Простое доказательство сказанного получается методом исключения. Отнести их запоздалую заботу о маскировке на запрет Сталина не получается. Предыдущий приказ о маскировке был свободно отдан ещё в декабре. И никто им этого не запрещал. Отнести причину неисполнения к разгильдяйству обоих тоже не получается. Оба были преданы своей профессии и ревниво бились за то, чтобы быть в ней лучшими. Умысел я здесь тоже исключаю. Об этом уже было написано ранее. Остаётся одно. Формальность исполнения была вызвана общим мнением военного командования о практической ненужности этого мероприятия.

Не поймите сказанное превратно. И Тимошенко и Жуков делали многое для армии и повышения её боевых возможностей. Просто считали некоторые мероприятия, навязываемые им Сталиным, излишними. Вызванными обычной нервозностью штатского человека. Поэтому те мероприятия, которые они считали действительно важными, они исполняли со всем присущим им рвением. Те же меры, которые им приходилось принимать под нажимом сверху, они исполняли тоже. Но формально, потому что считали их пока излишними.

Или полагали, что нападения не будет до окончания войны Германии с Англией. Или считали, что не будет полномасштабного вторжения в первый же день боевых действий. Или считали, что не будет массированного удара по аэродромам. А если будет, то потери от него будут незначительными, как это утверждалось на декабрьском совещании высшего командного состава Красной Армии.

Одновременно с мероприятиями по маскировке военное командование получило в это же время указание от Сталина и о других важных мерах, свидетельствовавших о понимании им критичности ситуации.

"1941 год. Уроки и выводы".

"...С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указания к 22-23 июня вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты. Так, в телеграмме начальника Генерального штаба от 19 июня командующему войсками КОВО указывалось: "Народный комиссар обороны приказал: к 22.06 1941 г. управлению выйти в Тернополь, оставив в Киеве подчиненное Вам управление округа... Выделение и переброску управления фронта сохранить в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа"{130}".

Иными словами, уже к 19 июня 1941 года в западных военных округах были сформированы управления фронтов. Эта мера, естественно, могла быть осуществлена только решением Политбюро.

Вывод управлений фронтов на заранее подготовленные командные пункты фронтового управления мог был осуществлён тоже только по решению Политбюро. Да и место постоянного нахождения руководства военных округов, это вопрос тоже важный, определяемый исключительно по согласованию с руководством страны. Генштаб в данном случае исполнял роль технического исполнителя этих решений.

Приказ наркома обороны о маскировке, как это мы с вами видели, касался не только авиации, но и наземных войск. Были случаи, когда исполнение этого приказа буквально в самый канун войны избавило наши войска от серьёзных потерь.

Маршал Советского Союза Москаленко К.С. "На Юго-Западном направлении. Воспоминания командарма". Книга I.

"...Этот наш разговор произошел 20 июня, когда Потапов (командующий 5-й армией - В.Ч.) вновь вызвал меня к себе в Луцк. Всегда очень корректный, Михаил Иванович на этот раз был так взволнован, что даже не пригласил сесть. Впрочем, он и сам был на ногах. Поздоровавшись и продолжая нервно вышагивать по кабинету, он как-то прямо, в упор, спросил, что я думаю о возможности войны с немцами. Услышав мой ответ, что за Бугом готовятся к нападению и столкновения нам не избежать, он перестал ходить, повернулся ко мне и резко сказал:

- Нам действительно нужно быть начеку. Похоже, что фашисты и впрямь не нынче, так завтра нападут на нас. И не одни мы с тобой так думаем.

Он взял со стола листок, протянул мне. Это было распоряжение генерал-полковника Кирпоноса, сделанное им, как я узнал впоследствии, по указанию наркома обороны. В распоряжении отмечалось, что многие командиры неоправданно увлекаются созданием красивых парков для машин и орудий, в яркие цвета раскрашивают боевую технику и при этом держат ее на открытых площадках. Далее предписывалось немедленно вывести всю боевую технику из открытых мест в леса, рассредоточить и укрыть ее от наблюдения как наземного, так и особенно с воздуха.

Все эти замечания относились и к 1-й артиллерийской противотанковой бригаде. Буквально два дня назад мы закончили оборудование точно такого парка, о каких писал командующий округом. Расчистили дорожки и площадки, посыпали их желтым песком и даже сделали обрамление из мелких камешков. 18 июня, когда все это было готово, у нас в лагере побывал командарм. А так как у танкистов, к числу которых и он принадлежал, устройство образцовых парков боевых машин было традицией, то ему наши старания очень понравились.

Теперь же оказалось, что хвалить нас в этом отношении не за что.

Возвратившись в Киверцы, в лагерь, я собрал командный состав и сообщил о требовании командующего войсками округа. Тут же определил места рассредоточения частей и приказал немедленно вывести из парка и замаскировать в лесу всю боевую технику, а к исходу следующего дня сделать то же самое с тягачами, автомобилями и другими машинами.

Когда под вечер 21 июня в расположение бригады прибыл генерал Потапов, этот приказ был уже выполнен. Командарм [25] ознакомился с рассредоточением и маскировкой частей, сказал, что доволен...

...Телефонный звонок поднял меня с постели. Схватив трубку, я услышал взволнованный голос Потапова: фашисты напали на нас, ведут артиллерийский обстрел войск на границе, бомбят аэродромы и города. Без промедления я позвонил в лагерь своему заместителю по политической части батальонному комиссару Н. П. Земцову и приказал объявить боевую тревогу, а сам быстро оделся и с адъютантом и водителем выскочил во двор, где стояла машина...

...Лагерь мгновенно проснулся. Палатки опустели. Личный состав частей и подразделений быстро занял свои места у орудий и машин. Начальник штаба майор Крылов и батальонный комиссар Земцов держались возле меня. Мы все прислушивались к гулу, доносившемуся с запада. Он все усиливался. Вдруг над поляной, где еще два дня назад был расположен наш ярко разукрашенный парк орудий, боевых и транспортных машин, появилось свыше сорока юнкерсов. Снизившись, они сделали круг, затем другой, но ничего не обнаружили и, не сбросив бомб, удалились в сторону Луцка..."

То есть, там, где приказ наркома о рассредоточении и маскировке техники был исполнен, там потерь от удара немцев удалось избежать. А там, где потери были поистине огромны, этот приказ просто не исполнялся. Это касается в первую очередь, конечно, авиации Западного особого военного округа.

"АГЕНТУРНОЕ СООБЩЕНИЕ "РАМЗАЯ" ИЗ ТОКИО ОТ 20 ИЮНЯ 1941 г.

"Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна. Германское военное превосходство дает возможность разгрома \399\ последней большой европейской армии, также хорошо, как это было сделано в самом начале ...(искажение) потому, что стратегические оборонительные позиции СССР до сих пор еще более небоеспособны, чем это было в обороне Польши.