- На каком языке она это сказала? - спросил Алексей.

- Да, кстати, Лёха, помнишь наш спор тогда здесь, на кухне, когда папик мой нам рассказывал про вычислительную технику будущего? Вот! Персональный компьютер! Со свободным доступом ко всем видам мировой информации, - спокойно сказал Марк и кликнул на значок Гугл-карта.

- В этой плоской коробочке? - Лёшкины глаза удивлённо округлились и он, как ребёнок, потянул руки к компьютеру. - Я видел это по телеку в больнице, но я тогда подумал, что это портативные печатные машинки. Что, и процессор здесь, и цифровые преобразователи, и блоки памяти? А блок питания где? Он же должен сильно греться? Их на нашем радиозаводе делают?

- Не суетись, всё продумано и отлажено.

- Это же, какие возможности открываются для творчества! - не унимался Алексей. - Можно изобретать и проводить расчёты прямо здесь, на кухне?

- Только у нас никто и ничего не изобретает, - усмехнулась Лиля. - Все только торгуют. Даже Юрка с Мишкой.

- Чем? - вырвалось у Лёшки.

- Колбасной оболочкой и конфетными фантиками, - ответила художница, не скрывая иронии.

- Не слушай её, - отмахнулся Марк. - Богема! Вот, смотри сюда, со спутника в реальном режиме времени виден наш дом, вот "Акура" моя под подъездом припаркована. Жаль, прямо сюда, на кухню, нельзя заглянуть.

- Это что-то! - выговорил по слогам ошарашенный Алексей, не отрывая глаз от экрана. - А как же секретность? Это ведь можно следить за каждой ракетой, за каждым вагоном, кто куда поехал, где разгружает...

- Лёха! Так я про работу серьёзно, - сказал Марк. - Тебе же надо куда-то устраиваться? Сейчас это не так просто, да и платят копейки! А мы с Мишкой тебя не обидим, ты же знаешь! Нам свой человек нужен, реальный директор, чтобы в налоговой мог засветиться, и, главное, чтобы чистенький! Ты же по ментовке не бьёшься, в партиях не марался. То, что надо! Прописка у тебя киевская?

Лёшка достал паспорт из кармана рубашки и неуверенным движением передал его Марку. Тот ахнул: на красной, почти новенькой обложке красовался герб несуществующей страны и четыре гордые буквы СССР.

- Да отстаньте вы от человека, ему отдохнуть надо, - снова вмешалась Алёна.

- Как позвонить твоему главврачу? - спросил Марк, и Лёшка дал ему свой мобильный.

- Идём, дорогой, я тебе постелю, отдохнёшь немного, - Алёна помогла "поплывшему" с непривычки Алексею подняться. - В котором часу у тебя поезд?

- В одиннадцать тридцать две, - еле выговорил тот.

- Алло! Дмитрий Сергеевич! - говорил в трубку Марк. - Это Юрий Родионович Марковецкий вас беспокоит. Мы были у вас несколько раз. Да, друзья Алексея Силенко. Нет, всё в порядке! Прилёг отдохнуть. Знаете, столько эмоций, впечатлений. Да, мы стараемся не перегружать. Я хочу его устроить на работу в свою компанию. Да, я знаю, пусть съездит к родным, конечно. Но потом всё равно нужно будет куда-то определяться. Так я подумал, что лучше здесь, под присмотром, и нашим, и вашим. Вы не против? Дмитрий Сергеевич, я бы вот о чём хотел вас попросить. У него паспорт ещё советский. Да! Я всё организую, мне только справочка от вас нужна, что, мол, в такой-то период находился в летаргической спячке и не мог физически обменять паспорт. Да, на бланке клиники! Спасибо огромное!

- Какая справка? Опять справка?! - послышался откуда-то из комнат уставший голос Алексея. - Плохая примета...

Без четверти десять шумная подвыпившая компания толпилась возле такси, в котором сидел расплывшийся в блаженной улыбке Лёшка Силенко, и все наперебой уговаривали его остаться.

- Нет, я точно еду к сестре в Херсон, - мотал головой упрямый пассажир.

- Садись с ним, Лиля, - сказал Марк. - Ты самая трезвая и ответственная. Да и живёшь недалеко от вокзала. Вам по пути. Потом отзвонишься. Лады?

- Лады! - ответил за неё Алексей.

- Твой паспорт останется у меня, я займусь переоформлением. Смотри кредитку и мобилу не потеряй, турист! - крикнул уже в закрывавшуюся дверь Марк.

Алексей открыл глаза и не мог сообразить, где находится. То ли его перевели в другую палату, то ли вообще, в другую клинику. Тревожной кнопки на прикроватной тумбочке не было и это показалось ему странным: как же теперь позвать медсестру? Вокруг стояли странные предметы, похожие в приглушённом свете на ширмы для переодевания или подставки для капельниц. Может это всё сон? Но желание проверить это наверняка и помочиться прямо в постель Лёшка в себе подавил, встал с кровати и пошлёпал босыми ногами на свет. В отгороженной части студии за барной стойкой на высоком стуле сидела Лиля Марковецкая в коротком халатике и пыталась открутить голову вяленой рыбине.

- Туалет там, - спокойно сказала она, показывая на витражную дверь.

Алексей, сидя на унитазе, пытался сконцентрировать мысли, которые почему-то рассыпались на осколки и разбегались, петляя из стороны в сторону. И гордый внук славян... При чём здесь это? Алексей поднялся. Где цепочка? Как смывать? Какие славяне? Бачка сливного тоже нигде нет. Он пошарил по стене, надавил какую-то кнопку и под радостное урчание унитаза вдруг - вспышка памяти: и гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык! Стоп! Я же должен был ехать к сестре, в Херсон, на поезде!

- Как я здесь оказался? - спросил помятого вида человек в одних трусах, умащиваясь на высокий стул возле барной стойки.

- Ты заснул в такси. Куда мне было тебя девать? Хорошо водила помог дотащить.

- А Марку ты звонила?

- Он наорал на меня и сказал, чтобы я тебя посадила на поезд. Но это было нереально! К тому же, там бы у тебя увели карточку и мобилку, ты же, как ребёнок.

- Я тоже хочу пива с рыбой!

- Бери.

Забытый вкус резкого холодного пива в сочетании с вяленой таранькой сразу принёс приятное облегчение, и, казалось, головная боль отступила и мышцы окрепли.

- Это твоя мастерская? - спросил Лёшка, оглядываясь по сторонам.

- Это моя квартира, переделанная под студию, - Лиля достала из холодильника ещё две бутылки.

- Сколько сейчас?

- Час ночи.

- Ты всегда пиво по ночам пьёшь?

- Только, когда таскаю домой пьяных мужиков.

- Лиля, прости, я...

- Да я не сержусь. Кабанам этим не стоило тебя спаивать, ты, ведь, ещё слабый.

- Лиля, ты такая... красивая, добрая, талантливая, а живёшь одна. Где женихи?

- Проехали! Отломи мне плавник!

- Держи! Вкусная рыба. И пиво. Ты знаешь, так всё изменилось вокруг! Мне кажется, я никогда не привыкну.

- Чудной! Наоборот, ты в этой жизни единственный стерильный и настоящий экземпляр. Ты не испорчен всей этой гнилой и развратной житухой, этим бесконечным враньём и кидаловом. Ты видел, как они за тебя вцепились, паспорт отобрали. Ты с ними по-простому, всё им выкладываешь, думаешь, они такие, какими были в те далёкие восьмидесятые? Дудки! Ты их, теперешних не знаешь. Будь осторожен!

- Но ведь Марк, то есть, Юрка - твой родной брат!

- Вот поэтому я и говорю, слишком хорошо его знаю.

- А это правда, про колбасные оболочки?

- Я редко вру. Они с Мишкой бешеное бабло подняли на этих фантиках. Хитрецы! На каждом куске колбасы есть логотип производителя, который наносят их станки, в их же цехах, пищевой краской. Прикинь объёмы продаж! Эти рисуночки на конфетках, печенюшках и колбаске - мои! Это я придумала и сделала все эскизы. Ты думаешь, они со мной поделились? Зарплату заплатили, как обычной сотруднице и всё! Конфетки маленькие "Эм-энд-эмс" знаешь? Ну, неважно. Так вот, эти две буквочки "М", это Марк и Мишка! За эту идею они мне триста баксов сунули, как дешёвой проститутке, а сами миллионы хапнули!

- Может мне рубашку накинуть, а то как-то неловко голому.

- Почему? Я же голая. - С этими словами Лиля небрежно распахнула халатик и тут же закрылась. - Ой! Что это я? Ты же почти тридцать лет женского тела не видел! Или тебе медсестричек водили?