Но не сегодня.

- Вы действительно хотите чтобы мы вам помогли?

- Да, у вас, насколько я знаю, отличная репутация в деле решения разного рода странных проблем. И даже вот смотря на вас я вижу, что вы человек, разбирающийся в любви.

- Наверно, вы в чем-то правы, - признался Воннел. - Мы постараемся вам помочь. Но вопрос в том, исчерпали ли вы все прочие ресурсы.

- Полиция сказала, что это не их дело, наше посольство, ха-ха... посольство!.. предложило вернуться домой и там попробовать во всем разобраться.

- Чего смешного в посольстве?

- Не важно.

- Ладно. Итак, вы не поехали?

- Как видите. До Тау Скульптура четыре дня лету, а если там мне не помогут, то времени на обратный путь и на... нее вообще не останется.

- Неё?

- Да. Мне, честно сказать, даже имя ее произносить больно. Какой странный эффект. С вами такое бывало?

- Нет, - соврал Воннел.

═

═

═

Глава третья

═

У нас был свой театр. Мы собирались на чердаке здания муниципалитета. Это было большое, немного мрачное помещение, с кучей старого хлама и пепельного цвета летучими мышами висевшими вниз головой в самом углу. Такое место могло заставить работать любое, самое слабое воображение.

Там мы разыгрывали сцены из любимых книг. Но, в основном, честно сказать, махали мечами. Знаете, когда вам одиннадцать, вам кажется, что самое главное в любой книге это мечи и любовь. К любви мы не прикасались, ведь в одиннадцать лет каждый мальчик уже и еще знает, что любовь - это для девочек. Девочкам балл у Ростовых, мальчикам Аустерлиц... Ну так вот. Потом у нас появился профессор Гаус. И мы спрятали палки и знаете что стали делать? Мы ходили. Он так и сказал:

- Бросайте палки и ходите.

И мы стали наворачивать круги по чердаку. У профессора был когда-то свой очень известный театр, но что-то не понравилось губернатору, и его перевели в нашу школу. Он преподавал географию, но все знали, что в Антере он был настоящей знаменитостью. И потому мы беспрекословно подчинялись профессору.

- Как ты ходишь?! - говорил он мне. - Разве люди так ходят?

- Но они смотрят, - пытался парировать я.

Ребята сидели в углу на сундуках и смотрели, а Кнопп даже ехидно улыбаться.

- Ты ходишь как барышня.

Все засмеялись и громче всех гоготал Кнопп, я его вздул на той неделе прилюдно и его это обидело.

- Девчонка, - сказал он и высунул язык.

Профессор Гаус этого не увидел, он только сказал:

- Там тоже будут люди. И представь себе, они тоже будут на тебя смотреть, а ты шевелишь задом как будто у тебя там маятник.

А потом все тоже самое он проделал с Кноппом, и уж поверьте мне, мадам, я смеялся от души.

═

***

═

Доктор Воннел хотел было вплотную заняться делом единорога, но тут раздался звонок и центр комнаты заполнило увеличенное в масштабе один-к-пятнадцати лицо лейтенанта Хинича.

- Произошло убийство и как раз по вашей части.

- Кому так не повезло? - спросила Нина.

Лейтенант выдержал паузу.

- Убит Рональд ибн-Рональд.

- Тот самый?

- Боюсь, что да. Пресса, к сожалению, уже в курсе. Постарайтесь приехать в его резиденцию как можно скорее.

- А как же я? - спросил Питер. В его больших красивых глазах Воннел прочитал мольбу.

- Нина, боюсь тебе придется вести это дело одной, - сказал доктор Воннел.

- А ты чем будешь заниматься?

- Любовью.

Нина смерила недоверчивым взглядом носатого, закомплексованного доктора.

- Ну ладно, дело твое. Не перетрудись.

═

БИШОП - Большой Интегрально-шифровальный Оптимизированный Поисковик был гордостью полицейского управления Нью-Анджелеса. Он помогал раскрывать едва ли не половину всех краж, изнасилований и убийств, и мог бы раскрывать и больше, если бы чуть менее половины преступников не имели подобные устройства. Дело в том, что Бишоп в своей работе пользовался чистой статистикой - собирал и анализировал данные по шестнадцати (?) миллиардам жителей города, сопоставляя их с другими данными, такими как топонимика, прогноз погоды и солнечный ветер, и в итоге указывал где и с какой вероятностью произойдёт преступление. В то же время, преступники использовали Поисковики поскромнее, которые общей своей массой сильно увеличивали погрешность в работе Бишопа.

Бишоп обитал в полицейском управлении уже четыре года, и за это время не менее тысячи семисот женских сумочек были украдены на открытых площадях, средь бела дня, в ясную погоду и при высоте солнечных протуберанцев не более тысячи семисот километров. Совпадение? Вряд ли.

Кроме того, иные работники полиции грешили нецелевым его использованием, потребляя казенные мощности для выигрыша в тотализаторе. Более того, у муниципалитета часто не хватало денег на обслуживание Бишопа, и тот уже по собственной инициативе принялся создавать прочные семейные пары, и делал это с таким успехом, что не только перешел на самоокупаемость но и ссужал средства начальству, приоткрывавшиму было глаза на его деятельность.

Именно как сваху решил использовать Бишопа доктор Воннел.

Вход во владения Поисковика охранял лейтенант Квард, разумное дерево с Адара. По уставу посторонние доступ к суперкомпьютеру иметь не могли, но на Воннела правило не распространялось.

Впрочем, с Бишопом Воннел лично никогда не встречался, и лишь изредка отправлял тому запросы. Дела, которыми занималось АСС как правило были столь необычными что в их решении статистика была бессильна.

Помещение представляло собой двадцатиметровую в диаметре сферу, покрытую многочисленными и разноцветными лампами за стохастическим перемигиванием которых не было совершенно никакого функционального смысла. Бишоп имел ретрофутуристические вкусы в интерьере.

- Доктор Воннел, - сказал самая большая красная лампа, - Я смотрю, вам сегодня лучше.

- У меня к вам дело, Бишоп.

- Боюсь, я не могу помочь, доктор.

- Почему?

- Во-первых, у вашего друга, судя по всему, несчастная любовь. Во-вторых, судя по вашему голосу, вас сильно поджимает время. Сколько? Неделя, месяц?

- Неделя.

- Я так и думал, смириться с безответными чувствами за неделю нельзя. Можно подготовить блестящую стратегию завоевания возлюбленной, но с такими сжатыми сроками необходимы кардинальные решения которые: во-первых, скорее всего будут противоречить моей основной профессии не допускающей криминальных воздействий, в том числе и на психику, во-вторых в вашем случае подобную стратегию разработать я бессилен.

- Но почему?

- Отсутствие статистических данных. Чтобы придумать эффективный план мне нужно несколько миллионов значимо близких примеров любовных отношений в вашей расе, однако, данные, которыми я располагаю, говорят мне, что ваш друг - первый известный представитель Экзогиппокампусовых, умудрившийся влюбиться.

- Что же нам делать?

- Для начала, принять мои поздравления. Вы, доктор, снова встретились с несистематизируемой проблемой.

- Это ужасно, - подал голос единорог.

- Напротив, с моей позиции это даже прекрасно. Я знаю все наперед, никакого разнообразия в жизни, - красная лампа грустно мигнула, - Ну, или что там у меня вместо нее.

- Но есть же какие-то общие правила, - сказал Воннел.

- Безусловно. Узнайте, чем она увлекается, примите ее проблемы и чаяния. Пусть они будут и вашими...

- Чтобы стать лучшим другом, - со знанием дела заметил Воннел.

- Доктор, скажу откровенно. В сердечных делах как и в преступлениях я разбираюсь хуже вашего. Я знаю статистику, сопоставляю массивы данных, подбираю близкие вероятности, считаю дисперсию. А о том, как в обоих случаях дела обстоят в реальности, сужу по сериалу "Преступление и Любовь". Вам снова придется разбираться с этим без меня.

- Ладно, тогда мы пойдем. Нас сильно поджимают сроки.

- Был рад впервые поговорить с вами с глазу на лампу. Вы вообще почаще заходите, доктор. Каждое ваше дело для меня - пир духа.