На раскопки Мороха, без всякого сомнения, пригласил Андрюшка, он тогда с ним вовсю общался, часто бывал у него дома. Захаживали к Мороховым, впрочем, и все мы, поскольку там можно было хорошо побеситься, но Андрей торчал у Сашки больше всех нас, вместе взятых...

Вторая поездка на раскопки проходила при пасмурной, облачной погоде. Впрочем, оделись мы тепло, обулись в сапоги, и, наученные прошлым опытом, запаслись провиантом. На этот раз раскопки намечались где-то за Ореховом-Зуевом,а может быть чуть ближе - за Павлово-Посадом, мы довольно долго добирались до места. Вёз нас полуфугон с маленькими окошечками и задней дверью, чуть побольше "Газика". Из старых знакомцев-археологов с нами ехали только Сашка и Лёва, да по дороге подсел еще один парень на велосипеде, их же возраста. Велосипед втащили в фургон, хотя там и так было не повернуться от ведер, лопат и прочего инструмента.

Иваныч, кстати, ехал тут же с нами, в этом же полуфургоне. Он всю дорогу о чём-то раздумывал, не вмешивался ни в какие разговоры. Парни вели себя шумно, особенно Сашка, который всё подшучивал над новым парнем-велосипедистом. Тот же весьма спокойно воспринимал все его шутки без особых эмоций. Мы тихонько переговаривались, слушали чужие разговоры, и время от времени брали в руки транзисторный приемник. Это ведь тогда была диковинка, а тут вдруг нам разрешили не только держать его в руках, но и вертеть настройки. Правда, стоило поймать какой-нибудь размеренный голос диктора, Сашка-архелог как по команде поворачивался и раздраженно восклицал:

-- Перестань! Включи лучше музыку.

Но вот машина дошла до места, на этот раз мы оказались в поле. Открытая местность, с заезженным грязным проселком. Правда, вдали со всех сторон виден лес, но до него довольно далеко. Единственный островок поросли, и среди него три молодые сосенки - впереди по дороге. За ним опять всё голо и местность явно спускается вниз. А на горизонте опять лес.

Курган был рядом, тут же у грунтовой дороги, собственно, мы и подъехали прямо к нему. Еще два или три виднелись в стороне, но недалеко.

Иваныч вдруг выругался и быстро полез на верхушку. За ним и остальные - и всё стало ясно. Прямо посередине вглубь уходила недавно вырытая прямоугольная яма в размер обычной могилы. На дне ее, кроме комков земли - ничего. Иваныч, злой как собака, постоял возле этой "могилы", обернулся:

-- Чего ждете? Выгружайтесь.

Мы вернулись к машине, сам же Иваныч пошел смотреть другие курганы.

Бивак разбили совсем недалеко от первого кургана. С дровами на этот раз было туго. Мы сбегали до поросли, но сушняка там нашлось на одну охапку. Конечно, приволокли всё, что есть. Иваныч еще не возвращался, парни возились с инструментами и приборами. Я недоумевал - нас здесь всего шестеро, не то что целая ватага прошлого раза. Будем мы сегодня проводить раскопки, или это просто вроде разведки. Зачем тогда выгрузили такую кучу лопат?

И как раз в это время послышались отдаленные голоса. По проселку, просто пешком, двигалась целая колонна народу. На студентов эти люди не походили, они были явно постарше, и мужчин и женщин среди них насчитывалось примерно поровну. Но женщин всё равно, пожалуй, чуточку больше. Выглядела эта куча народу, скорее, как работники нескольких отделов какого-нибудь учреждения, было видно, что все они друг друга хорошо знают. Все шли довольные, оживленные, больше всего напоминая людей на субботнике или майской демонстрации. Возглавлял их солидный представительный мужчина средних лет.

К тому времени, как люди эти подошли к нашему биваку, подтянулся сюда и Иваныч. Два руководителя поздоровались, но Иваныч, по сравнению с пришедшим, продолжал выглядеть хмурым. Они поговорили чуть в сторонке, и было видно, что один на что-то жалуется и сердится, а второй благодушно его успокаивает. Затем, как и в прошлый раз, людей развели по двум курганам.

Лёва возглавил отдельную бригаду и повел ее на самый отдаленный курган. Там они потом копали целый день, примерно, как и мы в прошлый раз. Несколько раз за день мне случалось пробегать мимо. Работали эти люди весело, с шутками и прибаутками, но всё равно, курган до вечера не одолели, хоть их и было там человек восемь. Справедливости ради, тем не менее, следует заметить, что по сравнению с нашим лесным, этот курган был значительно больше. Настоящий холм. Как выразился вечером Андрей, Лёве опять не повезло.

Основная масса людей сосредоточилась у первого кургана. Остались здесь же и оба начальника. Сначала Иваныч распорядился двигаться раскопом по одной стороне сбоку от уже отрытой ямы. Копающих было много, работали по очереди, нам покопать почти не доставалось. Через два или три слоя наткнулись на глиняный горшок почти на самом краю, как будто лишь слегка прикопанный в курган.

Всех отогнали подальше, работы остановили. Носатый Сашка подсел к этому горшку со щеткой и стал постепенно под него подкапываться. Когда горшок открылся наполовину, отозвали и Сашку. Пришлый начальник чего-то допытывался от своих людей, но ответы получал не те. Наконец стало ясно и мне, что он хочет сделать фотографию, а с фотографом заминка. В чем там была причина, не знаю, в итоге Иваныч попросил Андрюшку сбегать к Лёвиному кургану за третьим парнем, тем самым велосипедистом.

Велосипедист, а теперь как выяснилось и фотограф, достал из своего рюкзака массивный аппарат с очень толстым объективом (не чета "Смене", которой у меня на глазах всегда пользовался Сережка Митрофанов). Парень сидел на корточках, что-то там щелкал и перезаряжал, а все почтительно ждали, обступив курган. Оба начальника опять отошли с разговором в сторонку.

В это время по дороге подошел неизвестно откуда взявшийся старик. Он был явно из местных, в телогрейке, сапогах и уже шапке с кожаным верхом. Мы стояли с двух сторон, освободив проход для фотографа. Старик подошел и тоже стал с краю, поглядел на всех нас, молчаливо стоящих. Недоуменно пожал плечами.

-- Нашли? - спросил он спокойно. - А чего же ждете?

И тут же моментально шагнул к горшку, наклонился, ухватился пальцами за край горлышка и потянул.

-- Куда!! - сорвался с криком Иваныч. Старик сразу отдернул руку и выпрямился.

-- А вы что стоите и смотрите!?

Правда, очень скоро выяснилось, что ничего напортить посторонний старик не сумел. Горшок и так был расколот, а видимая из земли половинка - это практически всё, что от него осталось. Но Иваныч рвал и метал. Обругал фотографа, что он так долго возится, Сашку, который должен был лучше обработать горшок щёткой. Осколок вернули на место, сфотографировали, снова извлекли, и возле его отпечатка в земле опять пристроился Сашка.

-- Где эти пацаны?! Почему без дела болтаются? Посади перебирать.

Это уже относилось к нам. Морох сразу отошел подальше. Я еще не сообразил в чем дело, а рядом с Сашкой уже присела какая-то девчонка, помнится родственница или даже дочка местного начальника. Сашка начал извлекать землю, в которой должны были остаться черепки и, возможно, другие предметы из разбившегося горшка. Девчонка тщательно разминала в руках комки. Меня кто-то тронул за плечо. Это был Морох.

-- Пошли лучше за дровами.

Дров, действительно было маловато. Мы захватили походный топорик в брезентовом чехле и снова отправились к той поросли, в которой уже побывали. Но ни сухостоя, ни валежника там не прибавилось. Я поглядел на одну из сосенок, и мне очень захотелось ее срубить. В самом деле, сколько я уже переколол поленьев, чурбаков и просто разных деревяшек, а ведь ни разу в жизни мне не приходилось свалить настоящее дерево. Как лесорубу!

Не спрашивая мнения Морохова, я расчехлил топорик. Первые зарубки дались легко, полетела на землю кора, обнажилась белая древесина. И вот в этой-то древесине топорик понемногу начал вязнуть. Скоро я понял, что дальше тюкать не могу.

За топор взялся Морох. Свежая сила сразу принесла результат, проруб уверенно стал двигаться к середине ствола. Я немного успокоился, решив, что дело, затеянное мной не безнадежное. Тем не менее, мы еще меняли друг друга дважды, прежде чем сосна вдруг начала падать. Готово.