Лежа в глубине тубуса, Воннел и не помышлял о том, что окажется он вовсе не в конторе родного АССа. А еще он не знал, что несколько других существ в это же мгновение в разных частях галактики проделывают такой же путь, и что совсем скоро им суждено встретиться.

Проснулся он спустя несколько часов, дней, недель или веков. Его мозг долго силился, чтобы подчеркнуть нужное, но оставил затею.

Доктор Воннел с хрустом открыл глаза, и посмотрел мутным взором на белое пятно, раскачивающееся прямо перед ним. Пятно мерцало и искрилось, словно в нем заблудился солнечный свет. Наконец что-то со стуком коснулось воннеловых губ, он разомкнул их, и нечто змееподобное пролезло в его нутро - в горло, пищевод и дальше. А потом оно стало растекаться внутри его тела.

Быть того не могло. Неужели Вселенная сжалилась над своим созданием? Разве воду не отменили.

Много позже Воннел начал соображать. Первым делом он подумал, что стоило пойти пешком.

Когда он об этом подумал, трубка (теперь уже он чувствовал ее форму и вкус) вновь коснулось его губ, и доктор снова впустил в себя живительную влагу. Пока он пил нечто одновременно мягкое и упругое как пальцы и соски тысячи гейш, прошлось по его телу от пяток до макушки и обратно, искусными движениям втирая в него новую жизнь.

Вскоре зрение стало возвращаться. Воннел увидел себя обмотанным трубками и окруженным множеством крохотных тварей (очевидно, биороботов) походивших на помесь пальцев с сосками.

Потом доктор посмотрел чуть дальше, вверх, туда где был потолок. Там он увидел зеркало и в нем отражалось нечто странное, бледное, похожее на виноградную лозу-альбиноса. Воннел всегда разбирался в живописи, и мог распознать источник любой, самой абстрактной картины. Но и тут ему понадобилось минут десять чтобы узнать и признать в отражении себя.

Потом он отключился, и не приходил в себя вплоть до того как большое сине-белое солнце взошло над замком.

Оно взошло, и ознаменовало собой начало дня когда должно совершиться страшное преступление. А когда оно взойдет снова, преступление будет раскрыто.

Раннее утро первого дня. Где-то.

Сине-белое солнце медленно поднималось над горизонтом. Одновременно, бурлил и бил вверх многометровыми гейзерами бывший песок. Потом он испарялся, и поднимался дивными бирюзовыми облаками. Небо от того делалось салатовым, а земля чуть темнела, обрастая прожилками похожими на земной солончак, и создавая впечатление прекрасной кварцевой долины.

Со скалы, где стоял замок, открывался живописный вид, рождая спокойствие, наполняя сердце смотрящего самыми прекрасными детскими мыслями. Делая его немного добрее.

Температура была две с половиной тысячи градусов.

Внутри замка, по ту сторону силовых полей, атомных кондиционеров, этропофазеров, за стеклянным окном с деревянными ставнями пришел в себя доктор Воннел. Теперь уже окончательно.

Он знал, что лежит на том же месте что и ранее. Трубки и биороботы исчезли, но зеркало над потолком осталось. На этот раз Воннел быстро узнал себя, уже не полупрозрачного и даже немного розоватого.

- Черт, где я? - спросил он себя, просто проверяя качество голоса. В таких обстоятельствах что-то подсказывало ему, что ответа не будет.

С голосом оказалось всё в порядке.

Воннел лежал в роскошных апартаментах, на кровати, где мог поместиться АСС всем основным составом, под потолком, с лепкой достойной лучшего архитектора, между стенами, мебелью и бархатными занавесками оформленными в старонеоколониальном стиле. Все это стоило не одной дюжины состояний.

На Воннеле была пижама, а у кровати его ждали тапочки. Они оказались уютными, теплыми, словно всю жизнь доктор носил только их.

Он протер слипшиеся глаза, встал и подошел к большому зеркалу. В нем отражались комната, гардины, два канделябра. На стене висела голова гигантского кхрумптера, в остекленевших фасеточных глазах которого мерцали огоньки свечей. Рядом с кроватью на тумбочке стояло некое устройство - черного цвета, пузатое с начертанными на нем символами.

Не хватало чего-то очень существенного, даже важного. Самого главного.

Воннел не отражался. Его пробил холодок.

Он обошел зеркало сзади, потрогал. Никакой электроники, никаких хитроумных устройств. Он даже заметил, что металлическое напыление в некоторых местах протерлось, и за ним проглядывало обычное стекло.

Воннел стал перебирать в голове объяснения происходящего, рациональные версии отметались за отсутствием фактов, мистические за отсутствием рационализма. Он мог умереть и попасть в чистилище, оказаться в лапах вампирской секты и в бессознательном состоянии пройти инициацию.

Обстановка казалась слишком реалистичной для сна, и вообще Воннел знал свои сны как пять пальцев - в них он либо убегал от чудовищ, либо возвращался в ту ночь когда они стояли под дождем и она говорила, что он конечно очень милый и вообще хороший друг. Он слушал, смотрел с тоской и ждал когда она попрощается, как ждут выстрела приговоренные к смерти.

Она была в салатовом, город, как всегда, в сером.

Воннел вздрогнул, и не сразу понял от чего. "Дзынь!", - в углу противным металлическим звоном заливалось то черное устройство.

"Возьми себя в руки", - подумал доктор Воннел, - "Ты и не через такое проходил".

Он подошел к камину, вынул из него кочергу, решительно подошел к устройству и дважды ткнул его в бок.

Черный аппарат зазвенел казалось еще громче.

"Киборг", - подумал Воннел и убрал кочергу. Точнее, начал убирать, но та зацепилась за провод и верхняя часть устройства отделилась. Она упала на пол а потом заговорил.

- Вас давно ищут!

- Простите, я случайно.

- Гости давно ждут вас в обеденном зале, не забудьте взять с собой блокнот. Он лежит на письменном столе в соседней комнате.

Потом Воннел услышал короткие гудки. Они продолжались минуты три, пока он сидел на кровати и пялился на киборга.

- Вы живы? У вас что-то с аккумулятором?

Киборг не отвечал.

Утро первого дня. Земля. Нью-Анджелес.

- ... короче, все умерли, - закончил капитан, и уткнулся лицом в подушку, не покидавшую его стола последние три года.

Нину тем временем не покидало беспокойство. Ее женская интуиция (купленная за полторы тысячи галакредитов), подсказывала, что произошло нечно ужасное. Чистое сознание киборга в этом случае было бы более точным. Оно бы напомнило Нине, что Воннел - личность столь одинокая, что предпочитает проводить большую часть суток в офисе АССа, и потому никогда не опаздывает на работу. Оно бы напомнило Нине, что в воздухе этим утром грозовыми тучами висели невиданные для августа пробки, а значит миллионам людей пришлось воспользоваться собственными флаерами, чтобы добраться до работы, и следовательно что-то не так с системой городского варп-транспорта.

И наконец, оно бы напомнило, что утром робот-почтальон принес пустую бандероль, на которой Воннел по ошибке был обозначен в графе не адресата, а "Содержимое". По ошибке?

Этого вопроса интуиция Нины не задала, она лишь врям от времени щекотала ее сознание перышком предчуствия.

И так продолжалось около часа, пока Боузер не отложил квазаромет и не произнес:

- Как-то слишком тихо.

- Я тут, если что? - сказал Тоддд. - Могу анекдот рассказать. Оказывается дворник покрасился в зеленый...

Тоддд был, как многие помнят, разумной формой гравитации, и помимо приходящей способности предсказывать будущее, обладал просто удивительным чувством юмора. Анекдоты, как он считал, должны рассказываться всегда с конца, ведь вишенка на тортике - это самое вкусное. Да и вообще, в противном случае, любой анекдот автоматически превращается в шараду с неуловимым финалом, и, вместо того чтобы рассмешить, заставляет поломать голову. Фигурально выражаясь.