"Вот он, - подумал Воннел, - последний, недостающий элемент. Еще немного и дело будет раскрыто". Осталось поговорить еще с одним участником игры.

Около двух ночи. Где-то.

- Ваше имя?

- Ден.

- Расскажите, Ден, почему вы не убийца.

- Даже не знаю. А я могу им быть.

- Плохая шутка. Сколько вам лет.

Ден грустно улыбнулся.

- Мне так много лет, что я помню времена когда сегодняшние плохие шутки считались хорошими, а последний раз смеялся в голос, когда один славный парень рассказал шутку про "игольное ушко".

- Вы слишком хорошо знаете людей.

- Ваша раса доминирует в галактике.

- И все же вы знаете такие детали о которых не подозревают сами люди. Скажу откровенно. - Воннел выдержал паузу, - Мне кажется, вы имеете отношение ко всему что здесь происходит. Вы много говорили о мотивах преступника, словно отлично его понимали. Далее, мы оба знаем о том, что наш похититель и убийца имеет отношение к человеческой расе. И тут мы снова возвращаемся к вопросу вашей удивительной осведомленности.

Ден долго не отвлечал. Он демонстративно подня руку и стал изучасть состояние ноктей.

- Вот и тут, Ден, очень человеческий жест. Вы долго жили среди нас.

- Рука.

- Что?

- Поговорим о языке тела. Вы с самого начала разговора гладите правую руку, словно жалеете ее.

- Это нервное.

- Разумеется. Вы нервный. Вы любите жалеть себя. Вы рефлексируете по этому поводу, и думаете, что вы холодны к людям. Но на самом деле это не так. Иначе бы вы не оказались в том госпитале.

- Не понимаю о чем вы.

- Вас ранили. Вы пытались помочь, вывести людей из под огня, спасти их всех. Да, вы пытались спасти их всех, доктор Воннел, но этого не получилось. И чувство вины заставило ваше тело само лезть под пули, отключило вашу бдительность. Вы сами искали смерти, доктор Воннел, и ваше чувство вины - это истинная причина вашей уверенности в том, что вы безучастны. Да, доктор, вы убедили себя в своей холодности, чтобы заставить себя страдать. Но то что человек делает, по крайней мере в нашем контексте, куда важнее того что он думает.

Воннел долго не отвечал. Он не знал что говорить - инопланетяни выглядил искренним, он явно говорил о ком-то кого хорошо знает. Может все дело в памяти, в этой странной тюрьме, которая давала странные сбои. Возможно, они даже знакомы.

- Возможно, мы даже знакомы.

- Возможно.

- И все же. И все же у большинства провалы в памяти. Лишь вы помните все тысячелетия вашей жизни в мельчайших деталях.

- Увы, нет. Только самое интересное.

- Я все еще не получил аргументов касательно того, почему вы не преступник или его сообщник.

- Ну, во-первых - это противоречило бы эстетике всего замысла.

- Это почему?

- История еще не вступила в фазу кульминации, а значит позволить детективу на такой ранней стадии разоблачить себя было бы крайне непредусмотрительно. А как мы знаем, преступник очень дотошен в деталях.

- Почему вы думаете, что не вступила.

- События развиваются быстрее чем раньше?

- Да куда уж быстрее.

- Есть куда, поверьте. Итак, нет. Второй вопрос - противостояние перешло в новую фазу?

- В каком смысле?

- Ну например, в самом примитивном смысле, вас пытались убить?

Левая рука Воннела остановилась и зависла над правой.

- О нет, - сказал Ден. - Неужели пытались?!

Воннел кивнул.

- Какая пошлость, - продолжил инопланетянин, - Нет, наш убийца решительно не способен на такое. Наверное, это недоразумение. Сами же понимаете.

Воннел понимал.

- Ладно. Возможно. Но только в рамках вашей конструкции, которую вы мне навязали.

- Предложил.

- Пусть так. Я подумаю о другой.

- Это будет нелегко. Придется выстроить новую цепь рассуждений. Вы уверены, что это вам по силам?

- Да, - помимо воли произнес Воннел.

Ден улыбнулся.

- Для столь неуверенного в себе человека, вы слишком самоуверненны.

Глубокая ночь. Где-то.

Кабинет. Высокие книжные полки. Секретер с полками, полочками, ящичками. Тумбочка с эбонитовым телефоном и пустой телефонной книжкой. Они собрались здест все - художник, критик, коммивояжер, привидение, философ и детектив. Для завершения картины не хватало на полу хорошенького трупа.

- Дело раскрыто, - начал Воннел с самого главного, - Но я не ручаюсь, что теперь мы немедленно получим свободу. И что получим ее вообще.

- Давайте дождемся Нины, - сказала Жанна.

- Нина мертва.

- О Боже!

- Как это случилось? - спросил критик.

- Я ее ударил.

- Вы убили ее, - ужаснулся художник. - Я думал, вы не способны на такое.

- Нет. Она умерла от голода. Я сейчас объясню, - он повернулся к Дену, - вы наверно знаете про насекомоядные растения. Такие водятся в земных тропиках. Некоторые виды выбрасывают впереди себя на тонкой ниточке муляж мухи или пчелы. Жертва садится на муляж, а... с целью спариться и намертво прилипает. Ключевое тут - намертво. Далее цветок притягивает к себе жертву и съедает. Такой приманкой в моем случае была Нина, которая чуть не скормила меня зубастому цветку в своей комнате.

- Ага, - сказал коммивояжер, - вы решили спариться с Ниной, вошли к ней в комнату а там обнаружился цветок который хотел вас съесть?!

- Не совсем. Еще днем я заметил, если вы помните, что Нина не желает идти с нами на нижние этажи. Помните, она отказалась спускаться с нами в подвал, потом искать на чердаке выхода на взлетную площадку. Тогда только ко мне пришла мысль, что она будто привязана к своей комнате.

- Блестяще! - сказал критик.

- Потом, уже сегодня ночью, я просто отвел ее в лабораторию якобы проверить состояние. Помните, она всякий раз покидая нас жаловалась на головную боль (указать выше в тексте (?)). Я сказал, что беспокоюсь за нее. Далее, - только сейчас он заметил, что слушатели встали в полукруг, и для завершения картины, он поддался желанию и стал расхаживать перед ними, скрестив руки за спиной, - Итак. Я проверил ее организм. И что вы думаете я нашел?

- Она не была человеком! - сказал критик.

- Была! Как ни странно, была. Ее организм практически полностью соответсвовал человеческому.

- Ничего не понимаю.

- Я тоже не сразу понял. Система распознавания изображения была более совершенной чем у человека. Точнее это наша система излишне сложная и неправильная, словно ее доделывали, подклеивали и подвинчивали в процессе строителстьва. А блуждающий нерв. Его вовсе не было. Вместо этого наспех перелатанного эволюцией недоразумения, там были короткие нервы с четко распределенными функциями. Словом, все выглядело так, словно это существо создал не бездумный чуть туповатый естественный отбор, а настоящий творец, - он остановился и зловеще продекламировал, - этой ночью в лаборатории, на операционном столе передо мной лежало настоящее доказательство креоционизма.

- Минуточку, - подал голос художник, - вы препарировали ее живьем?

- О нет. Она ужаснулась тому, что была разоблачена и немедленно умерла, оказавшись бесполезной хозяину.

- Ну что ж, - сказал критик, - можем собирать вещи и уезжать. Признаюсь, я ожидал чего-то большего. Такой поворот уже был в семнадцатом сезоне...

- Э нет. Нина и тварь, что создала ее, вовсе не те, кто нам нужен, по крайней мере смерть орионки не на их совести.

- То есть как?!

Воннел торжественно проследовал к шкафу с антиквариатом.

- Вот! - он указал на полку, туда где стояло восемь фигурок индейцев (может кого другого(?)), - Прошлым утром, до того как с вами познакомиться, я побывал в этой комнате и тогда фигурок было десять. Зачем кому-то без особой надобности похищать что-то. Допустим, один из нас вор, но он не в тех обстоятельствах, когда стоит думать о профессии. Версия о клептомане отпадает как маловероятная. Остается только хозяин. Он же - убийца. Двумя индейцами стало меньше.