- Сын Неба желает отдать мне новый приказ? - обратился он напрямую к Шао-ди. Вскинув голову, мальчик недоуменно заморгал, будто разгоняя какие-то тяжелые мысли. Поглядев сперва на генерала, затем на своего воспитателя, он снова молча уставился на корзину. Между по-детски узких бровей императора Хуанфу Сун заметил взрослую, строгую складку.

Фыркнув, Дун Чжо скрестил руки на груди:

- Разве не ясно, что сперва надлежит выполнить до конца прежний приказ?

- Значит, я должен повернуть войска и снова идти в поход? - Хуанфу Сун по-прежнему смотрел только на императора.

- О нет, нет, только не ты, могучий, - быстро вмешался Чжан Жан. Переглядываясь с Дун Чжо, он открыто ухмылялся, глядя на разъяренного полководца. - Разве ты забыл, что было сказано еще до твоего отбытия? Походов больше не будет, а ваш Совет давно распущен. Теперь только Сын Неба и его верные советники решают, куда пойдет армия и кто станет бороться с бунтовщиками.

Глядя в пол, Сун Цзян невесело усмехнулся себе в усы.

- Ты не справился с приказом, но казнить тебя в своем милосердии Сын Неба не желает, - продолжал тем временем евнух. - Однако же довольно тебе скакать по горам и лесам, растрачивая солдат и казну. Ты останешься здесь, в Лоян, и будешь охранять драгоценную особу императора от мятежников. Поскольку это немного легче, чем воевать, с тебя отныне будет довольно и половины твоего прежнего жалования. Ты же, князь, возвращайся домой, но повремени распускать свое войско. На тебя возлагается задача уничтожить очаги бунта вокруг долины У и не допускать возникновения новых. Идите же и выполняйте приказы, именем Сына Неба!

Регент довольно кивнул. Оба военачальника, поклонившись, поднялись на ноги.

- Да, кстати, чуть не забыл, - вдруг почесал подбородок Чжан Жан. - Кажется, с вами в походе был какой-то молодой гордец, не умеющий с почтением относиться к старшим... Лю Цзы, да. Почему я не вижу его? Что с ним?

- Он умер от болезни на обратном пути, - подал наконец голос Сун Цзян.

- Досадно, досадно, - равнодушно покачал головой евнух. - Что ж, можете идти.

Генерал и князь молча вышли из зала. Не глядя друг на друга, они миновали череду покоев и, спустившись по лестнице, вышли за ворота дворца, где ждали их солдаты. Хуанфу Сун смотрел в землю. Сун Цзян бросал по сторонам быстрые взгляды, будто что-то запоминая.

- Я с самого начала знал, что так будет, могучий, - негромко произнес он, садясь в седло подведенного слугой коня. - Мало толку было искать меда в осином гнезде. Да не оставит тебя в будущем удача!

Хуанфу Сун ничего ему не ответил, лишь его руки сами собой сжались в кулаки. Он прошел мимо своей лошади, будто не заметив, и, свернув в сторону, пешком двинулся прочь от дворца по людной улице. Через двести шагов его ударил в плечо ком грязи. Яростно стиснув рукоять меча, генерал завертелся на месте, но люди вокруг с равнодушными лицами спешили по своим делам. Лишь изредка, когда он не мог этого видеть, то один, то другой прохожий бросал на него косой пристальный взгляд.

Победы и поражения - удел полководцев. Хуанфу Сун видел в жизни и то, и другое, и славе его было суждено умереть вместе с ним. Но народной памяти о нем как о самом кровавом и безжалостном усмирителе даосского восстания - этой памяти, заклеймив его в глазах потомков, суждено было пережить века...

А наместник Дуньцю между тем, не подозревая о своем новом недруге, также принимал у себя императорского ду-ю. О затее алчных евнухов Цао Цао заранее узнал от деда и как следует подготовился к визиту проверяющего, которого из-за близости к охваченным мятежом территориям сопровождал целый отряд. Тот, впрочем, тоже был прекрасно осведомлен о том, чьим внуком является его своенравный собеседник и, в отличие от посещавшего Аньси чиновника, вел себя совсем по-иному.

- Вот уж никак не ожидал я обнаружить такое благополучие в далеком от Лоян северном уезде, - подобострастно восклицал он за ужином. - Почти все ваши соседи к югу и северу, сяньшен Цао, жалуются на бескормицу и на то, что им нечем засевать поля - а у вас полным ходом идет посевная!

- Ваши слова честь для меня, сяньшен Фань, - поклонился в ответ Цао Цао, отхлебывая из чашки вино. - Я еще молод и не обладаю талантами, но в меру скромных своих сил делаю все, чтобы вверенное мне население не бедствовало.

- Как же вы добились подобного процветания?

- О, всего лишь исправляя то, что должно было быть исправлено.

- Достойное начинание, - закивал головой ду-ю. - Что же именно вы исправили?

- Приехав на место, я быстро убедился, что мой предшественник был человеком низким и не следовал своему долгу, - Цао Цао пренебрежительно взмахнул ладонью. - Вместо того, чтобы заниматься делами уезда, он постоянно шептался с горсткой местных богатых купцов и, принимая от них взятки, позволял им безнаказанно проворачивать свои делишки. Стража уезда бездельничала и вместо того, чтобы ловить бесчинствовавших в округе разбойников, отсиживалась по домам...

- Как печально это слышать, - со вздохом закатил глаза чиновник. - Что же вы предприняли?

- Выяснив обстановку, я для начала притворился, что ничем не отличаюсь от прежнего начальника Дуньцю. Я стал проводить дни в беспечности, предаваясь пьянству и охоте и не занимаясь делами. Постепенно купцы, насторожившиеся было после моего приезда, поверили моему обману и успокоились.

- Как умно! - поддакнул ду-ю.

- Я был с ними обходителен и весел, изображая молодого, опьяненного властью глупца. Поэтому однажды вечером купцы все вместе явились ко мне с подарками и стали просить, чтобы я освободил их обозы от дорожных пошлин.

- И что же вы с ними сделали?

- Убил их всех.

Поперхнувшись, чиновник удивленно посмотрел в непроницаемое лицо Цао Цао. Ему стало не по себе.

- Вы их убили?

- На стражу надежды не было, но вместе со мной в уезд прибыл отряд в пятьдесят всадников, которых я выдавал за егерей и моих слуг, - безмятежно ответил наместник. - Вина купцов была очевидна и доказана, так что необходимости в суде не было. По сигналу мои люди закололи этих негодяев.

- Справедливое возмездие, - осторожно заметил ду-ю. - А потом?

- Их неправедно нажитое богатство я забрал в пользу казны и пустил в оборот, чтобы закупить зерно и пищу для людей. Торговать я умею и выручил достаточно, чтобы люди могли не только засеять поля, но и не голодать до урожая. И я велел объявить, что отныне судьба купцов будет ждать каждого, кто даст или будет вымогать взятки в здешних местах... Но что это? Ваша чаша все еще полна, сяньшен Фань? Неужели мое вино прогоркло?

- О нет, нет, - чиновник поспешно замахал руками. - Я просто... э-э-э... так заслушался вашим рассказом, что забыл о еде и питье. Значит, именно так вы победили голод в Дуньцю?

- Да, - Цао Цао подал знак, чтобы прислужница снова наполнила его чашу. - Потом возле уезда появился отряд Желтых повязок, отступавших откуда-то с севера. Набрав добровольцев в деревнях, я перекрыл им дорогу, а ночью поджег лес, в котором они укрывались. Большая часть бунтовщиков была перебита, но некоторых мы взяли в плен и прямо сейчас держим их в темнице...

Наклонив голову и подавшись вперед, он впился взглядом в глаза проверяющего.

- Я разбил повстанцев и имею свидетелей, которые могут это подтвердить, - с расстановкой отчеканил он. - Вы понимаете это, господин Фань?

- Э, да, конечно! - проверяющий закивал головой с такой силой, что она, казалось, вот- вот отвалится. - Вы настоящий герой нашего времени. Я обязательно доложу императорскому двору о ваших успехах и достижениях! Вас наградят, уверен.

- Благодарю вас за честность и искренность, - снова поклонился Цао Цао. - А пока давайте же оставим государственные дела и будем радоваться жизни. Девушки, музыку!

После затянувшегося почти до полуночи ужина проверяющего, напившегося совершенно пьяным от волнения, под руки увели спать. Цао Цао, тоже изрядно захмелевший, отослал служанок и вышел на веранду подышать свежим воздухом. Растущий месяц освещал раскинувшуюся перед ним приречную низину, где вдоль заросших камышом берегов лепилось несколько деревень. На песке возле них сохли черные лодки. Прибрежный тростник колыхался под ветром.