Как только за окном стало светать, я почувствовал небывалую легкость, будто нахожусь не в своей постели, а где-то в пространстве, где тепло и уютно. Я чувствовал, как это пространство обволакивает меня, проникает внутрь и заставляет уснуть. Внутренний голос облегченно выдохнул, как можно тише, и осторожно, чтобы меня не разбудить, укрылся толстым одеялом, отвернулся к стене и тоже уснул.
Не знаю, сколько прошло времени, но проснулся я с затекшей до боли рукой, в которой почему-то крепко сжимал телефон, оставленный накануне на тумбочке.
На экране высвечивался один пропущенный. От Сары. Еще несколько дней назад, я бы мог оставить это без внимания и не перезванивать. Но сегодня у меня впервые за долгое время было хорошее настроение, несмотря на все неприятные события. Откуда-то изнутри рвалась наружу застоявшаяся энергия. Ее было настолько много, что, казалось, она убьет меня, если я не дам ей возможности выйти и показать свою силу.
Сначала я этому удивился, потом растерялся и испугался. Но в итоге сдался, и схватился за это состояние, как за спасательный круг, с намерением не расставаться с ним даже на суше. Никогда нельзя исключать внезапного потопа.
Перед тем, как набрать номер Сары, я несколько минут настраивался на разговор. Вряд ли ей сейчас хочется слышать радостный и довольный жизнью голос, кому бы он ни принадлежал.
- Я думала, ты не перезвонишь, - вместо приветствия сказала она.
- Ты так плохо обо мне думаешь?
- Слишком хорошо, чтобы ждать звонка именно от тебя, - на секунду она замолчала. - Может, встретимся сегодня?
- Хорошо. Если с тобой уже все в порядке... - ответил я и сразу же понял, какую глупость только что ляпнул.
- Я не в порядке, - нервно сказала она. - Но дома находиться больше не могу. Мать сошла с ума, и тащит меня за собой.
Я почувствовал вину, что сам того не заметив напомнил ей о ее горе. Теперь я просто обязан был согласиться на встречу. Договорились мы на восемь вечера.
Как только наш разговор закончился, мне сразу стало легче дышать.
Но не успел я выпустить телефон из рук, как он снова зазвонил.
- Дэн, привет! Не разбудила? У меня такая новость, ты не поверишь! Я еще сама не верю. И мама не верит! Мне даже кажется, что это сон!
- Люси, пожалуйста, помедленнее, мои мысли не успевают за твоими словами.
- Значит, все-таки разбудила, - усмехнулась она.
- Так что случилось, что ты до сих пор не можешь в это поверить? Мимо дома пролетело НЛО? - усмехнулся я.
- Дэн, это не смешно. У меня, между прочим, очень важное дело.
- Ну, давай уже говори, пока я не умер от любопытства.
- Итак, готовься, барабанная дробь, яркий свет...
- Люсиииии....
- Ну, хорошо! В общем, меня пригласили в художественную школу при Академии искусств!
- Ничего себе! Туда же нереально попасть простым смертным, как мы, - рассмеялся я. - Надеюсь, ты уже начала готовиться к экзаменам?
- Их не будет, Дэн! Меня берут без экзаменов!
- Я же говорил, что твой талант не пропадет, и приведет туда, куда нужно. В жизни всегда происходит только так, как нужно!
- Только есть одно "но", - расстроено сказала она. - Мне тогда придется уехать из дома, и мы будем редко видеться. Поэтому я еще не дала свой ответ. Бэн, конечно, поедет со мной, но я не знаю, как буду жить без мамы с папой, и тебя с Ником.
- Люси, послушай, ты уезжаешь не на другую планету. Мы в любое время сможем к тебе приехать, а ты к нам. Хоть каждый день.
- Да, но...
- Никаких "но", Люси! Ты должна соглашаться! Это шанс, которого больше может у тебя не быть. Из-за своего страха ты можешь многое потерять. Мы всегда будем рядом, где бы ты не находилась, и где бы не находились мы.
- Ты обещаешь? Обещаешь, что будешь мне звонить? Каждый день, Дэн!
- Хорошо, каждый день буду звонить, и надоедать расспросами.
- Я серьезно.
- Я тоже.
- И еще пообещай, что будешь часто к нам приезжать!
- Ну, это как получится, ты же знаешь...
- Пообещай!
- Хорошо, Люси, обещаю.
Я не стал рассказывать о Саре и Аманде, и о том, что произошло. Не хотел ее расстраивать, рассказывая жуткие истории. Да и сейчас они ей ни к чему.
Я же тем временем постоянно прокручивал в голове тот факт, что мог спасти Аманду. От этих размышлений, мысли связывались в еще более тугой узел, заводя меня в фатальный тупик.
С Сарой в этот день мы встретились в парке недалеко от ее дома. Ей так захотелось. Сидеть в четырех стенах больше не было сил, и менять бетонную коробку на новую клетку, заполненную незнакомыми людьми, никому из нас не хотелось.
В парке, в отличие от центра города, и его окраин, еще кое-где лежал снег, из-под которого местами виднелась прошлогодняя трава вперемешку с мусором.
Вдоль аллеи строго в ряд смирно стояли голые безжизненные деревья. Казалось, что они мертвы уже несколько десятков лет, что их душа уже давно нашла покой, а их изуродованные и измученные тела все еще никак не придадут земле.
Уже стемнело. Небо стало черным, как ровное, без единого изъяна полотно.
Дорогу тусклым светом освещали несколько фонарей, затерявшиеся среди тех, свет которых уже погас навсегда.
Вокруг было тихо. Только со стороны магистрали доносился гул неутихающего потока машин.
Долгое время мы шли молча, бездумно смотря под ноги, и утопая в собственных мыслях. Поднять глаза нас заставил внезапный шорох. Я посмотрел по сторонам. Никого. Шорох затих. Его сменил странный звук, возникший позади нас. Мы обернулись. Из темноты, задыхаясь от ярости, неслась огромная черная собака, создавая этот странный звук соприкосновения когтистых лап с асфальтом вперемешку со сдавленным рычанием. Ей было достаточно одного движения, чтобы разорвать нас на куски.
Мы резко остановились и замерли. Мне хватило секунды, чтобы вернуться в прошлое и увидеть себя ребенком. Увидеть, как огромная лапа соседской собаки разрывает мне пол-лица, и валит на землю. Это воспоминание заставило снова почувствовать тот леденящий и уносящий куда-то вдаль ужас, и выбивающую меня из сознания боль.
Быстро проведя рукой по лицу и почувствовав немного бугристую поверхность щеки, я непроизвольно задержал дыхание и резко шагнул вперед, прикрыв собой Сару, и приготовился к нападению.
- Джаред! - злобно крикнул грубый мужской голос, и собака резко остановилась в нескольких сантиметрах от нас, не сводя с меня огромных поблескивающих в свете фонарей озверевших глаз. - Ко мне!
Еще несколько секунд пес с ненавистью смотрел на нас, а потом, не отрывая взгляда, нехотя попятился назад в темноту.
Я лихорадочно выдохнул. Сара тут же встала рядом и осторожно взяла меня за руку своей холодной рукой. Меня передернуло. Я невольно вспомнил об Аманде, лежащей в сырой земле.
Так мы простояли, пока собака полностью не скрылась и не оставила за собой прерванную тишину. Я крепко сжал руку Сары и положил в карман своей куртки. Свободной рукой она приподняла воротник своего плаща, и мы медленно пошли вперед.
- А ведь она сделала операцию втайне от нас с мамой, - тихо сказала она, смотря вдаль. - Она не дождалась всего полгода, чтобы ничего от нас не скрывать и возможно передумать. Ей ведь было всего семнадцать...
Находясь все еще в немного заторможенном состоянии от только что случившегося, я не сразу понял, о ком она говорит. Я не стал прерывать ее, задавая вопросы, зная, что даже если буду молчать, она все равно продолжит говорить, что задумала.
- Аманда подделала мамину подпись и выкрала ее документы. Она смогла убедить всех в лаборатории, что действительно получила разрешение родителей. Когда мама узнала, она была в бешенстве. Говорила, что все можно пережить, что от судьбы не уйти, хоть всю жизнь уничтожай свою память. Несмотря ни на что, мама всегда хотела помнить нашего отца и все, что с ним связано. Она хотела сохранить о нем хорошие воспоминания, но и не отрекаться от той боли и горечи, которая осталась, когда он ушел в другую семью. Мама сказала, что лишь через боль можно понять жизнь и себя. И мы должны хранить ее в сердце наравне со счастьем. А судьба все равно будет преследовать нас по пятам и рано или поздно настигнет. Но Аманда и слушать не хотела. Мама даже грозилась подать в суд на профессора, но Аманда сказала, что покончит с собой, если она это сделает. И ей ничего не оставалось, как смириться...