Бездна портала манила. Миорн поморщился, вспомнив, что навсегда покидает родной Континент, что бы ни говорили жрецы, а здесь он родился и вырос. Напоследок Миорн обернулся, желая запечатлеть в памяти вид мира, который знал и любил. Внизу плескались волны Океана, перед ним раскинулась зелень рощи, где-то за холмами лежал Лунд. Миорн перевел взгляд. Возле гряды камней, на полоске песка, бесформенной грудой лежал разбитый армейский "утюг", один его край оторвался и валялся неподалеку, другой вошел в землю. Тут Миорн заметил какое-то движение, он присмотрелся и глазам своим не поверил, пилот "утюга" выжил, и сейчас бежал по направлению к ним. Он прихрамывал, прятался за скалы, но продолжал погоню. Поняв, что перехватить Вершителя не удастся, пилот выпрямился во весь рост, и что-то крикнув, дал автоматную очередь вдогонку врагам. Пули не могли их задеть, поэтому Миорн даже не поднял свой автомат. Он уважал товарища по ремеслу, отличный пилот, мужественный боец. Таких не много. Поэтому, раз не дали команды стрелять, Миорн решил - пусть живет!

Тхар Маез Дениб обернулся, он был скорее удивлен, чем зол или испуган. Свет его обруча упал на Кира. Вершитель ожидал, что несчастный, не выдержит магии и падет ниц или взвоет от страха, но этого не случилось, прямая высокая фигура продолжала стоять и смотреть на тхар Маез Дениба будто на равного, с такой ненавистью, что будь Вершитель не столь уверен в своем превосходстве, он бы попятился.

- В тебе много сил, - прокатилось над побережьем. - Сейчас я не стану тебя убивать, приберегу на потом. Ты - желанная добыча любого жреца. Мы еще встретимся.

- Встретимся! - заорал в ответ Кир. - На этом свете или на том, но я найду тебя и убью!

Хохот Вершителя огласил округу. Тхар Маез Дениб, не спеша, вошел в портал и исчез.

Кир ринулся вперед, на ходу нащупывая в кармане ключ. Он успел пробежать метров десять, когда страшный грохот потряс скалы, бездна портала сомкнулась. На том месте, где только что чернел путь в иной мир, лежало нагромождение валунов. Вершитель закрыл проход, портал взорвался. Кир пнул один из валунов ногой, сдвинул пару массивных плит. Бесполезно! Портал исчез. Враги скрылись. Тишина повисла над побережьем. Ноги у Кира подогнулись, он упал там, где стоял, закрыл глаза и провалился в небытие.

- Он нас всех чуть не угробил!

- Он хотел убить Вершителя и спасти Континент.

- Брось, кэп, Дирук прав, так не делают. Мне плевать, чего он хотел, я хочу жить! Когда он чуть не грохнул платформу, он не спрашивал нас, готовы мы помереть или нет.

- А если б спросил, что бы ты ответил? Я тоже хочу жить, но Вершителя надо прикончить. Ты ж сам понимаешь!

Куэ ничего не ответил, только сплюнул в темноту.

Над Океаном зажглись звезды, вечные, яркие, они смотрели на Континент и подмигивали ему, желая ободрить.

Максим подкинул в костер очередную охапку тростника и сухих веток, пламя взметнулось с новой силой. Ночь вокруг стала еще непрогляднее.

- Хорошо, что аптечку нашли! - порадовался Дирук, потирая забинтованную руку.

Куэ кивнул, деловито помешивая в котелке нехитрое варево.

- Аптечка вещь хорошая, эт-точно! Пилоты - ребята запасливые. Риндэйл хорошую платформу угнал, на ней и котелок нашелся, и запас галет, и банка тушенки.

Он зачерпнул ложкой похлебку, подул и осторожно попробовал.

- Вкусно! Особливо, когда не жрешь целый день. Сейчас навернем. Садитесь ближе, не то я сам все смету!

Подцепив котелок рукояткой ножа, он поставил его перед раненым гномом, и хотел уже начать есть, но Максим покачал головой.

- Я позову Кира.

- На кой его звать, он ведь помереть хотел. - Буркнул Куэ, но тут же смягчился. - Ладно, пусть жрет, мне не жалко! Чего он там сидит? Пусть идет, бить не будем.

Максим пояснил:

- Он не нас боится, он из-за Риндэйла... Они воевали вместе, дружили. Эльфы дружбу очень ценят. Переживает он.

Максим шагнул в темноту и пошел к искореженной платформе. Песок чуть скрипел под ногами.

Тело Риндэйла лежало на обломке борта, одной рукой он по-прежнему зажимал рану, только кровь из нее больше не текла, вторая рука лежала на кобуре, словно он хотел отдать кому-то свой пистолет. Глаза его были закрыты, могло показаться, что Риндэйл спит. Кир сидел рядом с ним, вопреки логике и здравому смыслу, ему казалось, что друг вот-вот очнется и откроет глаза. Возможно, Вершителям под силу менять реальность, оживлять друзей и карать врагов. Только есть ли у них друзья? Кир не был сверхсуществом и не мог менять ход истории, но какая-то частичка его души умерла вместе с другом. Он положил ладонь на холодную руку Риндэйла, и шепотом, словно молитву, перечислил имена ушедших боевых магов. Кир остался один. Кто знает, как долго еще продлится его путь, возможно, скоро он примкнет к боевым товарищам и окажется с ними в одном строю, только уже по ту сторону непреодолимой, непроницаемой Грани.

Максим подошел к нему и потряс его за плечо.

- Пойдем, тебе надо поесть и выпить.

- Что? - не понял Кир.

- Мы на платформе Вершителя вино нашли, хорошее, атлантское. Куэ похлебку сварил. Вставай, надо согреться! Риндэйлу ты уже не поможешь...

Кир не двинулся с места. Максим, как маленького, потянул его за руку, дождался пока тот встанет, и повел к костру. Там сунул в руки помятую металлическую кружку.

- Пей! Утром мы похороним Риндэйла. Отнесем к холмам, там земля мягкая и место красивое, высокие ясени, травы...

- Нет, не надо в землю! - Кир залпом выпил вино. - В древности эльфы верили, что далеко в Океане лежит Остров Счастья, где умершие вновь обретают жизнь. Там нет врагов, там живут те, кого ты знал и любил. Путь к Острову укажет нить Куохины, она доведет лодку до места, и там оборвется навсегда.

Кир замолчал. Максим вслушался в рев океанского прибоя, скрежет гальки, вой ветра и усомнился в возможности упокоения по древнему обычаю. Может, когда-то в древности Океан был иным, ласковым и спокойным, но теперь волны, скорее всего, начнут терзать тело, вздымая его на гребни и выкидывая на берег. Вслух он этого не сказал, чтобы не расстраивать Кира. Решил дождаться утра.

С рассветом вся команда стояла на берегу. Лазурное небо сияло над головами, но волны все так же вставали стеной, поднимали пену и ревели, кидаясь на берег. Кусок деревянного сидения платформы с телом Риндэйла лежал у полосы прибоя. Кир подошел к нему, встал лицом к Океану, и заговорил, глядя вдаль. Шум волн заглушал слова, но по обрывкам, которые доносил ветер, Максим догадался, что звучит древнее эльфийское наречие. Заклинание Последнего Пути, одно из немногих, которые знал почти каждый эльф.

Закончив творить заговор, Кир вытянул вперед руки и, уже начавший вздыматься огромный вал, вдруг осел. Волны начали стихать. Перед лежащим на берегу телом образовалась широкая спокойная полоса, словно дорога, ведущая к самому горизонту. Максим с удивлением огляделся, справа и слева от него по-прежнему бушевали волны, а тут воду тревожила лишь легкая рябь. Постепенно из нее поднялась единственная волна, она докатилась до берега, мягко лизнула отмель, подхватила кусок платформы с телом Риндейла, и понесла его к горизонту. В наступившей тишине стало слышно, как Кир шепчет:

В сером сумраке под небом,

Где зашло дневное Солнце,

Коухина прядет пряжу,

Нить сплетая паутинкой.

Нить прочна, не оборвется,

Ею связаны два мира

Мир живой и мир ушедших.

Спи, Риндэйл, спи!

В нить вплетает лунный лучик

Беловласа Коухина,

Одуванчика пух легкий,

И ворсинки с шерсти мышки.

Носик острый, пальцы длинны.

Пыль с дороги мирозданья,

Собирает Коухина.

Украшает свою пряжу,

Вместо бусинок на нитку

Надевая жизни, смерти...

Плот уносило все дальше и дальше от берега, он плыл по дорожке, сотканной из лучей солнца, к Счастливому Острову. Риндэйл уходил в свой последний путь. Когда от него остался лишь темный штрих на воде, волны возобновили свой танец, и Океан взревел с новой силой.