- Доброе утро, мои дорогие друзья! Герберт, прекращайте симулировать! Вам пора уже самому носить девушек на руках, а не прибегать к их помощи!
- Вы правда так считаете? - я вопросительно посмотрел на Странника.
- Скажем так, это был комплимент! Я вижу, что позвоночник продолжает вас беспокоить. Прошло слишком мало времени после такой серьёзной травмы, но ещё четыре - пять недель, и вы сможете не только ходить с прежней лёгкостью, но и бегать и, разумеется, танцевать! - улыбнувшись, Джон продолжил:
- Я приехал, чтобы сообщить вам приятное и неожиданное известие! Великий мудрец, духовный лидер тибетского буддизма, Далай-лама XIV Тэнцзин Гьямцо захотел лично навестить вас, Герберт! Он приезжает на Гоа по делам, и, пользуясь случаем, решил засвидетельствовать вам своё почтение. Я взял на себя смелость рассказать ему о ваших видениях, и Его Святейшество очень этим заинтересовался!
- Даже не знаю, что сказать! - известие Странника было не просто неожиданным. Трудно было даже представить, что духовная персона такого масштаба настолько заинтересуется "обычным" немецким промышленником, что решит нанести ему визит. Видимо, Далай-лама действительно посчитал мои видения чем-то исключительным.
- О, мне можете ничего не говорить, а вот Его Святейшеству постарайтесь задать все волнующие вас вопросы! Надеюсь, вы успели их подготовить, так как встреча состоится через несколько часов!
Мне показалось, что благоухание цветов и деревьев усилилось, когда вечером Далай-лама и я спустились вечером в сад. Я не знал, как следует себя вести, и рассчитывал на помощь Странника.
Невысокий худощавый человек в саронге персикового цвета излучал какую-то неземную доброту и спокойствие. Благожелательно наклонив голову, он приготовился слушать.
Постаравшись расслабиться, я глубоко вздохнул и задал вопрос, волновавший меня больше всего: почему я остался жить после катастрофы и означает ли это, что на Небесах есть на меня какие-то особые виды?
Его Святейшество поинтересовался, как я жил до катастрофы - отдавал ли предпочтение какой-либо религии, интересовали ли меня вопросы веры и много ли времени я уделял духовному развитию.
Не скрывая правды, я рассказал, что всегда считал себя атеистом, и поэтому произошедшее потрясло меня до глубины души. Я никогда не стремился к вере и до недавнего времени считал работу главным делом своей жизни.
- Ну что же, теперь вы, наверное, так не считаете? - улыбаясь, Далай-лама посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что казалось, он видит меня изнутри. - Я думаю, что вам действительно предстоит выполнить какую-то важную миссию. Ничто в мире не происходит просто так, события прошлого, настоящего и будущего связаны воедино. Видения посланы вам потому, что существует некая конечная цель, к которой вам нужно стремиться. Это дорога, пройти по которой суждено только вам, ваш личный путь, и информация о нём скрыта даже от меня. В своё время вы получите от Высших сил ответы на все свои вопросы. Позволю предположить, что кое-что необыкновенное вы увидите вскоре после нашей встречи. Я чувствую, как сильно вы жаждете получить недостающие знания, и знаю, что ваша жажда будет удовлетворена. Уважаемый Джон рассказал мне, что вы знакомы с пранаямой . Я бы посоветовал вам аккуратно и постепенно приступить к занятиям йогой, чтобы ускорить процесс излечения. Следующим после выздоровления этапом может стать медитация, которая поможет сосредоточить все мысли на том, что является для вас самым главным. Но пока что занимайтесь тем, что позволяет состояние вашего позвоночника, - Далай-лама снова улыбнулся, давая понять, что прекрасно осведомлён о моём физическом здоровье. - Я возьму на себя смелость рекомендовать опытного учителя йоги, который сможет навещать вас и контролировать ваши успехи.
Встреча с Далай-ламой оставила о себе неизгладимое впечатление. Сказано было мало, но сама атмосфера разговора, казалось, до предела обострила мои чувства. Теперь я знал: всё, что со мной произошло, происходит и будет происходить, отнюдь не случайно. Мне нужно было привыкнуть к мысли, что отныне я являюсь неким инструментом в руках Высших сил.
Странник отправился провожать нашего гостя, а я поднялся в спальню и прилёг на кровать. День выдался не из лёгких, однако я абсолютно не чувствовал усталости. В голове крутились исторические факты, персонажи и события, о которых я так много читал в последнее время. Мне почти удалось отбросить навязчивые мысли, и в этот момент я услышал монотонный мужской голос, произносящий фразы на кажущемся знакомым языке...
Герберт фон Шлиссен: Августа Елена. Дворец Диоклетиана, Никомедия, декабрь 326 года
Господи, какой монотонный и нудный голос у этого Максимуса. Я начала зевать, хотя был всего лишь полдень.
Один лишь Спаситель знает, каких усилий мне стоит сохранять спокойствие и заниматься делами. Ничего уже не исправить, но я не могу заставить себя не думать о Криспе . Несчастный мальчик, которому пришлось смертью расплатиться за чужие грехи! Господи, дай мне силу довести правду до Константина, помоги восстановить справедливость!
Максимус перевернул четвертую табличку полиптиха и продолжил:
- Зеркало бронзовое малое в золотой оправе со слонами и птицами - значится под номером 107. Это последнее зеркало, императрица!
Я стояла, опершись рукой на мертвенно холодную, абсолютно гладкую поверхность мраморной столешницы и чувствовала тяжесть серебряной фибулы, которой были скреплены на левом плече складки белой далматики.
- Хорошо, зеркала можно убрать, и не забудьте выстелить ящики овчиной! Новые вазы вписаны?
- Да, госпожа! - писец перевернул верхнюю восковую табличку и стал пересчитывать строки на следующей. - Последней в списке записана чернофигурная амфора-билингва с картинами, изображающими подвиги Геракла!
Встав с ложа в семь утра, я уже шесть часов находилась на ногах. Правая лодыжка онемела, слишком туго перевитая ремешком домашней сандалии. Годы давали о себе знать - 76 лет, весьма почтенный возраст. Два года назад сын увенчал меня царским титулом и доверил распоряжаться казной по своему усмотрению.
Я должна сохранять бодрость духа и твёрдый рассудок, особенно сейчас! Нужно гнать прочь все печали, не позволять унынию овладеть собой. Необходимо рассказать Константину о своих подозрениях, убедить его в невиновности Криспа. Мой самый любимый внук, мой дорогой мальчик... прочь, горе, прочь!
Сегодня нужно закончить опись и отправить в Византию, в новый императорский дворец, произведения искусства и бесценные письменные сокровища из собрания Александрийской библиотеки. Возможно, в этих эти египетских папирусах, иудейских пергаментах, вавилонских свитках и архивах восковых табличек хранятся знания о нашем Спасителе и его святой любви. Они способны послужить на пользу христианской вере, донести до людей великое откровение, предостеречь от непоправимых ошибок...
Крисп, мой внук! За что ты послал мне это испытание, Господи?
Я только что вернулась из паломнического путешествия в Иерусалим. Оно оказалось поистине чудесным. В результате раскопок на Голгофе нами был обретён Животворящий Крест Господень, а под разрушенным языческим храмом Афродиты обнаружена пещера, в которую когда-то было помещено снятое с распятия тело Иисуса Христа.
Возвратившись в Никомедию, я чувствовала великое счастье и благодарность Всевышнему за то, что он избрал меня для этой великий миссии, но известие о смерти Криспа буквально сбросило меня с небес на землю.
- Максимус, можешь вызвать рабов, пусть сложат коллекцию в ящики и отправляют.
Оглядев заставленные сокровищами покои, я обратила внимание на незамеченный прежде продолговатый ящичек из полированных палисандровых дощечек, стоящий на краю стола. Я сдвинула закрепленную в пазах крышку, и содержимое ящичка, освещенное лучами вечернего солнца, вспыхнуло ярким зеленоватым сиянием. Лежавший на дне предмет представлял собой Свиток в золотом цилиндрическом футляре, по концам которого располагались украшенные изумрудами рукояти. Взяв его в руки, я почувствовала, как в моё сердце вернулась заглушаемая сознанием боль, и перед глазами замелькали картины прошлого.
