Легат тяжело поднялся и, подав рукою знак Гарпиусу, медленно пошел к выходу. Тотчас зал пришел в движение и наполнился грохотом бряцающего оружия. Вскоре двери захлопнулись.
Оцепенев, Тигран еще минуту сидел в тишине, а потом вскочив, перевернул стол и раскидав по залу скамьи, подбежал к охранявшему трон караульному. Вытаращив в гневе глаза, он рывком отнял у воина секиру.
- Ходин! Где ты, сучий сын! Я убью тебя!
Но Ходин уже давно скрылся. Выбежав из залы, старик кинулся в покои дочери.
Не найдя старика, регент стал крошить мощными ударами секиры ни в чем неповинную мебель. Вскоре, зал был полон обломками дерева и переломанными шахматными фигурами.
Побросав секиры и спрятавшись за безучастно наблюдавшим мраморным человекольвом, лежали насмерть перепуганные охранники.
Глава III
Девятнадцатый век. Дрезден. Осень.
Мефистофель задумчиво смотрел на шахматное поле. Он понимал, что потерял инициативу. Центр у 'белых' и ферзь, следующим ходом нанесет угрозу королю. Если убрать короля, то без прикрытия остается слон, а на нем выстроена вся оборона. Можно ставить точку.
Доктор терпеливо ждал ход Магистра. Сидя в кресле напротив, он без внимания перелистывал томик Вольтера и следил за реакцией противника. Фаусту хотелось понять Магистра. Узнать его ближе. И он, внимательно отслеживал и запоминал его привычки. Каждая из них несет в себе черту характера, а это - прогноз ситуации. Вот и сейчас, проигрыш черных очевиден. Фаусту удалась вторая кряду партия. Мефистофель проигрывать не любил и свой проигрыш, обычно подводил к смене ситуаций. Свое плохое настроение Магистр 'лечил' путешествием, или живописью. И то, и другое, всегда собирало его мысли и меланхолия отступала.
- ... Вот не знаю. Наверное, своим демаршем коней и столь сильным ферзем, вы намекаете на ничью? - мужественно шел напролом, Мефистофель. Но заметив серьезную сосредоточенность в глазах Фауста, понял, Доктор что-то задумал и не был расположен к шуткам.
- Вы победили. - сказал Мефистофель и вызвонив колокольчиком слугу, показал ему рукой на шахматы. Вышколенный, знающий свои обязанности, он без слов сложил фигуры в коробку и унес в кабинет Сатаны.
Доктор мирно развел руками, он хотел сказать одобряющее слово. Но Магистр уже был в думах и жеста - не заметил. Покинув кресло, он занялся очагом. Присев на корточки у камина, Магистр стал перебирать колотую щепу. Собрав в глуби очага дровяную пирамидку, он поджог ее длинной каминной спичкой и взяв в нише, за стенкой камина, веник и совок, смел пыль и мусор. Содержимое совка полетело в разгоравшийся огонь, языки пламени тут же откликнулись фейерверком искр.
- Согласно договору, вы должны выбрать себе желание. - сказал Мефистофель, не отрывая взгляда от огня.
Фауст грустно улыбнулся.
- Цена! Вот вопрос. Я не представляю, как мы будем мерить на весах мою душу и ваше предложение. Не каждый день я душою торгую.
Мефистофель знал ответ, но он хотел выслушать Доктора, понять его. Он молча ожидал продолжения.
- Пока, я не готов назвать желание, ...растерялся. Нет, разумеется я хочу ВСЕГО! Но, надо подумать и о ... - Фауст сделал паузу подбирая слово. - Значимости!
Пламя в очаге уже не нуждалось в досмотре и помощи. Медленно разгораясь, треща сухим коротким звуком, оно терпеливо рвало поленья, отделяя темное дымное горящее древо от красного угля. Полюбовавшись своим трудом и 'работой' пламени, Магистр вернулся к креслу.
- Как вы цените себя, любите. Похвально! Как же! Женщины, слава, почет и уважение, в богатстве и власти. И чтобы все - на коленях! Вот только Всевышний, себе подобного, долго терпеть не будет. Может вам выбрать что-нибудь скромнее, без помпы? Допустим, создадите бессмертное произведение в архитектуре? Музыке? А прославиться на поле боя, не желаете? - губы Сатаны растянулись в усмешке. Только губы. Глаза остались холодными, а взгляд стал более проницательным, будто заглядывал во все уголки сознания. - Не очень умный ход. За одну душу, получить все. Кто даст эту плату? Кто, согласится на это? Я? После такого торга, моей собственной душой, можно будет протирать обувь последнего грешника.
Фауст промолчал. Он знал, что еще не готов к этому разговору, а лишнее слово в полемике случая, могло повредить и без того натянутым отношениям.
- Думайте. - разрешил вопрос, Мефистофель.
Там, в глуби сознания, Магистр понимал Доктора. Территория договора ими была отмечена и в следующих его словах, привкус металла исчез, уступил место мирному общению.
- Для меня, время всегда имеет значение. Но торопить, я вас не буду. Тем интереснее будет ваш выбор. Вот только чем мне заняться, пока вы прибываете в поиске своего желания?
Фауст пожал плечами.
- Может, вы новые козни придумаете, кому жизнь отравить, расстроить планы? Христиане, другого от вас и не ждут. - уколол Фауст в отместку.
Лицо Магистра осветила улыбка. Глаза Фауста говорили о понимании сказанного и что последние его слова, были произнесены в защиту, а не в нападение, - были приняты. Отбить этот ход, искушенному в словесных баталиях, труда не составит. Но нельзя и переусердствовать. Вспомнив что-то, он опустил руку в карман костюма.
- Вы знаете, сколько я купил душ? - спросил Мефистофель и положил на стол, рядом с Доктором, найденную в гроте пайсу. - И я, не знаю.
- Странно. А кто ж тогда знает? - удивился Фауст. Краем глаз он рассматривал предмет, что лежал рядом с ним, но выказать любопытство. не торопился.
Будто не видя стеснений Доктора, Магистр показал взглядом на томик Вольтера.
- Его спросите. Или другого автора. Вот они - писатели, какие? Там услышал, здесь прочел и вот, созревший кладезь, разрисовывает педантом крону древа мысли во все пришедшие на разум - цвета. А корневище, сам принцип понимания вопроса, проблема, с ними они не знакомы. Начнем с простого. Скажите, зачем они мне нужны - души людские?
Фауст пожал плечами.
- Может у вас есть свое мнение? - настаивал на ответе Магистр.
Не улыбалось Доктору, вновь входить в холодную воду, но если беседу сегодня не закончить, завтра она вспыхнет с новой силой. Да и сказать, в принципе, было что. Мало-ли проблем доставил дьявол простолюдину? В конечном итоге мор, землетрясения и многое другое, стояло в людском понимании - за черными силами. И Фауст, пошел в атаку.
- Положим, одно из многих, что приписывают Дьяволу, то, что он вампир и пьет энергию людей. Говорят что это, дает вам силы, и души вам, нужны за этим.
Мефистофель удивленно поднял брови.
- Да, наверное. Как топливо для механизма. Выпиваю поутру стакан-другой энергии и стартую в Ад. Вы видели хоть одного живого вампира? Вы с ними знакомы? Я, не встречался, хотя и прожил больше вашего. Да и какую, в конечном итоге, можно пить энергию у человека, который торгует собственной душою? - Магистр увидел растерянное лицо Фауста и примирительно улыбнулся. Это был шах за вольности. Своего рода предупредительный выстрел в воздух. А теперь мат, за непонимание.
- Купленная у вас душа, не вылечит и изжоги, не говоря за большее.
Тяжело вздохнув, Сатана протянул руку к вазе с фруктами и провел по хрустальной грани пальцем.
- Похоже, я вас обидел. - понял Фауст свою ошибку. - Но к чему тогда весь огород?
Ваза стояла посреди стола. Ее линии, имели строгий геометрический порядок - в единых углах граней из составных ромба. Свет от рядом стоявшего торшера, преломленный в гранях ромбов - разрисовал веером ярких искр, все холодное зеркальное поле каменного стола. И пальцы Сатаны, были также в бликах рисунка вазы. Выбрав розовую ягоду, он взял виноградину двумя пальцами и поднес к свету лампы так, что она была видна обоим собеседникам.
- А вы колючий. Без робости с Сатаною. Ладно, об этом поговорим после вашего решения. Особо не терзайтесь - худого не будет. А сейчас... Вот, ягода винограда. Красива! Линии и игру цветов грозди, воспевали поэты! Когда подносишь ягоду к свету, она становится почти прозрачной и косточка - душа ягоды, хорошо различима. Ягода сладка и приятна, а косточка? - спросил он примирительно и взглядом показал на пайсу. - Это все, что осталось от встречи Птолемея и умирающего от ран грека. Я видел душу того эллина. Бесстрашный воин, честный и открытый для друзей, соратников по оружию - сражался против своих собратьев. Порою, проведение делает родственников и друзей, непримиримыми врагами.
