— Когор’руал Лесста, когор’руал Машта — после совещания начинайте развертывание ваших са’джета. Задача — перехват отдельных рейдеров или небольших мобильных сил, возможно — отражение локальных ударов в приграничной территории; предполагаемая конфигурация — са’джет-рейли, — отразившемуся в эмпатическом всплеске раздражению не нашлось места в голосе тэш’ша. — К обсуждению переброски в Авалон вернемся, когда я переговорю с тушд-руалом.
Система Авалон, Изольда
Остроносый челнок заложил вираж вокруг лениво поднимающегося в безоблачное небо столба черного, жирного дыма. Для офицера, наблюдавшего с земли за ним, темно-синие полосы на коротких крылышках и хвостовом стабилизаторе слились в сплошные росчерки, когда челнок нырнул вниз, резко сбрасывая скорость.
Челнок выровнялся у самой земли, покачивая крылышками. Проскользнул над оплавленными, спекшимися в грязно-черный шлак краями кратеров, оставшихся после лопнувших «облаков» плазмы, лихо крутанулся над одним из немногих относительно ровных участков, выдвигая опоры.
Стоящий у края площадки капитан покачал головой — зряшного лихачества он не одобрял. Учитывая, что на челноке везли отнюдь не взвод салаг — совсем не одобрял.
Челнок бесшумно и чисто коснулся земли. С шипением отошел в сторону люк, вниз пополз трап.
— Полковник Стэптон?
Смуглая, чуть полноватая женщина средних лет вскинула руку к фуражке, отвечая на салют. Очень светлые, зеленые глаза на миг пристально всмотрелись в капитана, потом в них мелькнула искра узнавания.
— Капитан Лесов. Далеко вы забрались от Индиго 7…
Губы офицера сложились в мимолетную улыбку.
— Повезло с самого начала оказаться на Аршаб’бе и повезло оказаться среди тех, кто убрался оттуда с генералом живыми. С тех пор регулярно попадаем в самое пекло: полезно для карьеры, но очень уж… утомительно.
— Юмор вам там, похоже, капитан не отшибло, — уважительно кивнула полковник: десант на Аршаб’б успел стать легендой Космофлота. Загадочное сооружение, обнаруженное во Внешних Территориях практически одновременно разведчиками Империи и Конфедерации, вызвало огромный интерес у тех и других. Экспедиции людей и тэш’ша столкнулись нос к носу, и отступить не захотел никто. Конфедерации послала на подмогу ученым войска, аналогично поступила и Империя. Почти три месяца стороны активно пускали друг другу кровь, в бесчисленных сражениях в паутине сотен и тысяч туннелей, коридоров и залов. Трудно сказать, сколько бы это все продолжалось, если бы не выводы, к которым пришли исследователи: шансов найти что-либо заслуживающее внимания — практически нет. Дрейфующее в вакууме сооружение было именно тем, чем казалось с самого начала: могильником, склепом, последним пристанищем для пяти с лишним миллиардов существ неведомой расы. С учетом этого, приказ об эвакуации был отдан без особых колебаний.
И тем горше осознавать, что все жертвы, все смерти в эти три месяца были принесены ради столь мизерного результата.
— Да, мадам. Генерал Хазер в оперативном штабе, — капитан показал на выделяющийся среди жавшихся к земле полусфер темно-зеленый блок смонтированных на скорую руку построек. Вокруг них высились узкие башенки, увенчанные жалами орудий. — Мне приказано провести вас к нему.
— Понятно, капитан, — полковник оглянулась на стремительно рванувшийся в небо челнок. «Шалопай!» — буркнула про себя: лихой полет на захваченную базу ей самой не доставил удовольствия. Мастерство — мастерством, но обидно было бы попасть в глупую аварию сейчас.
Элизабет Стэптон сошла с края посадочной площадки, немедленно оккупированного дюжиной мрачных, до предела вымотанных медиков в перепачканных зеленых халатах. Следом подтягивались не менее уставшие солдаты, осторожно направляя парящие над грунтом медкапсулы. Один из медиков хмуро покосился на Элизабет и капитана, потом посмотрел наверх, на снижающиеся сразу три челнока. Полковник прикинула количество медкапсул, прикинула вместимость челнока — что ж, они их в два ряда туда запихивать собрались?
— Что тут происходит, капитан? Куда вы их?
— Наверх, полковник. Генерал распорядился эвакуировать госпиталь, кроме легкораненых, — капитан переступил через растекшуюся и застывшую светло-серым языком часть стены тэш’шского здания-полусферы. Полковник на миг замедлила шаг, пристально вгляделась в оплавившиеся края пролома. Странный материал поразительно легкий, поразительно прочный, поразительно удобный — еще один предмет зависти ученых Конфедерации, так до сих пор и не пришедших к единому мнению: строят тэш’ша свои дома, отливают или выращивают. Некоторые особенности позволяли с одинаковым пылом отстаивать любую из версий.
— Понятн… То есть как, эвакуировать госпиталь? Совсем?
— Да, совсем, полковник, — заученно-нейтральным тоном произнес Лесов. — Это распоряжение генерала…
— И спрашивать его. Ясно. А это что?
Они как раз поднялись по насыпи к оперативному штабу, сопровождаемые подозрительными взглядами часовых у входа. Почти треть базы, очень напоминавшая в этот миг полковнику гроздь распухших после дождя в луже пузырей, оставалась позади и справа, но ее внимание привлекла вспышка у края перепаханного, исковерканного взрывами пологого подъема, переходящего в склон господствующей высоты. Гулкий, ослабленный расстоянием грохот донесся двумя секундами спустя; облако черного дыма, пыли и песка неторопливо расползалось от места вспышки. Капитан всмотрелся в данные своего визора, не замедляя шага:
— Засекли «мошек», полковник. Уже седьмой или десятый рой за сегодня сожгли.
— Обычные разведчики или что похуже? — поднимаясь по насыпи к штабу, Стэптон прищурилась, безуспешно пытаясь что-либо разобрать в почти осевшем облаке. «Мошки», передвигавшиеся обычно компактным роем, вблизи цели рассыпались крохотными группами, сохраняя связь и координацию между собой. В зависимости от поставленных задач и преобладающих в рое типов «мошек», они могли быть как очень эффективными «глазами» в стране врага, так и устраивать пакости, мелкие и не очень.
— Предполагаем, что разведчики. Генерал распорядился выставить три пояса датчиков, и наши «мошки» без дела не сидят: пока мы успеваем жечь рой целиком, не давая развернуться.
— Это пока, — заметила Стэптон, вслед за капитаном минуя часовых у входа в штаб: судя по тому, что их пропустили без вопросов и проверок — Лесова и его спутницу ждали. Темно-зеленая дверь сомкнулась за спинами вошедших в тамбур-перемычку и два ярко-алых луча стремительно оконтурили их фигуры. Лесов провел ладонью по сканирующей панели и быстро набрал на развернувшейся проекционной клавиатуре сигнальный код. — Ночью у вас с «мошками» будут проблемы, капитан.
Дверь раскрылась, выпуская полковника и капитана в деятельную, напряженную атмосферу штаба. Шум раздвинувшихся створок оказался достаточным, чтобы привлечь внимание к входящим, но не достаточным, чтобы заглушить ее слова. По крайней мере, стоящие у голографической карты окрестностей захваченной войсками Конфедерации базы офицеры ее услышали.
— Ночью у нас будет работающий периметр и про «мошек» мы забудем, полковник Стэптон, — шагнул от карты высокий, очень худой и жилистый мужчина, с роскошными, пышными усами и аккуратно подстриженной бородкой, в которой каплями серебра, скатившимися с выбеленной временем шевелюры, сверкала седина. Элизабет вытянулась в струнку и вскинула руку к фуражке, приветствуя генерала Виктора Хазера, под началом которого она начала карьеру еще лейтенантом. Именно он, после представления к званию подполковника, рекомендовал ее секторальному штабу, как подходящую кандидатуру нового командующего ОГФ. Звание полковника она уже получила после самостоятельных операций в Дакоте и Фито-2, а генерал тем временем получил приказ возглавить штаб двадцать четвертой армии.
— Полковник Стэптон явилась по вашему приказу, генерал, — отчеканила Элизабет. Формально, генерал армии отдавать приказы командующему СГФ не мог. Скорее, наоборот, в обычной ситуации его бы вызывали на флагман… Только вот флагман «Вальхалла» не успевший вырваться из фокуса огня тэш’шского флота, изувеченный, потерявший возможность вести огонь и маневрировать, не отступил, не отошел на безопасную позицию, а остался координировать и направлять сражение. И когда флот Конфедерации невероятными усилиями отжал врага от десантных кораблей, когда весь резерв прикрывал высадку, когда рядом не осталось никого — одиночный тэш’шский ударный корабль вышел из боя курсом точно на флагман.
