Первое испытание, испытания тела должно проходить в подземном лабиринте, расположенном под всем Сумеречным Лесом, а это очень большая территория. Мне требовалось: "найти хрустальную звезду, пройти лабиринт и выйти из него живой". Если я же выходила из лабиринта в виде зомби или не приносила хрустальную звезду, то не засчитывалось.

Мы стояли перед огромными каменными воротами, да такими старыми, что я даже представить не могу, сколько же им лет.

— Скажите, Старейший, — обратилась к главе Сумеречных Людей дриада, — а сколько участников прошло через лабиринт?

— За все существование лабиринта из него вышло семеро, — прошелестел он.

— Может, я пойду? — обратился ко мне Тениан с тревогой.

— Может, ты вместо меня и память себе решишь вернуть? — обозлилась я оттого, что нервничала. Сообщение о том, что вышло живыми только семеро, меня не обрадовало.

— Извини, — повинно склонил голову он.

— Алувьен, а может тебе еще немного подождать? — в голосе Илэра скакали нотки обеспокоенности.

Смерив темного эльфа взглядом, не сулящим ему ничего хорошего, я подошла к воротам. Мне прилепили небольшую брошь-амулет, который сообщит ждущим меня жива ли я или нет.

После того, как я и Илэр могли передвигаться без посторонней помощи, мы постоянно были вместе, ходя в обнимку. Если честно признаться, то Илэр оказался не таким уж козлом, как раньше о нем думала. На самом деле он был эльфом серьезным и много думающим, а его заигрывания были на самом деле отчасти для того, чтобы окружающие недооценивали его, как это делала по глупости я. К тому же, я потихоньку тянула из него энергию. Как я отметила, это не нравилось Тениану. Он бросал на нас такие неприязненные взгляды, что я напрягалась, ожидая от него боевых действий.

Тихо заскрипели ворота, и передо мной появилась черная дыра, в которую я должна была войти. Мысленно подбодрив себя, я вытащила свои одноручные клинки и вошла в лабиринт, и позади меня захлопнулись ворота. Темнота была такой густой, что казалось, как будто она обнимает меня. Я сделала шаг вперед, и загорелись факелы, висящие на стенах. Это хорошо. Я села на пол и вытряхнула из сумки все оружие, отыскав нужные мне серебряные когти. Эти когти надеваются на перчатки и плотно закрепляются, да так, что ничем их уже не открепишь. Конечно, не очень удобно будет держать мечи, но все же дополнительный козырь.

Я, собрав обратно все в сумку, встала и решила прочувствовать все ловушки и живых существ, вдруг окажутся тут? Небольшое покалывание всего тела привело меня в недоумение. Если верить этому моему чувству, то вокруг меня живые существа, но я же никого не вижу! А потом я поняла, что я чувствую лабиринт. Получалось так, что он живое существо, что меня совсем не обрадовало, потому что тогда не смогу чувствовать других существ из-за того, что аура лабиринта будет блокировать другие ауру. А, Дьявол, мне ведь придется еще найти хрустальную звезду. Если это еще материальный предмет.

Я осторожно двинулась по коридору, стараясь обнаружить магические ловушки. Хоть я и не маг, но что-то я все же умеют. К примеру, сферу защиты, которую я поставила. Хм, а может мне еще поставить сферу не ощутимости и невидимости? А, что, не плохая идея. Но вдруг здесь такая ловушка, которая чует другую магию и уничтожает ее носителя? Об этом я как-то не подумала. Ну, да ладно, вдруг удача мне улыбнется?

Расширив свои зрачки для того, чтобы лучше видеть в неверном свете факелов, я продолжала идти по коридорам лабиринта, но еще не встретила ни одно монстра, ни одной ловушке. И тут Госпожа Судьба решила показать свой скверный характер. Из-за угла вдруг выскочил и прыгнул на меня неизвестный монстр, но когда до меня оставалось два метра, я быстро выставила один из своих клинков, и он накололся на него, как мясо на вилку. Зверь так пронзительно взвыл, что я едва не бросила меч. Вторым клинком я снесла ему голову. Сбросив тело с меча, я наклонилась на телом и с интересом принялась рассматривать. Судя по лапам, силы в них очень много — один удар в голову, и полчерепа уже нет. Так, а что у него с коготками? Я взяла лапу в руку и осторожно провела по когтям, проверяя их на остроту. Когти невиданного зверя едва не порвали перчатку, и это при том, что я даже не давила. Покачав головой, я пошла дальше, ожидая дальнейших каверз, которые посыпались на меня, как из рога изобилия.

Магические ловушки были столь сильны, что после каждой моя сфера защиты лопалась, походя звуком на лопнувший пузырь. Хорошо еще, что я могла питаться от убитых монстров, и мне не стоило труда восстанавливать ее вновь и вновь. Впрочем, попадались такие ловушки, что мне приходилось ставить около двадцати сфер защиты, и это при том, что редко какие маги могут пробить ее, потому что это самое выверенное из моих заклинаний, а они самые трудно пробиваемые.

По лабиринту я блуждала третий час и уже начинала злиться, а когда я злюсь, то окружающим не хорошо. Дьявол, попадаются мне только какие-то тупые животные, хоть бы кто из мыслящих существ попался, тогда бы я душу бы вытряхнула, но узнала бы, где эта звезда чертова! Словно подслушав мои мысли, Госпожа Судьба решила извиниться и послать мне подарок в лице человека, который был меня крупнее раза в полтора. Заорав и начав размахивать полуметровым топором, как не чего делать, он кинулся на меня. Я презрительно скривила губы и, отбив его атаку, запросто вышибла из его рук оружие. Сделав подсечку, я уронила его, а потом просто заковала в чары так, что он не мог пошевелиться, только бешено вращал глазами и орал такое, что портовые грузчики бы смутились. Присев на корточки возле поверженного противника, я вежливо у него спросила:

— Ты случайно не знаешь, где хрустальная звезда?

— Да пошла ты! — сплюнул он.

— Знаешь? — я приказала себе не яриться.

— Нет, — я поняла, что он лжет.

— Я могу заставить тебя говорить, — ласковым голосом сообщила я, — я ведь не простая воительница, а заместительница Главы Гильдии Убийц.

— Мертвые не бояться боли, — с пафосом ответил он.

Я всмотрелась в его ауру и поняла, что передо мной банальный зомби, с заточенной внутри душой. При желании и соответствующем заклинании можно спокойно заставить его почувствовать боль.

Я неприятно улыбнулась и ответила:

— Но есть специальное заклинание…

— Не заставишшшшшь, — зашипел он.

— Посмотрим, — пожала я плечами, — твоя боль будет усиливаться с каждой секундой, а потом ты признаешься мне, где же хрустальная звезда.

Я наложила на него заклинание усиливающейся боли, которое одинаково применимо как к живым, так и к мертвым. Сев и вытянув ноги, я устало привалилась к стене и безрадостно углубилась в свои мысли под вопли зомби, которые, впрочем, мне не мешали.

Так, меня сейчас занимает вот что: почему никто не знает, кого же на самом деле любит мой глава? Почему никто об Элтэн, кроме высшего ранга, разумеется, не знает? Тут меня внезапно озарило. А если мной Тениан прикрывал свою эльфийку, чтобы защитить последнюю? Кто же в здравом уме попытается захватить Тьму, чтобы потом давить на Главу Гильдии? Да никто, всем еще жить хочется.

Мои мысли переключились на другое. Шестнадцать лет тому назад я спасла маленькую девочку лет четырех от стаи вурдалаков, которые загрызли ее родителей. Ее плач я услышала, когда выполняла заказ. Не знаю, почему и зачем я кинулась ей на помощь. Когда я оказалась на месте пирушки вурдалаков, то девочка уже находилась в смертельной опасности. Выхватив ребенка из когтей нежити, я поклялась себе, что теперь буду в ответственности за нее. Ведь если кто-то спас твою жизнь, то он теперь в ответственности за тебя. Я взялась за ее воспитании, желая воплотить в ней свою мечту о спокойной жизни. И вот в течение года я ее воспитывала, пока Тениан не поручил мне Керрен, которую я тоже захотела спасти от мира убийц. В общем, последующий год был для меня самым нервным. Мне приходилось метаться из одного конца мира в другой, чтобы в одном конце — накормить ребенка, а в другом- тренировать Керрен. Признаться, я даже немного вздохнула облегченно, когда умерла моя ученица, но все же у меня на душе был горький осадок. Ту маленькую девочку, которую, кстати, звали Изабелл, я воспитала до двенадцати лет, а потом перепоручила о ней заботиться одной старой знахарки, которая взялась за обучение Изабелл. О моей девочке, которую я до сих пор навещаю почти каждые четыре месяца, никто не знает, даже глава. Зачем ему знать? Чем меньше знает народу о том, что у меня есть существо, которое я считаю частицей себя, тем лучше для меня и для Изабелл. Мне надо будет заехать навестить ее, а то давно уже к ней не заезжала. К тому же, у нее скоро будет День Рождения, и мне надо подобрать ей подарок.