Этот жуткий вопль, впрочем, тут же оборвался и чрез несколько времени уже ровный голос Алисы Ниловны спросил по - французки:

- Кто там?

- Это, я, Алиса Ниловна, что случилось?!

- Подите вы к черту, Аркадий, пока я не пришибла вас чем-нибудь: - вновь заревела она уже по-русски.

Я чуть ли не отскочил от двери сразу на несколько шагов и направился к себе. Но не прошло и минуты, как вдруг меня бросило вперед и я чуть ли не лбом налетел на чью -то дверь. Хорошо, что она была заперта. Но отовсюду раздался некий шум и я понял, что здесь упал не только я. Поднявшись на ноги и растерев плечо и голову, я наблюдал, как открываются двери кают с вопросами премущественно на английском.

Заглянув к себе и к Артуру, и не найдя его, я решил выйти на палубу. Там уже были люди, но всё пока было тихо. В воздухе лишь перефразировалось: "что случилось? ".

Бродя в поисах Артура по палубе, я уже понял, что произошло: говорили, что страшного ничего не случилось - корабль всего лишь задел айсберг.

Тем временем я увидел Артура, беседовавшего с каким-то господином в пенсне в тени у левого борта. Я сразу вспомнил тех двоих, с которыми тот встречался за день до того и потому решил обождать в стороне. Было видно, что Артур вёл себя крайне развязно, даже как- то раз взмахнул руками, что-то увлеченно жестикулируя- пытался остановить, видимо, желевшего уйти, собеседника за плечо. Тут, не заметив меня в тени,мимо прошел к ним рыжий субъект в кепи и я окончательно утвердился в своем верном опознани их.

Я интуитивно двунулся следом, шагах в пяти от него.

- Жорж, это айсберг; лучше не придумаешь,- сказал тот приблизившись к ним, и на миг, буквально, глянув по сторонам, в то же самое мгновение своего последнего слога, одним мощным броском перекинул Артура за борт. В руке рыжего я на секунду заметил блеск лезвия кинжала. Меня, бывшего у него по линии затылка, застопорило на месте. Прокричал я лишь внутренне. В такие секунды, я понял, человек может думать молниеносно, принимая несколько решений одновременно. Я просто испугался, испугался за себя, понял, что следующим могу быть я ; понял так же, что меня еще не зафиксировали их взгляды. В тоже мгновение я повернул в сторону и приблизившись к борту, в поле зрения у ближайшей небольшой группы мужчин, заорал, что есть мочи:

"человек за бортом!" Люди повернулись ко мне, началась суматоха. И с этой секунды кошмар уже медленно, но верно нарастал на корабле всё выше, выше и выше до полного и безраздельног ужаса.

" Титаник" стоял между тем неподвижно в ночи на зеркальной глади океана. Из первых трех его огромных труб с неистовым ревом, сотрясающим тихое звездное небо, извергался пар. Выработанный 29 котлами, он был уже не нужен, но теперь пар требовался, как я узнал впоследствии, лишь для вращения динамо- машин и отливных насосов. В котельных отделениях, заливаемых забортной водой, чтобы предотвратить взрыв котлов, механики и кочегары тушили тем временем топки. Услышав страшный рев, пассажиры 1 и 2 -го классов высыпали на верхнюю прогулочную палубу- хотя общей тревоги с сиренами и ударами в судовой колокал на "Титанике" не было. Всем предлагалось одеть спасательные жителы - пока только "для формы". Я бегом бросился обратно к нашим каютам. Забежав в первую очередь к себе, я сразу же взял документы, деньги прихватил и свой "судовой журнал", и книгу про " Миллениум"- в отличии от многих я верил в невозможное и невероятное! - я не просто не сомневался, что это настоящее кораблекрушение и что мне придется его пережить - я уже знал это, как и все предидущее.

Вспомнив об Артуре, я подумал было, чтоб поискать деньги в его каюте- понадобятся. Но после, в крайнем негодованни на себя и с отвращением, я отвег эту мысль. Я кинулся к каюте наших дам. Увидев меня в спасательном жилете, Алиса Ниловна спросила:- Что за маскарад? " Титаник " же не потопляем. Или что, так уж серьезно?

- Матушка и вы, Люсия Ниловна- затараторил я, - все очень серьезно. Одевайте жилеты и давайте пробираться к шлюпкам. Капитан отдал приказ, что в первую очередь женщины и дети. Ну, я думаю , все успеем.

Корабль держится хорощо- воду откачивают.

- Аркадий,- раздался позади меня бархатистый голос Константина Львовича- вы тут пять дней кряду изучали эту посудину и ужель забыли, что шлюпок на всех не хватит.

Был он тоже в спасатильном жилите \, но говорил спокойно, с улыбкой, хотя и грустной -: При всем уважении моем к гению человеческой мысли и прогрессу - это не ковчег, а значит, шлюпок - то побольше надо бы. Так что, дамам, действительно, надо поторапливаться, а нам с вами особо торопиться уже некуда, я думаю.

Он еще раз грустно улыбнулся и дружески потрепал меня за плечо.

- Стойте, господа: - вдруг развернула меня к себе Люси : - оденьте-ка это. Она держала в руках свой длинный дождевой плащ и шляпку.

- Да вы что, княжна?- Отшатнулся я в крайнем изумлении и ужасе.

- Одевайте, Аркадий- твердо сказала она- вы и есть тот ребенок, которому нужно в первую очередь. Бросьте свою юношескую заносчивость.Да скажите же ему,Константин Львович.

- Да, и то право;- как-то будто очнувшись, спешно подтвердил тот;- Одевайте. Это Бог видит, что вы, что вы дитё, а людям этого не докажешь без этого маскарада. Одевайте, говорю я вам. Вы молодец, Люси.

Тут и Алиса Ниловна повернулась к мне:

- Где Артур ? да одевайтесь вы, наконец.

- Боюсь, Алиса Ниловна, ему уже не поможешь ; -отвечал я, уже полумашинально одеваясь после ее спокойного приказания.

- Я не поняла, что значит, не поможешь? - Люси поправляла на мне шляпку.

- Долго рассказывать. Те двое, с кем он встречался, только что, на моих глазах, в тихом месте выкинули барина за борт, еще и ударив ножом при этом, похоже...

- Ужас! -Люси в крайнем изумлении прикрыла ладонью рот. Ее качнуло.

- Боже, только не обморк! - Константин Львович безо всяких изяществ обхватил ее плечи: -Это действительно какой-то сумасшедший дом. Но Люси не упала. Она просто вмиг потухла.

- Пойдемте - тихо проронила она, взяв меня за руку, уже через полминуты.

- Пойдемте, пойдемте уже;- торопил, между тем, Константин Львович. -А как же вы? - спросил я его, выходя из каюты.

- У бога все живы, Аркадий:- тихо выходнул он, прикравая дверь за дамами:- вперед, Аркадий.

На палубе я услышал звуки скрипки. Мне показалось странным, что кто-то в это время может играть музыку. Оказалось, это был корабельный оркестр из восьми человек. На моих глазах развернулась одна примечательная сцена человеческого благородства, о которой не могу не упомянуть. Шлюпка уже была загружена. Последними в нее садились среднего возраста джентльмен с очень молодой беременной женой. Он помог ей сесть в спасательную шлюпку. Потом посмотрел на палубу, схватил первого человека на своем пути- какого-то мальчонку и посадил его в шлюпку вместе себя. Как я узнал в последствии- ибо газеты писали о том - это был аристократ Джон Джейкоб Астор IV. В то время ему было 45 лет, его жене Мадлен было19. Они плыли в Соединенные Штаты, потому что хотели, чтобы их ребенок родился там. И , как я уже сказал , он поцеловал ее и , вернувшись на палубу, начал помогать другим. Нас же подвели к 13-й шлюпке, которая тоже была уже ,практически, заполнена. Какая-то женщина кричала и плакала от страха и говорила, что никогда не плавала в таких лодках.

Мне было уже до того стыдно, что я теперь вообще не приподымал голову, даже когда мы были уже на воде. Лицо горело, в висках стучала кровь.меня укрепляла лишь, крепко взявашаяся за мою руку, Люси.

Было слышно, как люди под звуки оркестра пели " Боже мы ближе к Тебе".

Но в тот момент, когда я наконец, успокоился и только хотел поднять голову, чтобы осмотреть состояние корабля , раздался страшный шум, жуткий скрежет металла; меня окатило волной и подбросило.

Это упала одна из дымовых труб корабля и мы чуть не оказались под ней. Это понял я немного позже, сейчас же я был уже в воде и держался за канат перевернутой лодки. Волна от трубы отнесла меня и других от тонущего корабля. Я видел, что несколько человек уже взобрались на перевернутое днище, благодария помощи трех мужчин- гребцов; помогли и мне. И только теперь, балансируя на перевернувшейся лодке, я смог, наконец, увидеть наш корабль. Точнее, его конец. Это было ужасное зрелище. Жуткое зрелище разломленного гиганта на фоне черного звездного неба и такого же черного холодного и, безучастного ко всему, совершенно спокойного океана. И мы увидели ,как Титаник погрузился в пучину.