Приветливая, коротко стриженая начальница паспортного стола районного отделения милиции долго смеялась, разглядывая Лёшкину справку.

- Понимаете, - оправдывался Алексей, - там, в горах, свои особенности и капитан, который выписывал эту справку, плохо владел русским, хоть я ему и показывал авиабилет...

- Ладно, сделаем тебе через пару недель новый паспорт, - миловидная майор милиции прищурилась и, просверливая собеседника хитрым взглядом, спросила: - Ну, а между нами, у тебя что, в старом паспорте жена, дети были? Залетел по молодости, развёлся, а теперь чистеньким женишком захотел стать?

Лёшка опешил от такого поворота, откинулся на спинку стула и зачем-то возмущённо зафыркал:

- Фыр... фар... формально, вы можете и так думать. Но, честное слово, я играл в теннис на коньяк, а в холле выступали ребята из "Машины..."

- Хорош врать-то! Неубедительно звучит. И девушка твоя не поверит!

- У меня нет девушки! - выпалил Лёшка, а майор поправила причёску.

- Ну, ладно, давай документы.

Паспортистка, мило улыбаясь, изучила внимательно комсомольский билет и аттестат с оценками, а затем придвинула документы назад к Лёшке.

- Мне, кроме этой смешной справки из горного аула и свидетельства о рождении, нужны ещё две справки: с места работы и с места жительства. Успеешь за сегодня?

- Понимаете, в чём дело. - Алексей заёрзал на стуле. - Меня из студенческого общежития уже выписали, а в заводское поселят только после устройства на работу. А на работу не берут, потому что нет паспорта, или хотя бы справки с места жительства. Замкнутый круг получается.

Майор милиции сдвинула брови и милое выражение исчезло с её лица.

- А куда ты хочешь устроиться?

- На радиозавод.

- Но это же - почтовый ящик! Туда так просто не берут. - И только что весёлый взгляд разведённой женщины превратился в острый рентгеновский луч, пронизывающий насквозь просителя.

- У меня копия министерского приказа, - Лёшка развернул листок. - Вот же моя фамилия!

- Мы не можем выдавать гражданские паспорта на основании приказов о распределении, молодой человек. Так что, извините, ничем вам помочь...

- Но, как же так? Товарищ майор! Я же не американский шпион! Я простой советский гражданин! И мне нужен паспорт!

- Идите на приём к начальнику милиции. Если он даст мне письменное распоряжение, то...

- А мы не можем зайти к нему вместе с вами? Вы ему лучше меня всё расскажете, а то я опять всё напутаю, и он тоже подумает, что я нарочно... что я...

Начальник РОВД был грузным, суровым мужчиной с двумя большими звёздами на погонах и курил, одну за другой, болгарские сигареты "Стюардесса". Лёшка почему-то вспомнил, как легко и дружелюбно отнеслись к нему сотрудники аэропорта Минеральные Воды, и особенно стюардесса, разносившая лимонад и леденцы "Взлётные", и подумал, что это хороший знак, а не случайное совпадение.

- Коньяк-то выиграл? - лукаво спросил подполковник.

- Да, я вообще-то мастер спорта по теннису. Любителям не проигрываю.

- Ну, так значит, нечестно облапошил горца. А они народ гордый, злопамятный. Будет тебе урок, парень!

- В какой-то мере вы правы, товарищ подполковник, - потупил глаза Лёшка.

- Коньяк выпил?

- Нет! - отрезал Лёшка, почувствовав интуитивно правильный ответ.

- Коньяк принесёшь. - Шеф РОВД затушил толстыми пальцами окурок в пепельнице. - Это в качестве порицания! Штраф заплатишь! Сколько там?

- Тридцать четыре рубля, - подсказала паспортистка.

- Выпиши ему временное удостоверение личности, - обратился к ней начальник. - На месяц. Я позвоню в отдел кадров радиозавода, чтобы его там быстро оформили. Ну, а ты, - подполковник выпрямился и развернулся к Лёшке, - дуй потом, поселяйся, собирай все бумажки и - обратно, к нам. Как ты Наталью Витальевну будешь благодарить, - подполковник снова повернул седую голову в сторону смазливой подчинённой, - я не знаю. Но если бы не она, я бы даже слушать тебя не стал. Ты меня понял?

- Понял, товарищ подполковник! - отчеканил Лёшка как на строевой подготовке.

- И в следующий раз бутылкой не отделаешься, - улыбнулся начальник милиции, протягивая ладонь для рукопожатия.

Юрка Марковецкий был одним из немногих местных студентов в группе прикладной физики и единственным, кто распределился в аспирантуру. То ли потому что учился хорошо, то ли потому что отец его был профессором и заведовал кафедрой общей физики. Вообще-то, Юркой его на курсе никто не называл, к нему сразу приклеилось прозвище Марк, а нос с характерной горбинкой очень усиливал это греческое прозвище. Марк, Лёшка и Мишка были закадычными друзьями, вместе ходили на пиво, вместе балдели под "Deep Purple", спорили об устройстве вселенной и девушках, вместе ездили летом в Гурзуф и фанатично занимались спортом. И только на горных лыжах высокий Марк почему-то боялся кататься, осторожничал, и потому зимние каникулы в горах проводили только двое из троицы неразлучных друзей.

Лёшка с Мишкой поспешно обогнули площадь Льва Толстого и свернули в узкий переулок. Они были приглашены в гости к Марку. Через два дня Мишка уезжал в далёкий город Ужур служить офицером ракетных войск, или, как он сам хвастался: сидеть на ядерной кнопке. Друзьям предстояла долгая разлука, и они решили посидеть вместе перед разлукой, пообщаться. Прихватив фотки с Домбая и бутылку хереса, двое новоиспечённых молодых специалистов позвонили в дверь профессорской квартиры. Мелодичная трель настраивала на приятный вечер.

За большим круглым столом просторной кухни, на массивных стульях с высокими спинками и подлокотниками, сидели трое закадычных друзей - бывших студентов, и родители Марка. Тяжёлые коричневые шторы с бордовыми и золотистыми завитушками, присобранные снизу широкими подвязками, и коричневая же скатерть придавали всему убранству этой кухни глубокий, старинный и выдержанный стиль. Откуда-то из дальних комнат тихо лился кристальный грустный голос вокалистки группы "Тич-Ин". Лёшка сразу узнал эту печальную песню, она называлась: "Я одинок".

Лиля, младшая сестра Марка, появилась внезапно, разрезала яблочный пирог, собственноручно испечённый, разнесла гостям, поставила большой заварник по центру стола и так же неожиданно вышла. То ли семейные традиции здесь были какими-то особенными, то ли это воспитание профессорское, Лёшка не уточнял, но втайне пожалел, что эта симпатичная девчушка не выпьет с ними хересу и не послушает баек про их горнолыжные подвиги.

- А вы, Алексей, на радиозаводе будете работать? - спрашивал профессор Марковецкий, подливая вино в высокие хрустальные бокалы. - Похвально! Жаль только, что там лишь десятая часть работает на приёмники и телевизоры. Всё - на оборонку. Вот и вас, наверное, туда же!

- Военная промышленность двигает научный прогресс, - решил поумничать слегка захмелевший Лёшка.

- А вот тут вы заблуждаетесь, молодой человек! - глаза профессора загорелись. - Лет десять назад, пожалуй, так и было. Но, - не сегодня. Сейчас происходит революция в приборостроении и вычислительной технике! Полностью меняется элементная база. Вместо полупроводников и радиодеталей скоро будут одни микросхемы. А что это такое? Это крошечные кварцевые пластинки, микрочипы, которые заменят целые платы и блоки, напичканные электроникой. Вы же были в нашем вычислительном центре? - Марковецкий-старший обвёл присутствующих взглядом ребёнка, собиравшегося поведать важную тайну.

- Родион, может это ребятам не интересно? - взяла его за руку супруга.