Я задохнулась от удивления и чуть не обратила свой медиатор, раня пальцы о струны, когда он запел бридж композиции, кардинально трансформируя тембр своего голоса.

Никогда раньше, вообще не слышала, как он поёт, но я никак не ожидала что у него именно такой широкодиапазонный голос, которым он ко всему прочему великолепно владеет: форсируя от сильного, грубого и хриплого в бархатный, обволакивающий, ласкающий слух. Он похож на баритон, но было что-то ещё, еле уловимое, ломаное, агрессивное, рокочущие из самой глубины, странно знакомое моему слуху, вне тембра, вне стиля. Много. Очень много граней. Вообще-то это редкость… Лично, я не знала ни одного человека с подобным голосом. По крайней мере лично знакома не была. У моего отца хороший голос, но значительно грубее и ниже, спасибо красному «Mallbaro» за многолетнее сотрудничество с моим отцом. Дед? Та же история! Но это… Я думала, до такой степени видоизменять тембр голоса, вообще нельзя. Тембр ― аспект сугубо индивидуальный, его нельзя просто взять и изменить до неузнаваемости. По крайней мере, я так думала.

Я вообще-то безумно люблю эту песню, но я без понятия, как смогла доиграть до конца. И сдаётся мне, я знаю, что бесит меня. Вот что сносит крышу: он делает то, что мне не доступно. Он может просто взять и спеть, а я чёрт побери не могу! Потому что мой испорченный мозг извращает восприятие. Зависть, ревностная стерва, зелёными тисками сжала мои лёгкие. Эго требовало от меня большего, как зажравшийся босс, от чего мой мозг отчаянно тормозил, на краю обрыва. Всё бы отдала, только бы не чувствовать этой долбанной пропасти в своей жизни.

― Ого, ― пробормотал парень клавишник, поправив душку стильных очков для коррекции зрения. Сашей его звать, если не ошибаюсь, ― А ты, девочка можешь играть. И кажется, я влюбился.

Я послала ему маленькую улыбку. Вообще-то нервную и эмоция быстро улизнула от меня.

Гордеев вплёл пальцы в свои волосы, глядя на мои руки ненавистным взглядом. Он дышал медленно и тяжело, явно удерживая некий хрупкий блок, как… контроль. Раф взметнул взгляд чётко в мои глаза. У меня дыхание перехватило от этого ― от ярких эмоций в водовороте теней тёмно-синих глаз. Они горели синим жестоким пламенем всей душой ненавидя, то, что видят. Моя логика пыталась разгадать его поведение, словно покерный чемпион.

― Ещё раз. ― процедил Раф и покачал головой, словно прибывая в сомнамбуле, ― Это не…

― Невозможно? ― перебила я раздражённо. Я перебрала медиатором струны, доказывая обратное и ухмыляясь.

Гордеев смотрел на меня взглядом, намекающим на мою умственную несостоятельность. Он походу задаётся вопросом, какого чёрта я играю? А что вообще я играю? Marilyn Manson — If Was Your Vampire. Я что решила его подставить? Видимо да. Это довольно тяжело, он может и не вывезти. Тяжёлая рок-сцена ― это не их стиль.

Вопреки всему, Раф скорректировал параметры на эквалайзере своей бас-гитары, понижая звук. Он прочистил горло и подключившись в игру, без проблем запел критически опасно орудуя голосом, практически в экстремальном вокале. Как подобные метаморфозы выдерживают его связки, мне сложно было понять. И сложно сказать кого я подставила. По моему только себя. Его голос в любом проявлении и звучании пронизывает, разрушает, причиняет боль…

Мои руки едва не сбились с ритма. Я внимательно, очень внимательно пыталась уловить, понять, определить. Либо он такой мастерский актер, либо мне ничерта не показалось. Он поёт и… особенно извлекая звуки из инструмента. Ему больно. Физически, чёрт побери! Это слышится в голосе. Это кричит каждое движение его рук. Я только понять не могу: как может быть физически больно от игры на гитаре? Нет, ну если бы он был новичком, могли бы болеть подушечки пальцев, не привыкшие к жёстким струнам. Но, чёрта с два, он новичок. Или это не то, чем кажется? Или это из-за техники вокала? Ничего не понимаю. Я обратила внимание на его руки. Рукава чёрной рубашки, закатаны до локтей. Руки чистые, без татуировок, никаких колец или перстней, как у моего отца или Коляна. Чёрные кожаные браслеты на обоих руках. На левой, обвит цепочкой, с распущенной серебряной розой. На правой серебренная птица с распахнутыми в полёте крыльями. Чем-то напоминает логотип «Winston», если честно. На обособленном браслете-цепочке, свисает маленький серебренный крест. Почему-то мне кажется, что это не простой аксессуар. Это что, православный крест? Он не похож на фигурный, православный, но и на католический тоже не похож. Но так или иначе, это распятие. Кто, мать твою, носит распятие на руке? Хм, ну ладно, я ношу, но мой крест не христианский.

Кстати, многих эти его браслеты всегда наталкивали на определённые мысли. Но с деспотом Гордеевым, никто втыкаться разумеется не стремится, так что все целесообразно мыслят, потихоньку, про себя. Меня эти браслеты, наталкивают на выводы в первую очередь. Да меня просто раздирает маниакальное любопытство! Это функция моего больного мозга ― искать ненормальное в нормальном. Ему видимо одиноко сходить с ума, вот он и ищет себе подобных. Но это не совсем так. Я чертовски зациклена на исследовании, анализе и абсолютной рекогносцировке тех немногочисленных окружающих меня людей, из-за страха. Самая ведущая навязчивая идея в моей дурацкой голове, и именно страх, что я упущу что либо из вида, что-то, что может обернуться против меня ― является двигателем этой идеи, уподобившись ОКР[33]. Шикарно быть долбанным сталкером[34], не правда ли?

Я порвала пространство в соло, под неотрывный цепкий взгляд, тёмно-синих глаз, следящий за каждым моим движением. За моими руками. Что он пытается этим добиться я не понимаю? Народ бурно прошелестел и нас сменила музыка в колонках. На нашей импровизированной сцене, повисла неудобная тишина. Словно колпаком накрыло и отрезало от остальной вечеринки в разгаре. Все под нашим сценическим колпаком смотрели на Гордеева. Он смотрел под ноги. И он был мрачен, как… ну, как Гордеев, собственно.

― Ну и что я тебе говорил, а? ― ехидно потешался Миша с улыбкой чеширского кота. Раф скрипнул зубами, да так, что микрофон прекрасно это уловил.

― Ну, и в чём дело, Раф? ― не выдержал Миша, всплеснув руками, ― Из всех кого мы прослушали ― она лучшая.

― The Offspring ― Будущее уже наступило. ― скомандовал Раф, всё ещё смотря в пол. А вот мне интересно, а если бы я не знала этой композиции? Этого он добивается? Пытается подловить меня, подставить или как вообще? Я взглянула на Мишаню. Он лишь поджал губы, раздражённо взглянув на Гордеева, мысленно явно задаваясь всеобщим вопросом по текущей ситуации. Конкретно: Какого. Чёрт. Побери. Хрена. С тобой. Придурок?!

― Это что, викторина, Гордеев? ― возмутилась я чувствуя, что вот-вот выйду из себя.

― Играй. ― отрезал он категорично.

― Да, без проблем. ― фыркнула я и затянула вступление.

Где-то в фрагменте бриджа, я потерялась от глумливой усмешки, прямо у себя над ухом. Без понятия, как, я могла подкрасться так близко к центру сцены…

Раф подмигнул, провокационное ухмыляясь, заставляя меня пятиться прочь от него.