- Мы не знаем, правда ли все то, что жрецы рассказывают о светлых духах, - медленно произнес советник. - В саге о Маресе Черном Глазе сказано, что Бутон спустился с Небес на глазах у множества людей и затем раскрылся, явив Дочь Цветка, но сегодня мы выяснили, что это ложь. Никто из ныне живущих не видел пресветлых када-ри. Нам не известно, что они умеют в действительности и согласится ли вообще Дитя Цветка настоятеля Рагодьета сражаться вместе с нами против Пожирателей Душ. К тому же оно всего одно, а Детей Ночи, если верить беженцам, тысячи. Оно может погибнуть в первом же бою с ними. Нам следует подготовиться к каждому из этих вариантов.

Он, безусловно, был прав. Но Невеньен понурилась, уставившись в чашку и болтая травинками на дне, которые просочились через ситечко. Снова это отношение к божественным созданиям, как будто они просто новые и не слишком надежные союзники вроде лукавого Аварьета, который с легкостью отрекся от Гередьеса и переметнулся к недавним мятежникам.

- Кажется, вас задевает то, как я говорю о Бутоне? - внимательно посмотрев на королеву, сказал Тьер.

Она поерзала, понимая, что ее слова будут звучать наивно.

- Да, - призналась Невеньен. - Вы говорите о нем, словно о статуэтке для игры в оттайрин. Но Дитя Цветка - это же высшее существо! Это ответ на молитвы кинамцев о ниспослании им спасителя!

В порыве она подалась вперед, однако реакция Тьера охладила ее пыл.

- Может быть, - хотя он кивнул, в его голосе не чувствовалось уверенности. - Мне понятна ваша горячность и ваше преклонение перед богами, но... - советник вздохнул. - Я прожил долгую жизнь, и в определенный момент мне стало ясно, что люди для богов, как вы и сказали, всего лишь фигурки на огромной доске, которая не ограничивается Кинамой. Вряд ли мы многое значим для Небес, и нельзя надеяться только на то, что Они не позволят своему ребенку, вышедшему из Бутона, проиграть в сражении када-ра. Как это и было всегда, мы должны сражаться за себя сами. Дитя Цветка действительно только один из наших союзников, причем очень опасный, потому что мы не знаем, как он себя поведет. Вы можете посчитать это циничным, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать его как...

- Ресурс, - тихо вставила Невеньен.

- Да, как ресурс для достижения наших целей, - согласился Тьер.

Чай с наливкой, который совсем недавно казался поразительно ароматным, полностью потерял вкус. Гередьес называл северян огородной морковкой, которую нужно проредить, а Тьер относится к высшим силам, как к ресурсу вроде того же огорода, с которого нужно получить как можно больше урожая.

Советник сделал небольшой глоток.

- Теперь вы выглядите расстроенной.

- Вы говорите почти как Гередьес, - нехотя сказала она.

Тьер склонил голову, подняв брови.

- Что бы я о нем ни думал, он был разумным человеком. Нет ничего удивительного в том, что наши мнения по некоторым вопросам могут сходиться.

- Но ведь получается, что убивать его было неправильно! - воскликнула Невеньен.

Неправильно было так жестоко относиться к людям, как Гередьес. Но она что, поступила лучше, согласившись на убийство человека, который на самом деле не наплевал на подданных?

- Возможно, - сказал Тьер, и на сей раз его согласие испугало Невеньен. - Но правитель далеко не всегда может и имеет право поступать правильно. То, что простому человеку покажется ошибкой и ужасным поступком, может быть единственным способом сохранить мир в государстве и спасти жизни сотен людей. К тому же бессмысленно мучить себя вопросом, правильно это или нет, когда дело уже сделано. Вы полагаете, что Гередьес был бы хорошим королем? Тогда вы обязаны постоянно напоминать себе о нем, чтобы не стать менее достойным правителем, чем мог бы он.

Невеньен провела пальцем по поверхности ствиллового столика. В замке осталось много вещей из этой древесины, и она обставила ими свои покои: из-за успокаивающего воздействия их запаха и из-за того, что они создавали у гостей впечатление королевского величия, которого Невеньен не хватало. Поэтому забыть о предыдущем владельце было невозможно, даже если бы она очень хотела, - ее окружали предметы, которыми пользовался Гередьес.

И конечно, она никогда не сможет забыть человека, который перевернул всю ее жизнь. Если бы Акельен остался жив...

- Раз уж зашел разговор о правильном и неправильном, - бодро сказал советник, - может быть, обсудим кандидатов в ваши женихи?

Невеньен окончательно скисла.

- Умеете вы испортить праздник, лорд Тьер.

Старый наставник даже не подумал оскорбиться.

- Почему же испортить? Если вы уже сделали выбор, мы можем это отметить, и праздник будет двойным!

Невеньен отвела взгляд. Она старательно оттягивала этот момент уже полмесяца, и хитрый Тьер решил "вспомнить" неприятную для нее тему именно тогда, когда отвертеться не получалось.

Свадьба королевы для него была удачным вложением денег, то есть таким же ресурсом, как и Дитя Цветка. Разоренной казны не хватало для того, чтобы одновременно защищаться от када-ра, воевать с мятежниками вроде Таннеса и отстраивать страну после смуты. Поэтому Невеньен должна была выйти замуж либо за денежный мешок, либо за того, кто обеспечит ее помощью из-за границы. Причем сделать это нужно было как можно скорее, чтобы получить средства для решения насущных проблем - пока они не поглотили новое правительство Кинамы с головой.

Первым кандидатом в женихи, который вызвал у Невеньен истерический смех, оказался Ливьин. Тьер считал его превосходным вариантом - он богат, молод, давно находится среди мятежников и, главное, достаточно глуп, чтобы вертеть им, как захочется. По мнению Невеньен, это как раз было его основным недостатком. Еще в очереди к невесте стоял, например, один из многочисленных арджасских принцев, который не мог наследовать трон Арджаса, а значит, был не опасен для независимости Кинамы. Этого кандидата советник тоже воспринял с воодушевлением, поскольку он давал надежду на поддержку более сильного соседа Кинамы. Невеньен же, увидев "жениха" на картине, которую ей показал арджасский посол, пришла в ужас, а молва рисовала его, как пьяницу, бабника и буяна. Не лучше были и остальные кандидаты. То, что Тьер называл достоинствами, Невеньен представлялось пороками.

Однако дело было даже не в этом. Мудрый советник не понимал, что выбор Невеньен сделала уже давно, и он никак не согласовался с тем, что предлагал Тьер.

- Почему вы молчите? - спросил он, улыбаясь. - Обычно аристократы выдают дочерей замуж без их спроса, как с вами уже один раз и случилось. Теперь вы можете сами выбрать себе спутника. Разве у девушки в вашем возрасте не бежит быстрее кровь при мысли о таком числе женихов?

Ее кровь стыла в жилах при мысли о том, что она может выйти замуж за нелюбимого.

- Лорд Тьер, это не выбор, - сказала Невеньен, изучая складки на платье, которое она сминала в ладонях.

- Не выбор - это то, на чем настаиваете вы, - поправил советник.

Иньита он отмел сразу же, стоило Невеньен о нем заикнуться. Состояние лорда-разбойника было приличным, но существовало много аристократов богаче него. Кроме того, Иньит до сих пор сильно зависел от сети преступников, его доходы были сомнительными и непостоянными, а про репутацию вообще не стоило вспоминать. Иньита могли бояться, но уважение аристократии, на которой до сих пор покоилась королевская власть, он ничем не заслужил. Для родовитых семейств он оставался выскочкой, авантюристом, который может только грабить и убивать. Его смелый и благородный поступок - спасение возлюбленной из Гайдеварда - ситуацию не исправил, а только ухудшил. Любые сплетни о новой королеве в Эстале обсуждали с удовольствием, но если ее поездку к генералу Стьиду и шествие к столице сразу после освобождения из плена чаще именовали как достойную правителя мужественность, то Иньит выступал как безумец, который не знал цены риску. Оставалось лишь гадать, откуда берутся эти слухи, однако их результат был очевиден - знать с трудом терпела присутствие Иньита в Малом совете. О троне даже речи не шло. Всюду поддерживалось мнение, что если Иньит станет королем, то будет принимать сплошь импульсивные, необдуманные решения, и страна следом за ним шагнет в пропасть.