***

- Выпьешь что-нибудь? - спросил он уже у себя дома, куда они отправились сразу после обеда.

Нейра любила бывать у него, и Ким с удовольствием приглашал - попить пива, уютно посидеть, поболтать. Иногда Нейра даже писала у него свои статьи - ей по какой-то причине нравилось делать это в его присутствии, при условии, что они оба молчали. Что-что, а молчать Ким умел - и они часто работали вместе: он корректировал фотографии, она - сочиняла свои заметки, делала звонки, собирала информацию в сети.

- Что-нибудь, - кивнула она, читая сообщения на своем коммуникаторе перед тем, как отложить его и приступить к разговору. Нейра всегда так делала перед длинной беседой: проверяла почту, отвечала на все сообщения, а потом выключала коммуникатор и погружалась в разговор, глядя только на собеседника. Этим она разительно отличалась от многих других знакомых ему журналистов, которые даже на важных интервью умудрялись каждые пять минут бросать взгляд в коммуникатор - вроде бы украдкой, но собеседник всегда замечал.

И он подозревал, что именно отсутствию таких привычек, как эта, Нейра обязана своим успехом, а вовсе не каким-то мифическим связям, которые ей всегда приписывали - то с Ксеаром, правителем мира, то с остальными повелителями.

Следующие несколько минут Ким занимался любимым делом: смотрел на нее. Он надеялся, что Нейра не догадывается о нелепой влюбленности, поразившей его с первого взгляда, с первого же ее слова, которое он услышал. Больше всего ему нравилось наблюдать за ней за работой - и дома, и на мероприятиях. Иногда он специально вставал напротив на пресс-конференции, чтобы украдкой фотографировать - на его компьютере хранились сотни ее фотографий, сделанных за годы знакомства: ироничный изгиб ее губ крупным планом, когда она слушала ответ Ксеара на заданный вопрос, яростный взгляд, когда спорила с главным законником Яльсикаром Бьяккой – ее бывшим любовником, между прочим, но от этого не менее опасным для нее.

Она не боялась никого из повелителей – Ким восхищался этим, хотя в любой ситуации не считал разумным открыто дискутировать с ними. К тому же, ему не хватило бы на такое красноречия - он предпочитал молчать даже в кругу вечно гогочущих, болтающих без остановки коллег. Как правило Ким слушал, лишь изредка поддакивая. Так же он вел себя и с девушками в баре – те с удовольствием болтали без остановки, а Ким просто кивал и соглашался в нужных местах. Иногда ему даже казалось, что некоторые красивые женщины проводили ночь в его постели из благодарности за исключительную возможность выговориться. Он, впрочем, уговаривал себя, что это лишь иллюзия.

Ким знал, что не так плох – но и только. Если бы он был героем какой-нибудь повести или кино, то лишь второстепенным. Он не умел совершать выдающихся поступков, как не умел - да и не хотел - сосредотачивать на себе всеобщее внимание. А Нейра точно стала бы одним из главных действующих лиц. Ей подошел бы такой мужчина, как Яльсикар Бьякка. Узнав, что они были близки, Ким испытал смешанные чувства: с одной стороны – радость, что они все же расстались. Если бы она была занята с таким мужиком, уж точно ей бы не хватило времени на общение с такими, как он. С другой – злость на Яльсикара. Как он мог бросить ее, совсем, что ли, козел? И еще немного ревности – но это уж было совсем глупо с его стороны.

О том, что расставание произошло по инициативе повелителя, в журналистском кругу судачили с особой злобой и язвительностью – Нейру недолюбливали за бойкость пера, за острый язык. Некоторые – откровенно ненавидели. Поэтому злые сплетни о ней не утихали, и Ким услышал про старую любовную историю во всех подробностях, хотя закончилась она лет за десять до того, как он появился в мирах. Иногда, глядя на жесткую складку в уголке ее губ, Ким хотел сказать Нейре, какая она особенная, как она его восхищает, и как недостойны все ее обидчики и сплетники того, чтобы обращать на это внимание. Но он чувствовал, что если так сделает – она и его обольет язвительностью и, возможно, прекратит их дружбу. Никто не смел замечать ее уязвимость – это не позволялось даже близким друзьям, таким, как он.

А ему позволялось многое. Например, сейчас, пока Нейра строчила кому-то сообщение в коммуникаторе, он мог изучать взглядом ее голые пятки - только в домашней атмосфере Хаш расслаблялась настолько, чтобы сбрасывать свои туфли на высоченных каблуках. Глядя на то, как она поворачивает голову и хмурит тонкие брови, Ким едва удерживался от того, чтобы схватиться за фотоаппарат - но тут съемка точно не осталась бы незамеченной, а он не был уверен, что Нейре это понравится. Поэтому, поставив на столик перед ней стакан с пивом, он просто сел рядом, сам потягивая холодный напиток прямо из бутылки.

- Так... ладно, - Нейра тряхнула своими темными длинными волосами, и Ким улыбнулся: она так делала только в домашней обстановке. На людях ее локоны никогда не выбивались из строгих замысловатых причесок, из-за чего она всегда выглядела немного старше.

- Ладно, - повторила она. - В общем, если коротко - за два года я проделала кучу малополезной работы и далеко не продвинулась. К сожалению, пока это по-прежнему только слухи. Мне не удалось их подтвердить.

- Но и опровергнуть...

- Да. Еще никто не доказал, что этого не может быть. И я не смогла найти убедительного подтверждения, что этот человек лгал.

Ким прерывисто вздохнул - на этот раз ему не удалось скрыть нервозности. За два года Нейра не сильно продвинулась - а впереди у него осталось не так много времени. Ким стиснул зубы. Он должен был помогать ей, а не отмахиваться, когда она впервые рассказала ему о человеке, который не просыпается.

Сначала это был только слух - затем кто-то написал ей на почту, не называя настоящего имени. С какого-то зашифрованного электронного адреса. Этот человек рассказал, что не исчезает, как другие, раз в 20 дней - чтобы проснуться в реальном мире. Он предложил ей интервью, но Нейра не поверила.

Тогда тот человек написал еще нескольким журналистам, и это породило волну разговоров, но многим корреспондентам казалось, как и Нейре, что информация не заслуживает доверия - и какое-то время никто не писал об этом - только как шутку, в блогах. И все-таки позже в одной из газет появилось интервью с этим человеком. Корреспондент особо оговаривал, что беседа была по коммуникатору - и то, в переписке, и информация не проверена. Но рассказ неисчезающего человека, тем не менее, показался реалистичным, и весь Первый мир загудел.

Вот только через неделю Яльсикар Бьякка собрал пресс-конференцию и объявил, что шутник найден Службой безопасности - и что он вовсе не обладает никакими сверхспособностями. Всего лишь шестнадцатилетний новенький мальчик, который захотел над всеми пошутить. Информационная волна затихла. Ким тогда просто пожал плечами - он с самого начала не верил, что кто-то может жить в Семи мирах, не присутствуя в реальном мире.

Когда Нейра через некоторое время рассказала ему, перемежая рассказ шутками, что в Ксеариате снова ходят эти слухи - он даже не воспринял это всерьез. Новые сплетни о том, как в Службе безопасности решили скрыть от всех необычного человека, чтобы самим изучать его, уж очень походили на сумасшедшую теорию заговора.

"Может, тебе затеять по этому поводу расследование века: тайный рецепт бессмертия, похищенный кровавым режимом?" - пошутил он тогда и забыл. Когда несколько месяцев спустя Нейра обмолвилась, что все еще интересуется этой темой, Ким поразился и даже отпустил по этому поводу пару насмешливых реплик. Теперь он чувствовал себя идиотом.

- Расскажи мне, почему ты думаешь, что эта история имеет право на жизнь? - тихо попросил он, поскольку Нейра надолго замолчала.

Она пронзила его долгим взглядом, словно опасаясь, что после ее рассказа он снова начнет язвить, но Ким ответил открыто заинтересованным выражением, и ее ресницы, наконец, сомкнулись, обозначая принятие какого-то решения, о котором знала только она. Снова тряхнув волосами, Нейра подалась навстречу: