- Макс, хочу представить тебе Октавиана - главу местной Лиги реальных людей. Родители, вероятно, хотели пошутить над ним, назвав Октавианом, хотя для сегодняшней его деятельности, согласись, это имя звучит очень подходяще.

По лицу мужчины, представленного мне Алексом, пробежала тень смущения.

- Прошу простить моего брата за его несерьёзность, - у него оказался бархатный и приятный низкий голос. - Вероятно, нашим общим с ним родителям стыдно за него, как и мне, но мы миримся с этим, ведь, как говорится, в семье не без урода.

Они синхронно с Алексом захихикали, давая понять, что подобные шуточки у них норма.

"Брат?" - пронеслось в моей голове. Эти двое совершенно не были похожи друг на друга, за исключением синих глаз, и поверить в то, что они приходились друг другу братьями, было сложно.

- Октавиан Белов, - наконец-то представил он себя, и протянул мне большую мозолистую руку.

- Максим, - мы обменялись рукопожатиями. - Лучше просто Макс.

Я не очень-то любил представляться по фамилии, (а уж тем более по имени отчеству) если находился не на деловой встрече, поэтому предпочитал представляться вскользь, называя лишь своё имя. Нам с этим человеком не детей вместе крестить, и не договора подписывать. К тому же я был почти уверен, что вижу его в первый и последний раз.

- Очень приятно, - он попытался принять более серьёзный вид, но эти попытки были малоубедительны.

Несмотря на всё его обаяние и харизму, мне трудно было поверить в то, что такой человек может управлять организацией, пусть даже имеющей сомнительные цели и степень серьёзности. Первое моё впечатление о нём было скорее как о большом ребёнке или шуте, который непонятно как оказался во главе группировки революционеров. Хотя, кому в наше время может прийти в голову устраивать революции? Только таким шутам и безумцам. Эх, не в то время ты родился, Октавиан, и не ту стезю выбрал.

- Алекс сказал мне, что вы выразили интерес к нашей организации и хотели познакомиться со мной.

- Алекс сказал? - удивился я, и хотел было потребовать объяснений, но потом вдруг подумал, пусть будет так.

В конце концов, с этой легендой мне будет даже проще узнать о Лиге реальных людей всё, что нужно. Хотя сейчас, глядя на предводителя этих людей, укрывшихся в подвале супермаркета, я испытывал всё большее и большее разочарование. Не это я ожидал увидеть.

- Разве не так? - Октавиан удивлённо поднял бровь и покосился на брата.

- Нет-нет, всё верно, - поспешил исправить свою ошибку я. - Я действительно горю желанием узнать как можно больше о вашей организации.

- И с какой же целью?

- Я журналист. Работаю в журнале "Neo Emporium". Люди в Аркадии мало что знают о вас. Как правило, их ограничивают в информации о таких вещах, да и вам активно продвигать свои идеи в Аркадии запрещено. Интерес к вам явно потерян. А кто лучше, чем работники СМИ знают, как вернуть его?

- Хм. И что конкретно вас интересует, Максим?

- Всё! Ваши идеи, цели и истины, что вы отстаиваете.

Октавиан вдруг сделался по-настоящему серьёзным.

- Вряд ли я смогу помочь вам в этом, - сказал он.

- Почему? - его фраза ввела меня в ступор.

- Вы знаете, что многие люди, очнувшиеся от комы, забывают как ходить? Эти несчастные очень долго провели времени в лежачем состоянии, их мышцы и суставы без нагрузок атрофируются. Как-то раз в США провели эксперимент. Бойцов специального назначения на месяц уложили в постель, после чего им пришлось учиться ходить заново.

- Слышал об этом. Но к чему вы клоните?

- Люди в Аркадии разучились жить реальной жизнью. Слишком долго они прожили в мире своих фантазий. А как объяснить слепому как выглядит радуга?

Я пожал плечами, выжидая, к чему нас приведёт этот разговор.

- Тогда скажите мне вот что. Как человека, который с рождения не верил в Бога и всю свою жизнь был агрессивным атеистом проще всего привести к вере?

- Понятия не имею.

- Он должен столкнуться лицом к лицу с божественным проявлением, увидеть чудо своими глазами, чтобы весь его скептицизм остался в прошлом.

Октавиан вытащил из-за спины бутылку "Jack Daniels" и начал наполнять бокал.

- Люди, пережившие амнезию, порой начинают вспоминать всё, когда видят своё прошлое на фотографиях и видео, оказываются в местах, где были когда-то и пережили ярчайшие эмоции в своей жизни, - он, наконец, наполнил бокал и подошёл ко мне.

- Давно вы употребляли алкоголь, Максим? - спросил вдруг он.

- Давно ли? - я совершенно не понимал, чего добивается этот странный человек и кидал взгляды на Алекса, ища поддержки или объяснения происходящему, но Алекс молчал и, скрестив руки на груди, с серьёзным видом наблюдал всю эту сцену.

- Ты давно пил, Макс? - повторил свой вопрос Октавиан.

- Вчера... кажется, - сказал я неуверенно, пытаясь вспомнить употреблял ли я вчера что-нибудь кроме кокаина.

- Это было там? В Аркадии?

- Да.

Октавиан расхохотался.

- Мы говорим о разных вещах, Макс. Если во сне ты убил человека, это не значит, что ты совершил преступление. Так же, как и этот твой долбанный виртуальный алкоголь! Ты уже забыл, как он пахнет по-настоящему, как обжигает горло, как опьяняет. Ты знаешь лишь то, что внушала тебе Аркадия. Ты наслаждался иллюзией, фальшивкой, дурной копией. Я скажу тебе больше. Вся твоя жизнь - фальшивка. Если дерьмо разукрасить в радужные цвета, оно не перестанет быть дерьмом! - под конец своей тирады Октавиан чуть не сорвался на крик и когда он выбрал паузу, чтобы отдышаться, на него напал я.

- И чего же вы хотите от меня? К чему все эти разговоры о Боге, амнезии, алкоголе и моей, кажущейся вам дерьмовой, жизни? Просветите же меня, о Великий революционер с глупым именем и небрежно заправленной рубашке, который цинично обсуждает проблемы мира, а в свободное время танцует полуголый под AC/DC с бокалом виски в руке!

Наши напряжённые и серьёзные лица были на расстоянии в пару сантиметров друг от друга. Оба мы громко сопели, как разъярённые быки и со стороны могло показаться, что мы вот-вот накинемся друг на друга в желании разорвать противника в клочья.

- Я хочу сказать, - голос его вновь стал спокойным, - Что тебе никогда не понять нашей идеи, нашей цели и того, за что мы боремся, пока ты не познаешь вкус реальной жизни. На самом деле, ты уже знаешь этот вкус, но давно забыл его. Тебя ослепили фальшивыми богатствами и ценностями, лишили смысла, разложили морально. Кто ты? Ты думаешь, ты человек? Ты - кукла. Ты - бездушная оболочка себя самого. Это там ты король мира! Отключи тебя от сети, в кого ты превратишься? Погляди на себя, - он ткнул в меня пальцем. - Ты на ногах еле стоишь, парень. Ты, как и все купился на красивую обёртку, внутри которой нет ничего, оставил здесь подыхать своё тело, а сознание отправил туда, предаваться вечным радостям жизни, которых на самом деле нет!

- А что есть здесь? - спросил я. - Убийства, лицемерие, жестокость, ксенофобия, разделение на классы - всё это подарила нам реальная жизнь. И чем, скажите она лучше той, где человек наконец-то может найти своё место и почувствовать себя счастливым?

- Так значит проще убежать в воображаемый мир, укрывшись от проблем? Прожить сладкими иллюзиями всю свою жизнь, не оставив после себя ничего, даже будущего поколения, вместо того чтобы попытаться что-то изменить здесь, это по-твоему правильный выбор? Ты совершенно не видишь реальных вещей, да и не хочешь увидеть. Для тебя в этом мире не осталось ничего хорошего, потому что тебе внушили, что всё, что есть здесь - грязь и зло. Ты ослеплён! Но эта грязь никуда не денется, пока ты спишь.

- И ты хочешь открыть мне глаза, споив коньяком? - я вырвал из его рук бокал. - То есть, чтобы я вкусил радости этой жизни и увидел реальный мир во всех его красках, мне нужно заложить за воротник? Да запросто!

С этими словами я припал губами к бокалу, и его содержимое тут же обожгло мне горло. Но я не остановился, пока не выпил всё до дна, после чего с размаху швырнул бокал в противоположную стену, и он с треском разлетелся на множество стеклянных брызг.