Для максимально эффективного использования кадров старой армии в 1865 г. было также решено переводить часть солдат из войск Зеленого Знамени в войска нового типа, обучать их по европейским уставам и постепенно преобразовывать в новую, регулярную армию империи - ляньцзюнь. Однако переводимые в ляньцзюнь солдаты Зеленознаменных войск приносили с собой привычки и традиции старой армии, от которых было крайне сложно избавиться в условиях повального казнокрадства и пренебрежения должностными обязанностями, поразившими империю на последнем этапе ее существования.

Выносливые, неприхотливые, легко обучаемые, не боящиеся смерти в бою китайские солдаты, тем не менее, плохо спаивались в единое подразделение, будучи арифметическим набором индивидуальностей, мало заинтересованных в благе династии[4 Отставание в социально-экономическом развитии привело к тому что к концу XIX в. в Китае отсутствовало понимание патриотизма в современном смысле этого слова, а формирование буржуазной нации только начиналось. Патриотизм воспринимался в виде архаической приверженности правящей династии.] и шедших на военную службу только с целью обеспечить себе постоянный источник существования. Традиционное пренебрежение армейской службой как на высшем уровне, когда чиновники гражданских ведомств и ученые литераторы считались более уважаемыми людьми, нежели офицеры и чиновники военных ведомств, так и в среде простого народа, придумавшего пословицу «если ковать гвоздь - не бери на него хорошее железо, если хочешь стать человеком - не ходи в солдаты» приводило к тому, что, даже будучи физически сильными, неплохо обученными и вооруженными, китайские солдаты зачастую не оправдывали возлагавшихся на них надежд. Мотивировать же для исправного несения службы китайского солдата было трудно - помимо сносных условий быта важно было преодолеть пропасть, разделяющую офицеров и рядовых, заставить солдат поверить в своих начальников. А это было сложнее всего - большая часть офицеров, назначавшихся за физическую силу и смелость (точнее, за лихой вид), была, как правило, невежественна и нечиста на руку и не пользовалась авторитетом у солдат. Редкие исключения в виде честных и пекущихся о деле начальников, любимых и уважаемых подчиненными, лишь подтверждали общее правило.

Однако следует признать, что по уровню организации и боевым качествам цинская армия образца 1894 г. значительно превосходила вооруженные силы Китая начала-середины XIX в.

Военный оркестр, 1900 г.

Пехотная колонна на плацу, строевая подготовка, до 1911 г.

Стрелковая цепь на учениях ведет огонь из положения лежа, ок. 1900 г.

Строевая подготовка на плацу, до 1911 г.

Снабжение войск в Китае было поставлено весьма своеобразно - считалось, что все потребности солдата будут удовлетворены, если ему вовремя выдавать положенное жалование в серебре. Теоретически это было верно, но на деле вылилось в массу злоупотреблений и привело к практически полному отсутствию в армии современной службы тыла.

Солдатам-пехотинцам было положено выдавать 3-4 ляна серебра. Выдача жалования производилась раз в 3 месяца, однако на практике случались значительные задержки. В некоторых местах, где современная чеканная монета была не распространена, солдаты получали жалование весовым серебром, которое менялось на литые[⁵ Традиционные для стран Дальнего Востока круглые монеты с квадратным отверстием, известные в дореволюционной русскоязычной литературе как чох, а в англоязычной - cash, назывались по-китайски цянь и не чеканились, а отливались в форме.] медные монеты по рыночному курсу. Порой потребность местного рынка в серебре была ниже, чем количество единовременно полученного солдатами местного гарнизона серебра, тогда медь резко поднималась в цене и солдаты теряли значительные суммы от своего скудного жалования [26, с. 154].

Некоторая часть необходимых солдату вещей приобреталась им самостоятельно на местах. Другая часть закупалась централизованно, через командира части. Для этого он высылал офицеров на местный рынок, чтобы прицениться к партии товара, а затем, за счет выданных командующим армией сумм, закупал необходимое по сходной цене.

Зачастую снаряжение закупалось генерал-губернатором (цзяньцзюнь) провинции, в которой были расквартированы войска. По примерному подсчету потребностей солдат в обмундировании и амуниции делалась смета, согласно которой заказ размещался на казенных или частных предприятиях (в зависимости от заинтересованности чиновников), после чего товар поступал на склад генерал-губернатора и по требованиям от командиров частей отпускался представителям части, которые должны были обеспечить доставку груза в часть в целости и сохранности. Предметы обмундирования, в том числе и зимнего, выдавались солдатам из расчета на год, патронташ и вещмешок - бессрочно.

В случае если генерал-губернатор имел свои виды на получаемые из центра ассигнования, он выдавал командирам частей определенные суммы по смете, после чего командиры располагали этими деньгами по своему усмотрению, самостоятельно закупая одежду, утварь и продовольствие. При этом удерживалась и часть жалования солдат - как правило, за закупленное продовольствие, обмундирование, снаряжение и фураж с солдат вычитали часть жалования. Тем не менее, провиант был скудным, что служило причиной частых грабежей местного населения со стороны солдат.

Выдача довольствия натурой, как правило, производилась только в тех местах, где местное производство не могло удовлетворить потребности солдат в обмундировании и провианте - это были отдаленные районы Монголии, Тибета, Синьцзяна или Маньчжурии.

По наблюдениям русских офицеров, дополнительного жалования солдаты не получали вообще, за исключением случаев, когда производились какие-либо работы по постройке новых казарм, укреплений или прокладке / ремонту дорог. Но и тогда оплата труда солдат была мизерной, и выдавалась с задержками. Даже направленные в командировку солдаты не получали никаких прибавок к своему жалованию, что делало их жизнь совершенно невыносимой - будучи приспособленными для несения службы в гарнизоне[⁶ Проживая постоянно в одном и том же гарнизоне, в свободное время солдаты могли вести мелочную торговлю или искать другие источники пропитания, имели устойчивые связи с местным населением и были в полной мере включены в социальные отношения в данном городе и его округе.] в командировке солдаты оказывались в тяжелом положении - население относилось к ним презрительно и стремилось всячески завысить цену на продукты и постой. Однако тут выручала солдатская солидарность - если командированных солдат набиралась достаточное количество, чтобы обобрать торговца или силой навязать свои условия хозяину постоялого двора, то все начинали заискивать перед ними и выполнять их требования.

Гарнизон пограничного городка, южные провинции Китая, ок. 1900 г.

Личный состав пехотного подразделения на плацу, Инкоу 1894-1895 гг.

Пехотное подразделение, 1870-е гг.

Военный оркестр, ок. 1900 г.

К 1882 г. при размере жалования солдата 3 ляна, как правило, 1/3 его оседала в карманах начальства, что делало отношения солдат и офицеров очень и очень напряженными. В среднем, на питание солдат расходовал всего около 2 лян в месяц. Тем не менее, внешне недовольство проявлялось нечасто - нехватку средств солдаты с лихвой компенсировали за счет местного населения и редко когда офицеры принимали сторону гражданских, наказывая солдат за грабежи и поборы. Правительство было озабочено этим фактом, т.к. только что умиротворенная страна могла вновь возмутиться вследствие разгула солдатни, и требовала наказания казнокрадов. Однако, несмотря на отдельные случаи разжалования офицеров[⁷ Например, в начале 1880-х был разжалован в унтер-офицеры фу дутун города Нингуты Дэ за махинации с солдатским жалованием.], казнокрадство продолжало процветать.