Ваню буквально рвало изнутри. Хоть он иногда и допускал малодушие,принимая решение смириться и жить по накатанной (как все "нормальные"), но в итоге бранил себя за подобные мысли, а необъяснимый энтузиазм снова обуревал его. Когда невыносимая рутина стала осточертевать Ивану, ему в голову начали приходить всяческие смутные, даже несколько утопические идеи о том, как изменить свою жизнь, если не к лучшему, то, хотя бы, просто изменить, главное, как можно радикальнее, но решение пришло само собой и совершенно неожиданно.

Как-то поздним вечером Иван прогуливался по пустынным дворам своего района. Он частенько выбирался в темное время суток на прогулку, особенно если стояла хорошая погода. Парню нравилось бродить омертвелыми переулками, мечтать о несбыточном и рассуждать о насущном. Зачастую, в излюбленных Иваном местах прогулок было тихо и спокойно, но на сей раз грянул гром. В слабо освещенном пространстве он внезапно заметил перед собой две, стремительно приближающиеся, тени, быстро сформировавшиеся в человеческие силуэты.

- Закурить дай! - прозвучала знаменитейшая фраза социальных трущоб, которая при подобных обстоятельствах отражает не просто банальное человеческое желание покурить, а предвещает очень неприятное последующее развитие событий для тех, кто эту фразу слышит.

- Не курю, - спокойно ответил Иван, невольно остановившись. Он, было, хотел попытаться продолжить путь с непринужденным видом человека, действительно непонимающего, чего на самом деле от него хотят, но понял, что уже поздно давать попятную, а нужно с мужеством принимать игру.

Ваня был парнем уличного воспитания, поэтому участвовал во многих передрягах. Имея опыт в подобных схватках, он прекрасно знал, что в данной ситуации главное не выдать волнения, так как представители хулиганского сословия уважают, в первую очередь, силу.

- Я чё, спросил куришь ты или нет? Я сказал, дай закурить, - начал словесную атаку тот, который обладал силуэтом покрупнее. - Всегда должен сигаретку при себе иметь, на случай если уважаемые люди закурить попросят.

- Я, уважаемые люди, никому ничего не должен, - произнес Иван, стараясь говорить ровно и спокойно, саркастически чеканя каждое слово. Он очень сожалел, что в темноте не было видно глаз собеседника, так как он часами тренировал фиксацию взгляда и умение угрожающе играть бровями, что, несомненно, сильно бы выручило. Но, поскольку этот прием был недоступен, он решил сделать ставку на умение красочно говорить и спокойный тон. - Коль есть претензии по существу, - чеканил Иван, - готов выслушать, а нежели вы тут намерились воздух пустыми речами сотрясать, то позвольте скоропостижно откланяться. Меня ждут более важные дела, чем необременённые смыслом беседы.

- Какие дела? Ты чё, козел, буровишь? - наконец, заговорил второй оппонент после короткой паузы (видимо, их немного озадачило спокойствие жертвы).

- Я не имею намерения сообщать вам о своих телопередвижениях, - продолжал Ваня, сбивая с толку "плосколобых биндюжников" чуждым для них слогом,- так как не вижу в этом занятии никакого существенного смысла. А посему не собираюсь задерживаться более не на секунду.

Договорив, Ваня сделал шаг в надежде обойти субъектов и скрыться, воспользовавшись их явным помешательством, но не тут-то было. Не в силах сообразить, о чем "бакланит" жертва, гопники поддались звериному инстинкту и решили напасть. Ваня уже давно был готов к подобному развитию событий, собственно говоря, он изначально знал, что именно этим все и закончится, а посему, еще в самом начале разговора нащупал в кармане рукоятку своего откидного ножа.

Нападавшие оказались не такими уж и умелыми бойцами. Того, что поздоровее Ваня резким движением ударил своим тяжелым ботинком точно под чашечку, а второго взял за воротник, умело развернул и приставил к горлу нож. Ситуация повернулась далеко не в пользу хулиганов, но самое страшное было то, что они даже не подозревали, на какой поступок был способен этот, обозленный на человечество, парень в ярости. У Ивана в голове и вправду мелькнула мысль перерезать глотку паршивцу, которого держал в руках, как неоднократно он это делал со всяческим домашним скотом, будучи у бабушки в деревне, но, моментально проанализировав возможную степень последствий, стал размышлять об ином развитии сложившихся обстоятельств и решение пришло незамедлительно. Ваню посетила спонтанная догадка о том, какую выгоду можно извлечь из этих двух "дуболомов".

Он сообразил, что можно использовать их бандитские наклонности в своих целях и поэтому решил каким-нибудь способом завербовать этих "детей фортуны".

- Вы чего, фраера, прямой речи не догоняете? На кого позарились, босота? - Стал яростно обсыпать своих обидчиков Ваня очень угрожающим, но ровным и спокойным тоном.

Те явно испугались (такие люди всегда жутко теряются, когда что-то идет не так, как было изначально задумано).

- Спокойно, парень, признаем, попутали. Опусти перо, - жалостливым и, действительно, напуганным, дребезжащим голоском скулил корчившийся на тротуаре грабитель-неудачник, держась за поврежденное колено.

- Значит так, мазурики, коль не поняли по-хорошему, теперь вы мне должны, - выговорил Иван, сам не вполне понимая, чего он хочет от этих людей, - шагайте рядом, олухи, и без глупостей, а ни то живо порешу.

Иван и сам не верил своим словам и предполагал, что как только он отпустит своего пленника, оба тут же быстро побегут, но оказалось, что он все же невероятно сильно впечатлил их своей самоуверенностью и проворностью, и теперь они смирно, как коровы на бойню, шли рядом с ним, не пытаясь ничего предпринять и даже не оглядываясь по сторонам.

Чтобы слету наладить контакт со своими новыми знакомыми Иван довел их до ближайшего круглосуточника, вынул немного денег, дал одному из них и повелительно послал за выпивкой. Пораженные до отупения разбойники долго не могли понять происходящего. Парень, которого они еще час назад хотели "обработать", насильно угощал их пивом и вызывал невероятный душевный трепет при каждом своем движении.

Ваня пытался вести непринужденную беседу. Выведал, как зовут его пленников, представился сам. Спрашивал и говорил еще о многом отвлеченном с окончательно запутавшимися парнями, которые если и отвечали ему, то уже только по какой-то принужденной инерции. Иван же при этом собирался с мыслями, пытаясь понять самого себя и, наконец, решить, чего он, в самом деле, хочет от этих, вконец перепуганных, "дворняг".

Костя и Олег (так их звали) то и дело согласно кивали Ване в ответ.

- Вам не кажется, что заниматься гопничеством не прибыльно и невероятно опасно? - наконец, задал прямой вопрос Иван, уже четко определив для себя дальнейшую нить разговора. Парни лишь переглянулись, пытаясь сбросить друг на друга обязанность отвечать на этот малопонятный вопрос.

Чтобы развеять недоумение своих новых знакомых, он рассказал им, что имеет много идей, как можно легко добывать большие деньги, оставаясь при этом с чистой совестью. Оказалось, что в голове у Ивана уже давно зарождались мысли о том, насколько было бы хорошо обзавестись финансами помимо мизерных трудовых доходов, хоть даже и незаконным путем. Тюрьма не пугала Ивана, поскольку он и так чувствовал себя узником в этой ограниченной жизни. Этому юнцу изо дня в день все более надоедало, что кто-то свыше диктует ему, как жить и что делать, устанавливая при этом бессовестные ограничения.