Дистанция к участку стремительно сокращалась, и вместе с тем, Иван начинал испытывать невероятный душевный трепет. Он никак не мог решиться на серьезное действие, и почему-то был убежден, что стоит ему войти в здание опорки, как все шансы сведутся к нулю, и его уже ничто не спасет.

В его голове бешено метались мысли: "Что делать? Что делать? Имитировать припадок какой-нибудь? Глупо! Начнут приводить в чувства, станут щупать, пистолет сразу найдут, да и чего я этим добьюсь... Думай! Сказать, что по нужде приспичило? И что? Нет! Глупо. Что это даст? Ну, сяду за деревом, посижу. Стрелять опять же опасно, а побегу, так только насмешу их. Думай, думай!" - но ничего дельного так и не пришло в голову Ивана, и он, увлекшись раздумьями, не заметил, как уже входил в здание отделения.

"Все, хана, - подумал он, - надо вынуть ТТ и застрелиться. Другого выхода из этого бесконечно гниющего болота, как оказывается, нет, - звенели в нем отзвуки многолетнего отчаяния, которые обуревали его еще до тюрьмы, а сейчас, так и вовсе приобрели болезненную форму.

Ивана завели в небольшую комнатушку. Было сразу видно, что участок здесь расположился не так давно, а все необходимые наполнения были сооружены на скорую руку. Даже изолятор был сформирован из сваренных между собой прутьев толстой арматуры, грубо вколоченных в пол, потолок и стены.

К своему удивлению, Иван заметил, что в участке не было более никого, кроме сонного дежурного, сидевшего в углу комнаты за небольшим столом с телефоном и старым компьютером, и это несколько успокоило и оживило парня.

- А где все? - спросил сержант у дежурного, сильно нахмурив лицо.

- На обходе, - ответил тот сухо.

- Блин, они что, подождать не могли! Бросают дежурку постоянно. Заходи, кто хочет, бери, что хочешь, - распинался сержант в откровенном недовольстве.

- Да не ори ты, - попытался успокоить разгоряченного сослуживца сонный дежурный. - Сам же знаешь, что людей не хватает, а мне уже с самого рассвета звонят и на обход гонят. Сам не пойму, что они там себе думают: хотят, чтобы и патрулирование велось, и в опорке подкрепление дежурило, а где его взять не говорят. Маразм! Короче, как всегда.

Поняв, что спорить бесполезно, сержант заметно успокоился, но недовольная гримаса не полностью сошла с его лица, было видно, что он давно обеспокоен таким жутким беспорядком, творящемся на столь опасном участке, где чуть ли не каждый день появляется всяческое отродье, по ряду причин вырывающееся из окрестных тюрем.

- Вот, кстати, задержали без документов, - проговорил сержант, придав своему тону оттенок официальности, и коротко махнув на Ивана. - Оформи задержание и пробей по базе. Только живее, человеку на поезд нужно.

- Пока не могу пробить. Пусть ждет, - ответил дежурный и широко зевнул. Сержант опять вспыхнул: его глаза округлились, а лицо налилось густой краской. Было понятно, что подобные акты общей расхлябанности, царящей в силовых структурах, крайне беспокоили его и буквально выводили из себя.

- Что опять не так? - спросил он, саркастически исказив тембр голоса и гримасничая.

- Да с компом что-то, накрылся, походу, окончательно, гроб древний, - невозмутимо отвечал дежурный так, как будто подобный порядок вещей был в рамках допустимого, и совершенно не обращая внимания на яростную реакцию сержанта. В добавок ко всему, что чуть было окончательно не добило сержанта, он, дежурный, скрестив руки на груди, сделал несколько движений телом, как бы устраиваясь поудобнее с целью вздремнуть.

- Ну, так в центр позвони, пусть они проверят, - еле сдерживая себя, не унимался сержант, не давая покоя измученному ленью дежурному.

Поняв, что надоедала-сержант не угомонится, дежурный, немного помявшись, снял трубку стационарного телефона и стал набирать номер.

После того, как была нажата последняя клавиша, в трубке раздались довольно громкие протяжные гудки. Иван сглотнул. Его сердце забилось с такой силой, что все тело стало вздрагивать от его толчков. Иван в долю секунды проанализировал всю критичность сложившейся ситуации и понял, что сейчас истекают последние секунды, за которые можно что-либо предпринять и исправить.

В любой момент в трубке может раздаться голос с другого конца провода, а дальше картина ясна, как божий день: дежурный спросит у Ивана имя для проверки, а говорить, собственно, ему и нечего. Свое, по понятным причинам, Иван бы и не назвал, а именовать себя ложной фамилией совершенно бессмысленно, так как это, в лучшем случае, поможет выкроить не более минуты, а может и вовсе, усугубит ситуацию.

Иван решил не терять более ни секунды. Его местоположение было как нельзя лучше: все присутствовавшие находились в секторе видимости, а именно у стола дежурного, от которого Иван был метрах в двух. Автоматы у патрульных висели на плечах и стояли на предохранителях. У дежурного никакого оружия видно не было, во всяком случае, его руки находились на виду. Сержант стоял напротив дежурного, опершись руками о стол, а его напарник, с момента появления здесь, сидел неподвижно на стуле, стоявшем сбоку стола. Более подходящего момента выпасть не могло, да и времени на размышления не осталось ни секунды.

Иван плавным движением, боясь раньше времени взбудоражить бойцов, полез в боковой карман куртки и нащупал рукоять пистолета. Глубоко вздохнув, он резко вынул оружие и, не придумав ничего оригинального, скомандовал:

- Никому не двигаться!

Все присутствующие обернулись на Иванов крик иих лица застыли гримасами откровенного удивления.

- Руки держите на виду! Кто дернется - продырявлю. Мне терять нечего, - добавил для острастки Иван так, как будто ему действительно было нечего терять.

Сержант разочаровано понурился, было видно, что он мысленно себя корит за свою халатность и недальновидность. Его напарник высоко поднял руки и начал судорожно трястись от страха. На лице дежурного нельзя было угадать никакого чувства, казалось, что он все еще находится в состоянии глубокого полудрема, от чего не осознает до конца сути происходящего, и лишь мертвецкая бледность выдавала его испуг.

- Медленно положите на пол автоматы и отойдите в сторону, - спокойным и внушительным тоном скомандовал Иван.

- Тебе все равно не уйти, Ваня. Тебя же так зовут? - проговорил сержант дружелюбным голосом, наполненным, даже, некоторым иррациональным состраданием.

- Без тебя разберусь, - озлобился Иван на этот выпад. Уж слишком многое ему пришлось пережить и достаточно далеко зайти, чтобы теперь слушать чьи-либо наставления. - Живо в клетку! Где ключи от изолятора?

Дежурный кивнул на стол.

- Советую сидеть тихо, и никто не пострадает, - произнес Иван, защелкивая замок.

- Все равно тебя поймают. Поймают или убьют. Отсюда невозможно сбежать, - не унимался сержант, надеясь непонятно на что: не то достучаться до сознательности беглого зека, не то заставить его еще больше нервничать.