Оконные проёмы имелись только на оси. Другие помещения Плота были их лишены, с целью лучшей защиты от мощного космического излучения. Поэтому наблюдение космических пейзажей было недоступно большинству обитателей. Только делавшие регистры операторы пути, да принимавшие их на хранение архивисты могли наслаждаться красотой межзвёздного пространства. Остальным приходилось довольствоваться редкими экскурсиями к оси корабля и изображениями в электронных сколярных учебниках.

К большому удивлению Миры, космические пейзажи мало интересовали жителей колонии. Гораздо больше их заботили повседневные и рабочие дела. Мира не сомневалась: если бы экскурсию проводила Умайнис, она бы сказала, что любование красотой пустоты - бесполезное занятие. По счастью, гостью сопровождала не главица, а её дочь. Хена не высказывала неприятных девушке суждений.

Другое обстоятельство удивило уже Хену. Когда Мира поинтересовалась, почему в помещениях корабля властвует тишина, и не шумят ни двери, ни жилые приборы, девушка лишь развела руками:

- Приборы никогда не шумят.

Лечебный отсек был знаком Мире, и, тем не менее, девушки решили ненадолго заглянуть туда. Была смена Нианы и Анги. Сестрицы оказались очень рады увидеть свою недавнюю пациентку. На ломаном языке они расспрашивали Миру о здоровье и о том, как девушка устроилась на корабле. Позволили любопытной Хене заглянуть в палату и даже привести в действие некоторые медицинские приборы.

По сравнению с другими отсеками, лечебный казался совсем крошечным. Всего несколько палат, операционная, кабинет врачей. Особняком находились родовые помещения, но речь о рождении детей в колонии Хена решила повести позже. Слишком многое, помимо этого, нужно было рассказать.

Причина малых размеров лечебного отсека оказалась простой. В колонии всё измерялось соответствием потребности и приносимой пользы. Так вот, потребность в лечении у жителей Плота была минимальной. На корабле отсутствовали вредоносные бактерии и вирусы, большинство прочих болезней, были побеждены ещё на Имле. Поэтому люди колонии не болели столь многочисленно, как предки.

Однако были и такие заболевания, с которыми не сумела справиться даже развитая медицина. Хена с затаённой болью в голосе рассказала, как пять лет назад скончался её отец. Тяжёлая болезнь витиеватая кровянка за несколько месяцев буквально съела его изнутри. Лечение было бесполезным, о чем доктора изначально предупреждали и пациента, и его родственников.

Значительную долю составляли травматологические больные. Но Мира по себе знала, насколько быстро и безболезненно сращивают кости врачи колонии. Она до сих пор не могла поверить, что так быстро сумела вылечить все пять переломов. Организм не давал ни малейшего намёка на перенесённые травмы.

Девушки попрощались с Нианой и Анги и отправились в учебный отсек. По дороге Хена рассказывала о системе образования в колонии. До семи лет все ребятишки посещали детские классы, где в игровой форме обучались простейшим вещам. После торжественной процедуры создания связи с Чревом, ребёнка брали в сколярный класс. Обучение длилось десять лет, по прошествии которых определялась будущая профессия, и выпускники переходили в проф-классы разной направленности.

Девушки заглянули в сколярку первоклашек, где дети лет восьми учились работать с простейшей световой панелью. Привычных Мире письменных принадлежностей и прописей, конечно же, не наблюдалось. Только электронные учебники, которые выводились на прикреплённые к письменным столам мониторы. Навык письма руками, которым обладали предки, считался утраченным. Последние люди, обладавшие им, жили около двухсот лет назад. Теперь вместо письма детей учили забивать слова через буквенные клавиши. Сложность заключалась в том, что точки на световой панели не были обозначены знакомым Мире образом. От детей требовались недюжинная память и сноровка, чтобы научиться ловко и без ошибок вбивать данные.

Большое внимание уделялось изучению оставленных предками знаний об истории войн Имле, устройству быта на Плоту и семейным отношениям. Особняком стоял предмет контроля: он проводился ч-операторами, и помогал обрести контроль над собой и безболезненно наладить работу связи с Чревом.

Мира смотрела на резвившихся в минуты перерыва между занятиями первоклашек, и понимала, как сильно они похожи на земных ребятишек. Такие же озорные, непосредственные, шумные. По коридору стаей разлетался звонкий смех. Глядя, как рвётся наружу лёгкое ребячье счастье, даже суровые сколярные дамы не могли сдержать улыбку. Дети в любые времена останутся детьми.

Совсем иное зрелище представляли старшеклассники. Тихие, до безобразия спокойные юноши и девушки. Они торопливо перемещались по коридорам сколярного отсека, стараясь не попасться на пути играющей малышни. Их движения были скованы, взгляд опущен. Мира не сразу уловила, что именно её напрягло в этих молодых людях. Потом поняла: отсутствие беззаботности. Они были молоды, и будущее лежало у их ног. Но радости не доставляло. Мира не знала, что именно делало молодых людей столь зажатыми: невозможность самостоятельного выбора судьбы, постоянный жёсткий самоконтроль или нечто другое. Похожие чувства вызывала в ней и Хена: красивая, умная и ни в чём не нуждавшаяся девушка отчего-то никогда не была всецело счастливой.

Под конец своего путешествия девушки вернулись на нулевой уровень. Отсек планов - последнее, куда им оставалось заглянуть.

Ресурсы колонии были обширны, но - не безграничны. Одновременно могло существовать ограниченное количество человек. Число людей, живущих на Плоту, было определено предками при его создании. Оно равнялось пяти тысячам, и с тех пор оставалось неизменным.

Прокормить, обеспечить в достаточном количестве водой и кислородом, разместить в корпусах можно было только такое, и не большее, число людей. Перегрузка колонии была чревата последствиями, и для того, чтобы не допускать перегрузки, вёл свою деятельность отсек планов.

Его сотрудники занимались регуляцией рождения детей. Хена в общих чертах рассказала, как работает эта система.

После того, как мужчина и женщина по согласию заключают брак и создают семью, они могут записать свои именные наборы в списки желающих получить право рождения ребёнка. Когда кто-то из жителей умирает или убирается по воле Чрева - что достаточно редко при нынешних методах Проработки - возникает так называемое человеческое окно.

Ближайшей в списке паре позволяют закрыть окно, предоставляя право рождения ребёнка. Женщина проходит полное обследование здоровья, после чего определяется её готовность выносить ребёнка и перенести операцию. Естественное оплодотворение находится под запретом: из-за ограниченного числа людей высок риск близкородственных связей. Поэтому медики используют базу клеток, оставленную предками Имле, которые составили её и взяли на Плот, опасаясь риска гибели популяции из-за смешения родственных генетических наборов. Базу периодически пополняют, забирая клетки от пригодных по здоровью женщин.

Для того чтобы избежать естественного зачатия, все замужние женщины детородного возраста принимают препарат, тормозящий беременность, именуемый бидостин. Жёлтые капсулы изготавливаются био-операторами и поимённо выдаются через отсек планов.

- Но что будет, если кто-то из женщин случайно, или даже умышленно, не станет принимать препарат? - спросила Мира.

- Исключено, - ответила Хена. - Пропуск одной - двух капсул не принесёт вреда. Специально перестать пить бидостин невозможно. Чрево подаст сигнал угрозы. Будет Проработка. Но говорят, - Хена понизила голос, - было. Не подтверждают, слух. Слухи не любят, но собирают и передают другим. Может, врут, не знаю... Говорят, были свои беременности. Две за историю колонии. Первый раз - давно, полтора столетия назад. Какая-то ошибка или сбой, не обязательно умысел. Организм женщины мог отказаться воспринимать бидостин. Теперь не узнаем, в чём причина. Второй случай - слышала в детстве. Говорили, в корпусе беременной обнаружили восемь флаконов, полные жёлтых капсул. Понимаешь?.. Она специально не пила бидостин. Правда ли, мы не узнаем. О таком не скажут всем, - закончила Хена.