- Пойдем, - шепнул Анек.

Они обошли дом, и Анек тихо приоткрыл дверь, за которой, видимо, был вход в подвал. В подвале было прохладно, но сухо. Анек подошел к стене и своим поленом зажег висящий на стене факел, вместе с которым тут же загорелись сами по себе множество других факелов, густо навешанных вдоль обеих стен огромного винного погреба. В нем располагались три бесконечные шеренги больших деревянных бочек, в каждой из которых дозревал ароматный напиток.

Иван шагал вдоль рядов и внимательно рассматривал надписи на бочках. Они пестрили замысловатыми названиями, какими-то цифрами, именованиями виноградных сортов и разного рода примечаниями.

- Он делает превосходное вино. И виноградники его самые знатные, - нашептывал Анек Ивану. - Он просыпается с рассветом. Идет на поля. Ухаживает за своим хозяйством: подрезает ветки, обрывает засохшие листья - и так весь день. Когда он находит поспевший куст, обрывает с него ягоды, давит сок и готовит его к брожению. И ничто его не беспокоит в эти минуты. С заходом солнца он идет отдыхать. Выпив чашу сладкого вина, он забывается. Во сне видит дорогих сердцу людей. Горюет вместе с ними в минуты невзгод, радуется их победам и желает только одного, чтобы у его родных было все благополучно. Он достаточно отмучился и заслужил свое счастье. Здесь он его обрел. Никто и никогда не потревожит его.

Иван никак не мог определить, что он чувствует. Было грустно, но ведь как же без этого, он увидел родного человека, которого не так давно потерял, и рана от утраты еще не зажила, поэтому болела. А с другой стороны, было радостно, что его дяденька счастлив, и этого счастья у него теперь уж точно никто не отнимет. Никогда...

Они вернулись к хижине. Ивану хотелось еще раз взглянуть на дядю. Он посмотрел в окно и обнаружил его уже не в постели, а стоящим на коленях у окна и вздымающего руки к яркой луне.

- Что с ним?

- Ему приснилось, что его любимого племянника подстрелили, вот он и просит за него, - мрачно ответил Анек.

- А чего просит? - испугано спросил Иван, не отрываясь от окна.

- Милости. Просит, каким бы ни было высшее решение, чтобы оно было милостивым. Его мольбы будут учтены, в этом не сомневайся. Он заслужил право просить, к тому же, он уже давно так стоит и будет стоять столько, сколько еще потребуется.

К глазам Ивана подкатили слезы. Он видел, как всхлипывает его дядюшка, как сильно он сочувствует. Иван был тронут. Он представил, как сейчас его родители, а может и еще кто-нибудь, точно так же стоят на коленях и молятся луне, и слёзы хлынули с его глаз.

Анек положил руку Ивану на плечо, и тот понял, что пора уходить.

................

В камине все так же мерно потрескивали дрова. Иван сидел в кресле и сосредоточено смотрел на пламя. В соседнем кресле расположился Анек и что-то монотонно объяснял Ивану, но тот был глубоко погружен в свои мысли, и лишь изредка вслушивался в повествование Анека. А тот беспрерывно говорил о всеобщей взаимосвязи, о неизбежности судьбы, приводил странные, но вполне логичные доводы. Временами парень замечал, что Анек в своих рассуждениях часто ссылается на случаи его, Ваниной,жизни, толкует их роковое значение и объясняет последующие события, ставшие тому результатом.

Поверхностью сознания Иван уловил повествование Анека о происшествии раннего детства Ивана, когда он попался соседу, воруя его клубнику, как тот отходил его за это едкой розгой, а много лет спустя, подсознательное впечатление, оставшееся после той порки, заставляло Ивана проявлять щепетильную осторожность во всех своих начинаниях.

И многое другое в том же духе нашептывал Анек, будто читая невидимую книгу, но Иван мало его слушал, все более сосредотачиваясь на собственных мыслях и переживаниях. Ему было больно. Он осознал свои заблуждения и раскаялся в них. Ему хотелось повернуть время вспять.

Больнее всего становилось от стыда перед родителями, от той слепой неблагодарности, которую он проявил, покинув свой дом и беззаветно бросившись на скитания неизвестности, полагая себя полноправным и единственным господином своей судьбы. Не думая, что люди, давшие ему жизнь, имеют полное право на его благодарность. Что нужно было прислушиваться к советам и просьбам, а пренебрегать ими, как это сделал Иван, настоящее преступление против совести.

- Какой же я глупец, - сдавленным голосом после длительного молчания проговорил Иван. - Как я мог... Они ведь ради меня в огонь бы полезли. Жизни бы отдали, не задумываясь! А я, дурак, думал, все бред... все глупость, - он постепенно распалялся, и вместе с тем его речь становилась все более бессвязной. - Дурак! Идиот! О чем только думал. Какие-то там идеи сочинял... Люди до меня как-то жили и ничего, а тут выискался Ванька-дурачок и в судьбе человеческой засомневался, будто мог... будто право мне кто на это дал, - по его щекам потекли слезы.

Анек поднялся и шагнул к Ивану. Тот взглянул на него исподлобья и отер слезы, а затем встал и сам.

- Я не сомневался, что этим все закончится, - с привычной загадочностью сказал Анек. - Теперь я точно вижу, что ты готов.

- Готов к чему?

- Вернуться.

Иван откровенно удивился.

- Куда вернуться?

- Откуда пришел. Но теперь будь покоен. Жизнь твоя потечет в нужном русле, ты обретешь себя, вместе с тем и покой. Сможешь благополучно довершить свое земное предназначение.

Ивана наполнила необъяснимая радость. Он был взволнован, как ребенок, получивший в подарок долгожданную игрушку.

- Я не подведу... Проживу как надо... праведно. Вот теперь... лишь только...

Анек жестом остановил его.

- Не нужно обещаний. Я вижу все и так. Ты готов.

- Я не подведу, - никак не мог успокоиться Иван. - А мне можно рассказывать о том, где я был? Нельзя же, наверно. Я буду молчать. Это будет тайна. Обещаю.

Анек опять снисходительно усмехнулся.

- Не расскажешь, в том я не сомневаюсь, потому как рассказывать тебе нечего. Ничего из того, что ты здесь увидел, ты не вспомнишь.

- Как? А как же тогда я...

- Ты жалеешь о своей прежней жизни и об убеждениях? Ты понял, что заблуждался все это время?

- Да, конечно. Я был глупцом!

- Вот это самое осознание наполнит твой ум и душу, а затем определит дальнейшую судьбу. Пора, Ваня. Не нужно более вопросов. Будь покоен. Все само собой решится.

Ивану хотелось еще столько всего сказать: поблагодарить, поделиться мыслями, о многом спросить - но стало понятно, что это лишнее, что его ждет возвращение, и дальнейшее будет зависеть только от него самого.

- Подойди к камину, Иван.

Он подошел и только теперь заметил, что на камине выложен мозаикой красивый цветок с нежно-желтым бутоном.