– Если на Чукотку, – продолжала Ленуська, – то сразу понятно, что будет работа со средствами массовой информации. Хотя какие там могут быть СМИ? Там же сплошная Чу-кот-ка!

– Ты что!! – возразила я, почему-то искренне заступаясь за неизвестную мне Чукотку, – там есть телевидение, есть инет, есть газеты, наконец!

– Газеты… представляю! – Ленка расстроилась так, словно её уже посадили в самолет Москва-Анадырь, и лайнер пошел на взлет!

– Будь выдержана и терпелива! – назидательно сказала я. Мы рассмеялись. Это были любимая присказка Кекса!

Машина благополучно вывозила нас на Тверскую, теперь до моего дома несколько минут. Но эти минуты в проезде по Тверской реальны только первого января часов в шесть утра, в остальное время года они могут и в часы превратиться.

В машине я люблю громко петь песни. Это если я сама за рулем и в машине никого нет! Исключения я делаю только для Ленки. Когда она едет со мной, то мы поем на два голоса. Не слишком хороших, не слишком мелодичных, но два громких и раскатистых голоса.

Конечно, ценители пения в каком-нибудь Ла Скала нам аплодировать стоя не стали бы, и даже, возможно, забросали нас чем-то несъедобным, есть у них такая нехорошая традиция! Но мы с Еленой собой довольны! И дружно выводим:

– И вот судьба разбилась вдруг о версты встречные!

Иногда мы не так единогласны в текстах песен, если я лирично затягиваю:

– Скрипка – лиса! Лужи и грязь дорог!

То Ленка назло мне поет:

– Скрип колеса! Лужи и грязь дорог!

Так и не удосужились узнать, какой вариант написал сам автор? Про чудную Лису со скрипкой или про колесо, которое скрипит?

Сегодня радио Хорошая волна подарила нам исполнение дуэтом песни про Париж! И надо было слышать, как мы ее пели! Думаю, что в Ла Скале в этом случае точно бы встали! Песня была на французском, но я этот язык изучаю уже год почти, а Ленка вообще его знает отлично, и наших общих знаний на песню Эдит Пиаф хватило!

От площади Пушкина уже можно до моего дома пешком дойти. Но я знаю там одно хорошее кафе, куда мы с подругой заходим, если есть время, обязательно! В нем народу обычно днем нет, а кофе и чай есть, и они великолепные! Называется оно несколько странно «Журавль и щетинка», но странно для тех, кто не был в европейских кафе! Там таких названия на каждом шагу, есть еще нелепее, особенно в городках, по улицам которых можно историю изучать! В Чехии, недалеко от Праги, есть старинный городок Чешский Крумлов. Кроме известной карандашной фабрики там нет никакого производства вообще! Это город-музей старины! И вот там есть кафе с названием «Мельник и великан». Как вам это?

Так что наша Щетинка – это все в тренде!

Ленка сразу заказала блинчики с грибами, моя подруженция проголодалась, а я кушать не буду! Я хочу посмотреть, что там приготовила судьба. Если честно, то на Чукотку или на станцию Ерофей Павлович мне хотелось,…. но не очень!

Я достала синий конверт и, не раздумывая долго, вскрыла его. Билет на самолет Айр Франсе. На завтра. Москва-Париж!

– Ленка, у меня Париж! – я даже говорить не могла нормально от волнения.

– Я не буду открывать, – Лена насупилась, – если у тебя Париж, то у меня точно какой-нибудь Мирюпинск. Не буду. Открою дома, одна, чтобы не видел никто. А ты поезжай! В Париже у тебя задание явно не аналитическое, а на общение! Ты там можешь встретить кого угодно! Это же Париж! Ты даже можешь встретить Орландо Блума.

Она внезапно замолчала, от мысли, что я встречу красавчика Орландо, у Ленусика настроение испортилось совсем.

Я забрала у нее синий конверт и решительно вскрыла его. Билет на Айр Франсе. На завтра. Москва-Париж!!!

– Да.. не повезло тебе, – Сдавленным голосом сказала я и протянула ей билеты! Елена была готова заплакать. Но взяла в руки, прочитала и….

– У-у-у-у!! – закричала подруга!

Ленка унеслась домой, заявив, что она еще не собрана.

– Как? – удивилась я! – Ты же давно уже знала, что именно завтра мы едем на практику?

– То, что мы едем – я знала и готова, но то, что мы едем в Париж – нет! Ты меня совсем заморочила вариантом с Сибирью! Я только к Парижу не готова.

Она быстро расплатилась с официантом, чмокнула меня в щеку и улетела!

Ленка бывает в Париже почти каждый год, любит этот город открыто и вдохновенно! Я люблю Париж скрытно и сдавленно. Именно Париж забрал у нас из семьи маму. Ее новый муж Леон жил тогда в столице Франции. Это потом они переехали на побережье Нормандии, туда, где семья Леона живет последние триста лет. Предки, конечно! Он же не вампир, чтобы жить триста лет, хотя и очень похож.

А я приехала первый раз в Париж через год после того, как мать сделала ребрендинг7 своей жизни. Приехала вечером, в пятницу, поздней осенью. В Москве был дождь, слякотно, сыро и как-то все безнадежно холодно. Меня в аэропорту ШДГ8 ни кто не встретил, и я целые сутки провела одна в новом для меня городе, который я, еще не зная и ни разу в нем не гуляя, уже ненавидела! Ненавидела так, как может это делать девочка в семнадцать лет!

Я в тот год окончила школу, сдала все экзамены, получила свою золотую медаль. И хотела, наверно, показать мамуле, что я не пропала без нее, что я успешна, что у меня вообще все замечательно…. И что мне без нее очень плохо.

А в Париже было сухо, тепло и спокойно! Я остановилась тогда в небольшом трехзвездочном отеле на площади Свободы и в ожидании встречи с новыми родственниками прогуляла целый день, открывая для себя этот город по маленьким кусочкам. Шла куда глаза глядят! Я плакала про себя, жалела себя, ругала себя и хотела заблудиться так, чтобы меня ни кто не нашел, но Париж выводил меня к знакомым по книгам местам, открывал для меня свои мосты и парки и приводил мне на встречу людей с улыбками на лицах. Окончательно я поняла, что уже не могу не любить этот город, когда в небольшом сквере, позади Собора Парижской Богоматери, куда я прибрела в поисках туалета, незнакомый мне темнокожий молодой человек протянул свой носовой платок и что-то промурлыкал-сказал по-французски. От шелкового платка пахло Парижем, от темнокожего француза – хорошим вином.

А когда среди всех слов прозвучало знакомое моему уху «О, Парри!», я не выдержала и улыбнулась ему в ответ.

– Мерси! – сказала я в ответ, это немногое, что я знала тогда на языке Люка Бессона.

Француз заулыбался еще белее, радость от встречи со мной его просто переполняла! Но видя, что я не понимаю ничего, он немного поворковал мне что-то очень красивое, но совершенно непонятное и пошел дальше. А я дала себе слово, что больше никто не сможет сделать мне больно. Никогда! А потом пошла и купила себе… что? …. Правильно! – французские духи! Ничто не поднимает настроение так, как хороший шопинг! Этот закон жизни мне потом на примерах очень доходчиво объяснила Ленуська! И мы не раз проверяли его действие на практике.

Но сегодня у меня с настроением все в порядке. Времени только совсем мало. Если честно, то я тоже еще не собралась до конца. Мой маленький чемодан стоит раскрытый и ждет меня уже пару дней прямо посреди зала! Хорошо, что я живу одна. Ядвига не считается. Хотя от нее больше всего шума, когда она приходит ко мне убраться и готовить.

Интересно, Дюша уже дома?

Андрей или, как я зову его, Дюша, мой сосед. И мы знаем друг друга с такого раннего детства, что можем спокойно считаться почти родственниками. Он живет этажом ниже меня. В детстве мы с ним бегали в кино в кинотеатр «Художественный», пока его не закрыли на реставрацию. Тогда мы стали ходить в «Октябрь». До девятого класса мы даже в школу одну ходили, потом меня мама перевела в школу с углубленным английским на Новом Арбате, а он остался в старой!

Когда в начале моего одиннадцатого класса мама, найдя по инету свою новую любовь, объяснила мне, что она дочь, конечно, любит, но я уже большая, а у нее жизнь проходит, а после этого укатила в Париж к Леону. А папа был так раздавлен этим, что просто перестал обращать на меня внимание и весь ушел в себя. То именно Дюша стал для меня той опорой, которой мне тогда не хватало отчаянно! Он же и примирил меня в душе сначала с мамой, а потом и с папой, когда он нашел себе новую жену на три года всего старше меня. Был, правда, еще один человек, но это моя тайна! Если будет настроение, то расскажу.