Тедди устроилась на плетеном стульчике, скрестив ноги. На ней была короткая юбка и блузка спортивного покроя, на шее — ее знаменитые жемчуга, на голове громадная соломенная шляпа. В одной руке она держала высокий стакан с охлажденным мятным чаем — аромат был одуряющий, — в другой — сигарету.

— Где полиция?

— Это ты их сюда прислала? Ба! Ну и ну! Появились тут двое — приятные молодые люди, очень вежливые, хотя один был с серьгой, я заметила. Я их впустила, перекинулась с ними парой слов, но, честно говоря, я не поняла, что им от меня надо. Я в полном порядке.

— Ты внесла залог за Ле Флера? — выпалила Фрэнсис.

— За Карла? Да. Но он для меня не опасен, ты зря волнуешься. — Тедди отхлебнула из стакана и облизала губы. — Он не убивал Хоуп. И незачем ему коротать время за решеткой только потому, что у него в кармане пусто.

— Ты не соображаешь, что делаешь. Полиция нашла доказательства его причастности к преступлению. Свидетельства, прямо указывающие на него. Послушай меня!

Фрэнсис уже собралась выложить бабушке все факты, собранные следствием, как вдруг уловила легкое движение у себя за спиной.

Карл стоял на пороге веранды, обнаженный до пояса, капли воды блестели на загорелой волосатой груди. Он невозмутимо растирался полотенцем.

Фрэнсис мысленно отругала себя за недогадливость. Как она могла быть так глупа? Конечно, где же еще он мог устроить себе временное логово, если не здесь?

В ней кипела злоба от сознания собственной беспомощности. Бабушка стала заложницей в его руках, и защитить ее не было никакой возможности. Тедди сама расставила себе ловушку. Он был физически сильнее Фрэнсис во сто крат, и если б дело дошло до схватки… страшно даже подумать об этом.

Инстинктивно она нащупала в кармане мобильник, но тут же отдернула руку. Едва Карл увидит телефон, он сразу среагирует на это. Почему бабушка отослала полицейских?

— Проходи и садись, — обратилась старушка к Карлу.

Тот, накинув полотенце на плечи, сделал шаг-другой и присел на краешек стула, подобрав под себя ноги.

— Фрэнни, Карла нечего опасаться ни мне, ни тебе… никому. Он и мухи зря не обидит. Выслушай, что он скажет, и тогда ты поймешь. Ему нужна твоя помощь.

— Помощь? Моя?! Не думаю…

— Полиция состряпала против него дело, — прервала внучку Тедди. — У них это получается здорово, я знаю. Карл полностью им подходит. Он здесь чужак, и у него нет алиби. Он будет под подозрением, пока мы не ткнем их носом в настоящего убийцу. Это его единственный шанс выйти живым из этой передряги.

По решительному выражению лица и тону бабушки ясно было, что переубеждать ее бесполезно. Она не захочет тратить время на споры и сразу заткнет внучке рот, если та попробует возразить. Карл же тупо смотрел перед собой, словно речь шла не о нем.

Фрэнсис хотелось бы остаться с бабушкой наедине, но она не осмеливалась намекнуть об этом Карлу — вдруг он почувствует себя уязвленным и придет в неистовство. Внешне равнодушное чудовище лучше не задевать. Она подумала об охранниках, которым изо дня в день выпало общаться с приговоренными к смерти узниками, об адвокатах-защитниках, часами беседующих с убийцами с глазу на глаз. Эти люди не дрожат за свою безопасность. Или это только бравада?

— Ну-ка, — подстегнула Тедди Карла. — Скажи ей!

Он долго откашливался, прикрыв ладонью рот, а когда заговорил, речь его показалась Фрэнсис удивительно бесцветной.

— Я знаю, что вы про меня думаете. При той, первой, встрече с вами я вел себя глупо. Я был очень зол и сейчас зол. Я знал, что Хоуп надо выходить за Джека, но все равно злился на нее, на него, на ее родителей за то, что они давили на Хоуп, забирали ее у меня. Я любил ее больше всего на свете. Если бы я точно знал, что могу попасть туда же, где она сейчас, я бы не задумывался ни на минуту.

Он порылся в кармане джинсов, вытащил смятый платок и шумно высморкался. Эффектная концовка возымела свое действие. Тедди уронила сигарету в пепельницу, вытянула артритную руку и ласково погладила могучую спину португальца. Такое проявление материнских чувств по отношению к сорокачетырехлетнему волосатому бугаю, подозреваемому в убийстве ее внучки, выглядело более чем странным — оно вызывало отвращение. Чем, каким оружием покорил Карл старушку? Фрэнсис противно было даже думать об этом.

— Пожалуйста, Карл, расскажи Фрэнсис про тот день, когда умерла Хоуп. Расскажи ей все, что знаешь.

Фрэнсис наблюдала, как адамово яблоко на его горле ходило ходуном, когда он сглатывал слюну. В его глазах появилось загнанное выражение. Сейчас перед ней предстал совсем другой человек — не тот агрессивный хам, как при свидании на прошлой неделе, и не заторможенный, словно пребывающий в прострации тип, каким он казался несколько минут назад. Хамелеон меняет свою окраску, чуя опасность, а кто еще способен к таким резким переменам? Может, в Карле пропадает великий актер? На этот раз он изобразил человека сломленного и смирившегося со своим поражением. Глухое отчаяние игралось столь убедительно, что подозрения в лицедействе уже казались кощунственными. А что, если Элвис, Марк и она заодно с ними ошиблись?

— Я, право, не знаю, с чего начать… — Карл глянул на Тедди, ища у нее поддержки.

— Расскажи то, что рассказал мне, — ободряюще откликнулась она.

— Вам, наверное, сказали, что мы с Хоуп — любовники… были любовниками, — поправился он. — Уже долгое время. Познакомились мы на рыбном базаре. Я спорил с перекупщиком из-за цены, которую он платил мне за фунт, а она ждала в очереди, чтобы купить свежих лобстеров для какого-то семейного торжества. Дело шло к драке, парень прямо-таки довел меня, подлый сукин сын, а тут красивая женщина подошла и предложила взять весь мой улов и уплатить, сколько я запрошу.

Никогда не забуду, какую рожу состроил посредник. Он сунулся было с кулаками, но мне было на него наплевать и ей тоже. У нее на лице было такое выражение, будто ей нравится вся эта кутерьма. Я донес покупки до стоянки, погрузил в ее машину. Честно говоря, я подумал тогда, что она меня просто пожалела, но мне нужны были деньги, и я не сделал ей скидку. Она никуда не торопилась, ну и мы разговорились. И тут я понял, что она со мной флиртует… хочет, чтобы у нас получилось кое-что… — Он сделал паузу, подыскивая слово поприличней, потом ограничился коротким заключением: — Так оно и вышло…

Ну а после первого раза она ко мне просто прилипла. И не могла оторваться. Никак не хотела. Она была такая напуганная, слабая, хрупкая… Иногда мне казалось, что она боится за свою жизнь и ищет спасения у меня под боком. Были такие ночи, когда она просто сидела напротив меня в моей квартире до самого утра и все молчала. Я не понимал, что с ней происходит. У нее настроение менялось прямо на глазах. То она возбужденная, счастливая, заигрывает, соблазняет меня… и вдруг как будто в воду опущенная. А однажды она объявила, что между нами все кончено.

— Когда это было?

— Больше года назад. Родичи сильно давили на нее, чтобы мы перестали встречаться. Я им здорово мешал. Билл уже один раз заявлялся ко мне с копами. Накричал на меня, а ее вытащил чуть ли не за волосы, снес на руках вниз по лестнице. Когда это случилось, точно не помню. Когда мы с Хоуп были вместе, что дни, что месяцы — без разницы, уплывали незаметно.

— Но потом она все-таки вернулась?

— Вернулась и приходила почти каждый день.

— А из-за чего произошел разрыв?

— Думаю, из-за Джека. Такой парень — сущая находка! — Карл не удержался от сарказма. — Ей намекнули, что он готов сделать предложение, ну она и ухватилась за соломинку. Но это я так рассудил, а мне она сказала совсем другое. Ни к Джеку, ни к ее родным это отношения не имело. То, что она выложила мне тогда, было ужасно. Я не мог поверить…

Фрэнсис невольно затаила дыхание, ожидая продолжения.

— Ее изнасиловали. Я так понял, это случилось давно, но последствия остались на всю жизнь. У Хоуп не могло быть детей. Я и раньше видел на ее животе шрам, но не спрашивал, откуда он. И в тот день тоже не стал спрашивать о подробностях, да и она не собиралась распространяться. Она только сказала, что доверяла тому мужчине так же, как сейчас доверяет мне. Еще сказала, что наша близость пробуждает в памяти тот случай. И отчасти причиной тому мой возраст. Из этого я заключил, что тот мужчина тоже был гораздо старше ее, но, видимо, она находила еще какое-то сходство между нами, может, в том, как мы трахаемся. И это ее пугало. Со мной в постели она чувствовала себя грязной похотливой грешницей и считала, что виноват я. Дико мне было слушать ее, и, честно признаюсь, у меня руки чесались поучить ее уму-разуму, чтобы меньше торчала в своей церкви, где ей все уши прожужжали про вину, грехи и искупление.