Я пролетел порядочное расстояние вниз по склону, пока кресло не врезалось в гигантский ствол гималайской сосны. Хорошо, что удар пришелся на правый бок - лобовое столкновение не оставило бы мне никаких шансов. Инстинктивно вскинув правую руку, чтобы прикрыть голову, я услышал хруст. Рука повисла плетью, но в первое мгновение я не ощутил боли - в голове пульсировала кровь, спина внезапно похолодела, как будто меня погрузили в ледяную купель.

До сих пор не знаю, как я выбрался из лежащего на боку кресла и отполз от него как можно дальше. Умом я понимал, что в этом нет никакой необходимости, что я не в автомобиле, готовом вспыхнуть в любой момент, но какая-то сила заставила меня отстегнуть ремень безопасности. Упершись левой рукой в землю, я попытался выпрямить ноги, и тут же дикая, нечеловеческая боль пронзила позвоночник.

Из последних сил, извиваясь как змея и подтягивая себя здоровой рукой, я ползком попытался преодолеть несколько метров вверх по склону, туда, куда упал самолет, но через несколько секунд сознание выключилось, я перестал воспринимать окружающую действительность, погрузившись во тьму.

Но вот передо мной забрезжил неясный свет. Окружающий мир снова стал приобретать очертания, сначала неясные, будто в расфокусе, затем все более четкие. Дерганое мелькание образов перед глазами напомнило старое черно-белое кино, когда камера отъезжает вверх, как будто съемка ведется с воздуха...

Поблескивающие слюдой валуны, серый мох, редкие седые сосны...

Мой взгляд сосредотачивается на человеческой фигуре, лежащей на боку рядом с искореженным креслом. Внезапно появляются краски, и я узнаю в неподвижной фигуре самого себя! Я отстраненно рассматриваю собственное неподвижное тело, не ощущая при этом никаких эмоций, ни горя, ни удивления, за исключением, быть может, рассеянного интереса к происходящему.

Струйка крови стекает из рассеченного лба, пропитывая изумрудный мох. Левая рука будто тянется вперед в попытке найти опору, правая безжизненно вытянута вдоль тела. Нелепая поза напоминает фигуру матросского танца...

Чуть ниже, у подножия сосны, на боку лежит искорёженное ударом кресло. Рваные куски коричневой брезентовой спинки и алюминиевые подлокотники покрыты быстро темнеющими алыми пятнами. Далее мой взор устремляется вверх по склону, к месту падения самолета.

Пронзительная, звенящая тишина сменяется треском пламени. Кабина пилотов превратилась в ошметки, которыми усеяна небольшая ровная площадка с валяющимся в центре носовым шасси. Дымятся резиновые покрышки колес. Левый двигатель продолжает чадить на сломанном крыле, из которого толчками вытекает авиационный керосин. Правое крыло задрано вверх, и мотор готов вот-вот сорваться вниз, круша своим весом искореженные остатки фюзеляжа.

Влекомый любопытством, я будто бы влетаю внутрь транспортника, освещенного багровыми вспышками аварийных ламп.

Мёртвые тела индийцев в неестественных позах повисли в креслах, подобно сломанным марионеткам. Фелисити лежит навзничь. Голова ее запрокинута назад и вывернута набок неестественным образом. Кажется, что широко раскрытые глаза цвета васильков смотрят на меня с немой укоризной.

Кровь запятнала массивную золотую цепочку с изящным изумрудным кулоном, отделанным по краям небольшими брильянтами - мой подарок на прошлое Рождество. Почему-то это украшение приковывает внимание, напоминая другую, когда-то виденную мною драгоценность...

Ручеек горючего из трещины на крыле добирается до проводки плафона аварийного освещения, которая продолжает искрить. Яркая вспышка - и место катастрофы превращается в ревущую, кипящую огненную лаву...

О том, как наш Герой отправился в путешествие на 400 лет назад в Москву. Отец о Ребекке, знакомство Писателя с его Героем, тайная царская библиотека

Герберт фон Шлиссен. Госпиталь Говинд Баллабх Пант, Нью-Дели, октябрь 1978 года

Казалось, мой позвоночник погрузили в кипящую огненную лаву!

- Массаж, Герберт-сахиб , массаж! - улыбчивый доктор Виджай склонился ко мне, успев в последний момент подхватить слетевшие с переносицы очки.

- Вам не надоело мучить и меня, и себя? С начала вашего, так сказать, лечения, я не могу даже пошевелиться, будто лежу на раскалённых гвоздях! Какое отношение массаж ног имеет к спине? - я решил высказать индийским врачам в лице Виджая всё, что о них думаю. Острая непрекращающаяся боль в среднем отделе позвоночника терзала меня уже насколько суток. Да и тяжелый вывих правого плеча постоянно давал о себе знать.

- О, на все есть медицинский протокол! Травмы спины лечат массажем, а начинать надо с ног, чтобы вернуть им чувствительность, таков порядок! - Виджай откинул простыню и устроился в изножии моего прокрустова ложа. Взяв с больничной тумбочки пузырек с ароматным маслом, он обильно смочил руки и приступил к массажу.

- Чтобы сахиб не скучал, я расскажу ему историю про гуру и его кошку. Каждый вечер, когда гуру садился, чтобы начать службу, в ашрам приходила кошка и отвлекала верующих. Тогда гуру приказал связывать кошку на время медитации. Вскоре гуру умер, но кошку продолжали связывать во время вечерней молитвы. Потом умерла кошка - и тогда в ашрам принесли другую, чтобы было кого связывать. Прошли века, и последователи учителя сочинили трактат о роли кошки в совершении правильного богослужения! - Виджай рассмеялся, энергично разминая мои бесчувственные лодыжки.

- Ну и к чему вы мне это рассказали? Ваш массаж поможет мне так же, как связанная кошка - правильной медитации? - я невольно улыбнулся.

- Кто знает, кто знает? Думаю, для укрепления веры в ваше скорое выздоровление все средства хороши! Ведь Вы единственный, кто выжил в страшной катастрофе. Думаю, англичанин, который организовал спасательную операцию, оказался там совсем не случайно! У Вас просто фантастическая карма, и мне кажется, Высшие силы имеют относительно Вас серьезные планы! Вам остаётся только верить в небесное провидение, при этом совсем не важно, будет ли рядом находиться связанная кошка!

Вы и сами можете облегчить своё состояние - позже я расскажу вам, как нужно делать пранаяму, дыхательную гимнастику. Неподвижные ноги этому не помеха, да и ваша рука - тоже! Десять или двадцать минут упражнений, утром и днём, наполнят вас энергией, успокоят боль, очистят нервы и приведут мысли в порядок! - Виджай поднялся, и, поклонившись, покинул палату.

Я постарался улечься удобнее, но убедившись в тщетности своих попыток, оставил это занятие. Придется ждать помощи сестры. Впервые в жизни я, всегда независимый Герберт фон Шлиссен, оказался в положении беспомощного инвалида.

Снова и снова прокручивая в памяти происшедшее, я не мог найти увиденному никакого научного объяснения. Что если картины, возникавшие в голове, всего лишь последствия шока, вызванного катастрофой? Возможно, таким способом мозг должен был отвлечься от телесных страданий, для того, чтобы в организме запустились защитные механизмы? Или я просто испытал то, что врачи называют "клинической смертью", когда, по мнению медиумов и церковников, душа покидает тело и видит его со стороны?

Увиденное мной никак нельзя было отнести к "психоделическому мистицизму ЛСД", тем более, что никаких наркотиков я не принимал. Картины катастрофы, до сих пор стоящие перед глазами, выглядели абсолютно реально и не имели ничего общего с красочными, восторженными снами отравленного наркотиком мозга.

Но главное то, что моё видение полностью соответствовало действительности. Вчера ко мне приходил полицейский комиссар, ведущий расследование причин катастрофы. Он рассказал обстоятельства моего спасения, объяснив, что англичанин, некий господин Смит, привез меня в госпиталь прямо с места аварии. Предупредив, что я могу испытать шок, полицейский показал фотографии с места события. Однако напечатанные на глянцевой бумаге изображения и нарисованная от руки схема расположения обломков не стали для меня откровением - все это я уже видел спустя несколько минут после падения самолета.