Пройдя через весь ресторан, мы попали в помещение, напоминавшее небольшую королевскую комнату, где было всего четыре столика с установленными на них в кованных подсвечниках свечами. Пустовал только один стол. За тремя уже сидели пары и что-то тихо друг другу рассказывали. Их голоса приглушал монотонный звук растворяющейся в полумраке музыки.
За столиком мы с Сарой сидели друг напротив друга. Она была занята своими мыслями, рассматривая пустым тяжелым взглядом место, где мы все оказались.
Незаметно вглядываясь в ее лицо, я пытался разгадать, о чем она думает, пока мои тщетные попытки не прервала Мелинда.
- Дэн, а ты чем занимаешься? - внезапно спросила она, нарушив между нами тишину.
- Да ничего особенного, пишу статейки в местную газету.
- Ничего себе! Это ты называешь - ничего особенного!? Я вот тоже когда-то хотела пойти в корреспонденты, но оказалось, что я бездарна и совсем не умею писать.
- Для этого не нужно обладать каким-то особым талантом. Всему можно научиться, работая над собой каждый день.
- Мне кажется, это было бы слишком просто, - улыбнулась Мелинда. - А в жизни ничего просто не бывает.
- Думаю, если бы этому можно было научиться, то сейчас бы уже не хватало рабочих мест ни в одном СМИ, - вмешался Саймон. - Нужно иметь к чему-то способность, которую можно развивать и тогда только добиться хороших результатов. А без таланта можно всю жизнь потратить на то, что тебе не по зубам.
- Ну, хорошо, убедили, - улыбнулся я. - Смотрю, вы спелись против меня.
Все рассмеялись. Все, кроме Сары.
- Сара, а чем ты занимаешься? - спросил я, пытаясь включить ее в разговор.
- Я воспитатель, - коротко ответила она.
- В детском саду?
- В детской исправительной колонии.
Я растерянно замолчал. Ее неожиданный ответ на несколько секунд сбил меня с только что настроенной волны.
- Сложно, наверное, с такими детьми справляться? - собравшись, продолжил я.
- Бывают ситуации и посложнее.
От ее слов и от той серьезной и спокойной интонации, с которой она их произнесла, меня слегка передернуло.
"С такой воспитательницей больше никогда не захочешь попадать в колонию", - подумал я.
Саймон и Мелинда вели себя так, словно не замечали странностей Сары. Они все время перешептывались и смеялись, будто были не в себе.
"Им просто до нее, - снова подумал я. - А Саре, во всей видимости, ни до чего".
Через полчаса официант принес заказанные нами блюда и бутылку красного вина, сразу разлив его по бокалам.
- А давайте на выходных съездим за город? Отдохнем, как следует, - предложил Саймон, уже немного захмелев.
"О, нет. Еще одного такого вечера с Сарой я не вынесу", - чего-то испугавшись, подумал я.
- Прекрасная идея! - Мелинда была в восторге от любых идей Саймона.
- Сара, Дэн? Как вам такое предложение? - спросил Саймон.
- Если не будет никаких дел, то возможно, - пытался я найти любые подходящие отговорки.
- Какие дела могут быть в выходной день? - удивилась Мелинда.
- Вот именно! - поддержал ее Саймон.
- Если я выйду в ближайшие дни на работу, то, возможно уеду на репортаж, - настаивал я на своем.
- Но у тебя же отпуск! - напомнил Саймон.
- Я хочу выйти на работу до его окончания, - не сдавался я.
- А ты никуда не ездил отдыхать? - удивилась Мелинда.
- Нет, не до этого было.
- У Дэна была операция по удалению памяти, - выпалил Саймон, за что я тут же захотел его убить.
Мелинда испуганно посмотрела на Сару. Все вздрогнули, когда она неожиданно бросила вилку на тарелку, заставив всех, кто был в зале, обратить на нас внимание.
Впервые за весь вечер она на меня посмотрела. Долгим безумным взглядом распяла меня на стене, что была за моей спиной. Я тут же подумал, что уж лучше бы она и дальше продолжала вести себя, как примерный социофоб.
- Я в туалет, - сказала она и резко встала, чуть не опрокинув тяжелый с резной спинкой в старинном стиле стул.
Несколько секунд, мы молча смотрели ей вслед, пока она не скрылась за дверью.
- Что это с ней? - Саймон растерянно посмотрел на Мелинду. Она тяжело вздохнула, будто специально затягивала с ответом.
- Если бы я только знала про Дэна и его операцию, я бы заранее вас предупредила не говорить при ней об этом.
- Почему? - спросил я, и напрягся.
- Она недавно вступило в общество тех, кто против операции...
Мы с Саймоном переглянулись.
- Круто... - я сделал большой глоток вина.
- Дэн, извини, я не знал, что так получится, - виновато сказал Саймон.
- Да кто ж знал...
- Но ведь Дэн абсолютно нормальный, она же видит это, - Саймон снова заговорил с Мелиндой.
- Я не знаю подробностей, но в их обществе считается, что человек, сделавший операцию, становится опасным для общества, - сказала она.
- Но ведь этому нет ни одного доказательства! - возразил Саймон. - А вот хороших примеров достаточно.
- Они утверждают, что есть. Но предоставить отказываются.
- Тогда о чем тут можно говорить! Нет у них никаких доказательств. Просто кучка зомбированных идиотов не знает, чем себя занять.
- Сайм, она моя подруга!
- Прости. Но Дэн тоже мой друг. И после операции он ни разу не дал повода усомниться в его адекватности.
- Я понимаю, но с Сарой спорить бесполезно.
Находясь в самом центре этого спора, я чувствовал себя так, будто меня разрывают на куски. Вечер был окончательно испорчен. Неспроста так не хотелось идти на эту встречу. Надо было все-таки притвориться больным.
Через десять минут Сара вернулась, и уже спокойно заняла свое место. Мы бросили на нее недолгие осторожные взгляды, стараясь не выдать овладевшей нами напряженности.
Она снова надела маску безразличия и глубокой опустошенности. Мне даже показалось, что того взгляда, которым она чуть меня не убила, никогда и не было.
Весь оставшийся вечер разговоры не складывались. Все были заняты тем, что упорно делали вид, будто ничего необычного не произошло. Я все больше старался молчать, потому как чувствовал и слышал неестественность своей речи, которая выдавала мое волнение и некое опасение быть высмеянным. Когда через полчаса Саймон попросил счет, возражать никто не стал. Рассчитавшись, мы вышли из ресторана и, молча пошли к машине, держась друг от друга на небольшом расстоянии.
Почувствовав, как резко похолодало, я приподнял воротник и положил руки в карманы куртки. При каждом выдохе я рассматривал образовавшееся передо мной плотное облако, быстро растворяющееся в воздухе. Небо скрыли большие черные тучи. Как тяжелый свинцовый пласт они нависли над землей, и казалось, вот-вот обрушаться непрерывным дождем.
Эта тяжесть передалась и мне. Внутри поселилось чувство какой-то безвыходности и безнадежности.
Сейчас во взгляде Сары я заметил презрение и отвращение ко мне, будто я один из тех малолетних убийц и насильников, которых она каждый день пыталась перевоспитать.
Я почувствовал себя изгоем, больным какой-то неизлечимой и заразной болезнью, или человеком, совершившим преступление, но свободно разгуливающим по улице, избежав наказания.
Впервые я поймал себя на мысли, что боюсь, вдруг кто-то еще узнает об операции. Впервые мне хотелось стать таким как все, стать серой массой, в лицах которой я ежедневно видел боль и переливающиеся всеми возможными цветами и оттенками разочарование.
Впервые я почувствовал вину, и подумал, что делаю что-то не так.
Впервые я стыдился самого себя...
Первой мы отвезли домой Сару. Как только она вышла из машины, я смог, наконец-то, вздохнуть полной грудью. Висевшее в воздухе напряжение обрушилось, как прогнивший потолок. Саймон даже прибавил громкость на радио, пытаясь заглушить тишину между нами.
Когда же мы остались в машине вдвоем, я смог полностью расслабиться.
- Сайм, я надеюсь, эта ситуация никак не повлияла на ваши отношения с Мелиндой?
