Позади остались Романовка, Талая, Телемба, к вечеру мы были возле Витима.

— Смотрите, как выглядит это, — показал в окошечко Борис Сенчуков.

— Умереть-уснуть! — глянул и ужаснулся Квант.

Вся местность, все пади, елани и ерники до предгорий были истоптаны следами вездеходных машин. Здесь с прожекторами процеживали каждый уголок тайги, каждый увал, каждую речку.

— Только две речки в области были не тронуты автомобильным разбоем до последнего времени, — сказал Сенчуков, — Нилькиса и Юмурчикэн. Но в январе проник и туда неизвестный «Урал». Бывшее белое пятно будет иметь теперь явно красноватый оттенок — от крови зверей.

А вскоре водитель Туркин ударил по тормозам.

— Привал, — забормотал радостно Варсонофьич.

Но Туркин затормозил не для привала. След ЗИЛ-131, дугой проложенный по целине ерников, вдруг прерывался на середине дуги и дальше — в сторону леса — шел пряменько, как по шнуру.

— Вот такие следы от колес всегда, когда стреляли по зверю и поехали его подбирать, — сказал Шенгольц.

И через полтораста метров мы во всем разобрались. Здесь были три лося: бык, матка и теленок-зоргол. Теленка и матку убили, бык спасся, ушел. На пропитанном кровью снегу валялись отрубленные головы и внутренности, наспех прикрытые шкурами.

— Ужасно! — сказал Глеб Олегович Семужный. — Вездеходность современной техники стягивается петлей на шее природы.

— Алло! — встревожился Квант. — Алло, где Варсонофьич?

Закат угасал. Низко в хребты пролетела совка. Мороз подходил к пятидесяти. Шенгольц дважды выстрелил из револьвера. Издалека отозвалось: э-ооо!

ГАЗ-66 занырял в складках местности дедовым следом. Километрах в двух, на границе ветровального леса, мы разглядели костерик. Варсонофьич сидел у костерика и подтачивал нож.

— Вона, — сказал Варсонофьич, — вы рази не видели, что бык тоже стрелян? Вон он лежит-то, бык, отошел всего ничего да стомился. По его, гля, следам и пойти изленились

— Сволочное дело, — сказал Квант, хватанув снегу ртом. — Ну, отрезай, что ли, дед, на бульон свежанины.

— Какое! — сказал Варсонофьич и показал на подрезанную им шкуру задних лосиных ног — Завонялась уже свежанина.

— Да, — сказал Глеб Олегович. — Травоядное, на любом морозе не распотрошенное в первый день, на второй день пропадает. Ночуем, товарищи.

Чай пили в будке, тесно сидя плечом к плечу.

— Я сгорать от стыда, — сказала Ыйна Сауна, плача в чай. — Я горевать, что я не есть эскимоска, что профессор Семужный не есть эвенк, что Моралевич не чукча, что Квант не ороч, что Варсонофьич не ительмен. Люди светят машины прожектором, стреляют дальнобойный экспресс-винтовки, вытряхивать матку с теленком из шкур, бросить раненый зверь, бежать. Как воры. А эвенк может убить пять косуля, но убивает один, столько, сколько нужно в еду. Ничего лишний. У эвенка нет раненый зверь. Есть высокий музыка — «Концерт для охотничьего рога» Моцарта. Это целиком эвенкийский музыка. Не тех, у кого ЗИЛ, прожектор и шестикратный прицел.

— Предлагаю подвести черту первой экспедиции, — сказал профессор Семужный. — Товарищ Квант Михайлов, пометьте чтобы выпятить после в отчете: обязать автохозяйства страны взять под контроль все маршруты машин повышенной проходимости.

— И эти автохозяйства тоже взять под контроль! — добавил спецкор.

А за ним, озаренный сполохами пламени из открытой печной дверцы, с поленом в руках, сказал Варсонофьич:

— Общество «Знание» чтобы организовало цикл лекций «Жадность, она губит». Ведь сколь зверей пропадает, да и людей тоже жалко, — и сокрушенно хлопнул заслонкой.

Настала ночь.

— Из люменевой мы не пьем, в грудях жгет! — крикнула языком Варсонофьича Ыйна Сауна. Ей снились кошмары.

Восточная Сибирь.

Экспедиция профессора Семужного, отправившаяся на поиски неизвестного таинственного чудовища, прибывает в Читу (см. № 9). В сибирских летописях упоминается какое-то загадочное животное под названием бабр. Не оно ли это самое, разыскиваемое?

Экспедиция намеревается проникнуть в глухой Сахандинсний заповедник, но внезапно сталкивается с неожиданностью: ни одно из имеющих непосредственное отношение к охране природы областных ведомств не может предоставить в ее распоряжение ни одного из существующих видов транспорта: весь он мобилизован на отлов лесных браконьеров.

Профессор Семужный примыкает к одной из групп, отправляющихся на поимки врагов природы, и обнаруживает в лесу свежие следы зверского и бессмысленного истребления животных.

Попытка найти загадочного бабра заканчивается безуспешно. Однако энтузиасты продолжают поиск, в котором на этот раз их сопровождает спецкор С. Бодров.

— Чтоб мне без наследников остаться, если не об нашем чудовище тут речь! — отбивая чечетку на перроне станции Чита-II, размахивал свежим сообщением Квант Михайлов.

Депеша, полученная от северокавказского доброжелателя-природолюба, гласила:

«В горах Приэльбрусья обнаружены следы неведомого зверя. Вытоптаны склоны гор, повалены вековые сосны, и дикий рев разносится по ночам из Баксанского ущелья…»

— Это бабра балует! — без тени сомнения воскликнул Варсокофьич.

Невзирая на апрель, трещал лютый мороз, теркой царапал по лицу, сковывал все мышцы. У дедка из ушей валил пар, а Ыйну Сауну пассажиры принимали за вокзальную статую и ставили возле нее чемоданы.

Г. О. Семужный сколупнул лед с очков, вытащил атлас Российской Федерации.

— «Уникальная по своим природным данным зона верховьев Баксанского ущелья… — пробормотал он. — Госзаказник, сосновый бор, чистый воздух, нетронутая тишина…» Действительно, регион для обитания чудовища весьма удобен.

— Так это же около Кисловодска, мужики! — метнул глаз на карту Михайлов. — Предлагаю немедля дуть на юг! Туда, где цветут рододендроны!

— Боюсь, что такая поспешность ненаучна. Достаточно ли досконально изучена нами Читинская область? — засомневался Семужный.

— Да суслику понятно, что не здесь нужно искать таинственное чудовище! Я даже удивляюсь на вас, Глеб Олегович, как на руководителя…

— Если я не удовлетворяю участников экспедиции как руководитель, я могу сложить свои полномочия, — обиделся Семужный.

— Ох, кончай, пожалуйста, базар, мужчины! — промолвила Ыйна. — Чудовище не ждет…

В Минводах было как в Минводах. Люди радовались весне, отдыхали и пили свои минеральные воды.

Но членов экспедиции одолевали заботы: как добраться до ущелья? Где нанять вьючных животных?

— В ущелье? — немногословно спросил Семужного низкий брюнет в белых ботинках.

— Да, да! — обрадовался Глеб Олегович.

— По полтора червонца с рыла. Девушка поедет бесплатно.

Черная «Волга» рванулась с места, пассажиры вжались в спинки сидений и увидели горы. Сначала они были похожи на бараньи шапки горцев, затем — на лежащих коров с большими боками, а потом незаметно превратились просто в горы. Настоящие и суровые.

Мы взяли бинокли и приникли к окулярам.

— На недоступном горном склоне четко видны обглоданные кости и початая бутылка розового портвейна, — взволнованно доложил Квант.

— Интересно, как они там оказались? — недоуменно спросил корреспондент.