячик.

– Я спасал твою жизнь, если что.

– Я заметил.

– Больше никаких походов по ночному лесу, – резюмирую я, поглядывая на парней. Мэтт прикрывает глаза. Пальцы Хэйдана дрожат на руле.

– По крайней мере, без оружия.

– Больше. Никаких. Походов, – косится Мэтт на брата из-под опущенных век.

– Но ведь мы так ничего не узнали! – хмурится Хэрри.

Я отворачиваюсь и крепко прикусываю губу. Одно мне не дает покоя. Тень, которую я видела, принадлежала явно не животному. Гляжу на ребят и замираю.

Эта тень принадлежала человеку.

К дому мы подъезжаем в третьем часу ночи.

– Ари. – Мэтт кивает в сторону особняка. – Ваша машина.

– Черт, они дома, – я замечаю, что в окнах кухни горит свет.

– Может, они вообще не ездили ни в какой лес?

Мэтт открывает дверь и выпускает меня из машины.

– Сейчас и спрошу.

– Так будет лучше, Ари, – кивает парень, разминая плечи. – Разберись с этим и забудь.

– Наверное, ты прав.

– Я прав, – ухмыляется Мэтт. – Иди, завтра увидимся.

– Спасибо тебе, – я заглядываю в салон машины и киваю Хэйдану.

– Обращайся. – Парень довольно улыбается. – Это ведь не последняя наша вылазка?

– Возможно, только не говори Мэтту, а то его хватит удар.

– Заметано.

Старый пикап, кряхтя, трогается с места.

Что ж. Я ведь хотела узнать правду? Вот и узнаю.

Обида и злость придают мне решимости. Если бы не все эти секреты и недомолвки моих тетушек, мы с парнями никуда бы не поехали. И не столкнулись бы с непонятным лесным чудовищем, которое нас чуть не загрызло.

Открываю дверь.

Боже, кого я пытаюсь обмануть? Я сама виновата в том, что подвергла опасности наши жизни. Мама всегда упрекала меня за взбалмошность и неумение смотреть вперед. Я с ней ссорилась. Она говорила со мной так, словно я очередной трудный подросток на грани срыва. И мы не слышали друг друга, как ни старались. Я не слышала. Не хотела.

Возможно, теперь я должна вести себя иначе? Впрочем, мамы больше нет. Значит, и исправляться мне теперь незачем.

– Что. Это. Значит, – железным тоном интересуется тетя Норин, хмуря черные брови. Как ей удалось вновь подкрасться ко мне так незаметно? Да еще и на высоченных каблуках?

Так. Стоп. На высоченных каблуках?

Я растерянно осматриваю тетю с ног до головы. Белая блузка, черная юбка-карандаш. Волосы красиво уложены. Губы подведены темно-бордовой помадой.

Наверное, монстр все-таки укусил меня и начались галлюцинации! Эта женщина носит свитера под горло и широкие брюки. Даже в невыносимую жару!

– Где ты была? – снова спрашивает Норин. – Черт возьми, где тебя носило, Ари?

– Норин, прекрати, – Мэри-Линетт с усталым видом плетется из кухни. На ней тоже белая блузка, вот только вместо юбки черные узкие брюки с высокой талией.

– Не прекращу.

– Главное, она здесь.

– Да, я здесь. А вот куда пропали вы?

– При чем тут мы? Ари, где тебя носило? Ты видела, который час?

– Я просто…

– Просто что? Мы места себе не находили! – Норин вытаскивает из прически шпильки, и черные короткие волосы кончиками касаются ее худых плеч.

– Где ты была, Ари? – мягко спрашивает Мэри. – Мы переживали.

– Я хотела…

– Что ты хотела?

– Прогуляться, – осторожно начинаю я. – Почему вы уехали?

– А мы не можем уехать?

Хороший вопрос. Но меня так просто не проведешь.

– Можете. Но почему посреди ночи?

– Потому что бары не работают по утрам, дорогая моя Ари. – Мэри-Линетт складывает на груди руки и дергает уголками губ, будто спрашивая: ну, что ты теперь скажешь?

– Бары?

– Да, бары.

– Но…

– Какая разница, куда ходили мы, Ари. – Норин с явным облегчением скидывает туфли и гневно смотрит на меня. – Мы приехали, а тебя нет.

Мне становится не по себе. Я вдруг понимаю, что, действительно, не должна была никуда ехать посреди ночи.

– Я гуляла с друзьями.

– С какими друзьями?

– С братьями Нортон, – я равнодушно пожимаю плечами и решаю ни за что не признаваться в том, что хотела уличить собственных тетушек в колдовстве. – С Мэттом и Хэрри.

– Ты гуляла по Астерии с двумя мальчиками?

– Парнями.

– С парнями, – кивает Норин и устало глядит на Мэри-Линетт, – ну, теперь нам гораздо легче. Правда, Мэри?

– Не знала, что вы ездите по барам, – наступаю я.

– А мы не знали, что ты любишь убегать из дома.

– Я не убегала. Я просто решила прогуляться.

– Нельзя просто прогуливаться ночью, Ари.

– Может, я буду делать то, что хочу? – раздраженно говорю я и стискиваю зубы. – Что еще мне запрещается?

– Все, что подвергает твою жизнь опасности.

– Но я ничего такого не сделала! – Кроме того, что уехала из города, бродила по лесу и уносила ноги от бешеного волка, койота или бог знает кого.

– Сделала. Ты ушла без разрешения.

– Моя мама умерла. У кого мне его спрашивать?

– Ари! – восклицает Мэри-Линетт, а Норин смотрит на меня с таким укором, что лучше бы она на меня наорала. Я понимаю, что перешла черту. Мне становится стыдно. Виновато поджимаю губы и потираю лоб.

– Простите, я не хотела. Правда, я не подумала.

– Впредь думай, – отрезает Норин, подхватывая с пола туфли. Она вновь спокойна и холодна. Прежде чем уйти, тетя оборачивается: – Никогда больше так не делай.

Я молча смотрю, как тетя поднимается по лестнице. Ужасно стыдно. Лицо горит. Что на меня нашло?

– Ты в порядке? – интересуется Мэри-Линетт.

Я неуклюже поправляю спутавшиеся волосы:

– Да. Все в норме.

– Ты правда была с братьями Нортон?

– Правда.

– Они хорошие ребята.

– А вы? – Я переминаюсь с ноги на ногу, стискивая в пальцах ремень сумки.

– Что мы?

– Вы были в баре?

Тетя Мэри вымученно улыбается, подперев дверной косяк.

– А где мы еще могли быть, Ари? Что ты себе навыдумывала?

– Я волновалась.

– Норин целый день была как на иголках… Я решила вытащить ее в бар отдохнуть. Здесь нас не особо любят. Мы поехали в Дилос. Но уже через несколько минут она взбунтовалась.

– Кто бы сомневался, – усмехаюсь я.

– Ну, попробовать стоило, – Мэри-Линетт пожимает плечами. – Мы вернулись, а…

– А меня нет.

– А тебя нет.

– Но я в порядке. Правда! Я просто прошлась с ребятами, и все.

– И где вы гуляли?

– Ну, везде. – Я нелепо взмахиваю руками. – До школы, по площади.

Мэри медленно кивает и выключает свет в смежной комнате.

– У тебя листья. В волосах. – Она приближается ко мне, невесело улыбаясь, а я вновь стыдливо корчусь. Черт возьми. Неужели и правда подловили? – Просто спрашивай.

– О чем?

– Обо всем, Ари. Ты хочешь о чем-то спросить?

Я растерянно стискиваю зубы, а Мэри-Линетт смотрит на меня так пристально, что я чувствую себя прозрачной. Господи. Такое ощущение, будто она видит меня насквозь.