Тофик засопел, но оружие сдал и послушно уехал на бадане в сторону черной громады.

— А вы… — первый негр заговорил на линке, тщательно артикулируя. — Меня понимаете, нет?

— Понимаем, господин, — смиренно отозвался Йон. — Отпусти нас, мы вам ничего дурного не сделали.

Негр усмехнулся.

— Подождете. Вы нужны Великому. Он через часок вернется, побеседует с вами и сам дальше решит.

Второй негр тем временем повернулся к палаткам и заорал:

— Эй, лесовики! Второй отряд! А ну живо трое — сюда!

Из ближней палатки выскочили трое бородачей в плащах и подбежали к кораблю.

— Так, разгрузите баданов — полностью, до седельных сумок — и все вещи заносите в корабль. Если к вашим потным лапам хоть что-нибудь прилипнет — повешу за яйца.

Бородачи, опасливо озираясь, принялись развязывать ремни на баданьих седлах, а негр тем временем положил ладонь на интерком у обреза люка и сказал по-английски:

— Рубка! Эй, Уолли!

— Да, — отозвался интерком.

— Сейчас трое свиней занесут к тебе местные тюки. Придется тебе, парень, потерпеть вонь! Ничего не трогай, понял? Приказ Ямамото.

— Больно нужно копаться в местной рухляди, — ответил невидимый Уолли. — Скажи, пусть у задней стены сложат.

— Эй, ты! — обратился негр на линке к одному из бородачей. — Да, ты! Как войдете, повернете налево, вам там дверь откроют. Войдете в большую комнату, сложите все вещи у стены рядом с дверью, и сразу назад. Понял?

— Понял, господин, — уныло ответил бородач.

— Вперед.

Опасливо ежась и озираясь, лесовики, пригибаясь под тяжестью тюков, полезли в корабль.

Второй негр тем временем включил рацию у себя на шее и сказал в микрофон по-английски:

— Сержант-джи, слышишь меня? Это Сесе. К тебе едет этот торчок из уличных, Тофик. Я дал ему три дня губы. Посади его. Да, и пришли мне прямо сейчас этих пятерых толковых местных… да, астлинов. Мне нужно поставить кого-то охранять пленных до прилета Великого, а нам с Нгессу пора бородатых выводить на учения. Нет, бородатых я в корабль не поставлю, даже в холл. Они ж со страху обделаются, а толку не будет.

Бородачи еще не кончили таскать тюки, а через ручей к пустоши уже запрыгали пять фигур с арбалетами — видимо, те самые астлины, которых вызвал Сеси. Интересно, откуда в этом бандитском войске астлины? Йон глянул на Ирам. Незаметным движением девушка запахнула плащ, еще глубже надвинула шляпу на лоб: ее эти астлины тоже, видимо, тревожили.

Когда из люка вылез последний бородач, Сеси и Нгессу одинаковым движением показали на разверстый люк джампера:

— Полезайте. Да полезайте же!

Йон, Клю, Реми, Ирам и Эвис по очереди поднялись в тесный центральный холл корабля. Света здесь было немного, но наметанный глаз Йона увидел и дверь рубки, и подъемник в центре помещения, и дверь кают-компании, где их, видимо, должны были запереть. В холле стоял характерный запах нового, еще не летавшего корабля.

Двигатель должен быть внизу, в основании груши, а вверху — каюты и склады, решил Йон. Он не удивлялся, почему у джампера рубка расположена сбоку: даже на многих дзета-инерционниках рубки делались в произвольной части корпуса, обеспечивая пилоту тотальный обзор не только за счет прозрачной изнутри брони, но и за счет виртуального изображения, дорисовывающегося со всех сторон.

Положив ладонь на незаметную клавишу замка, Сеси отвел дверь кают-компании.

— Все внутрь, — нетерпеливо толкнул он Йона, а затем Эвиса.

Когда все вошли внутрь — кают-компания была пуста: стол, семь кресел и все — Сеси вошел тоже.

— Здесь вы будете сидеть и ждать Великого, — сказал он. — Я не знаю, зачем вы ему, он сам вам все скажет. Он вернется через час-два. Не стучать, не орать, здесь ничего не портить. По нужде вас выведут перед разговором с Великим.

Более не утруждая себя объяснениями, он повернулся и прижал рукой интерком у двери.

— Эй, Уолли, — перешел он на английский, — я их запираю. Сейчас придет караул — не пускай их никуда, понял? Их дело — стоять в холле.

— Got it, — ответил Уолли.

— Когда Великий вызовет, скажи ему, что пленные на корабле.

— Да.

Сеси вышел, не поворачиваясь, дверь беззвучно задвинулась, и наступила тишина.

Все взглянули на Йона. Тот стоял, прижимая к губам палец. Когда все жестами подтвердили, что поняли его и будут молчать, Йон подошел к интеркому и положил на него руку.

Послышался легкий шум. В динамике что-то передвинулось и упало, невидимый Уолли смачно выругался по-английски. Было слышно, как он возится в рубке.

Йон опустил руку, все стихло.

— Нас не слушают, — сказал он быстро. — Слушайте меня внимательно. У нас есть час. Быть может, чуть больше. Они не понимают, что мы не местные.

Все кивнули, сосредоточенно слушая.

— Они не знают, что я понимал все их разговоры.

— Я тоже понимала, — сказала невозмутимая Ирам.

— Отлично, — продолжал Йон. — Так вот. Я знаю этот тип корабля. Я не пилот, но думаю, что смогу хотя бы поднять его. Это новый тип корабля, я шесть лет назад писал о ходовых испытаниях, сидел рядом с пилотом, и он дал мне немного поуправлять им. Это не очень сложно. Это наш единственный шанс. Если вернется Ямамото и придет к нам сюда, нам конец.

— Кто такой Ямамото? — спросил Эвис.

— Сам дьявол, — ответил Йон и увидел, как вздрогнула Клю и нахмурился Эвис. — Вождь зеленых убийц.

— Как мы выйдем отсюда? — спросил Эвис.

— Эту дверь легко открыть, — ответил Йон. — Они думают, что мы местные. Местные не умеют, но мы умеем.

Эвис кивнул.

— В холле поставили охрану из астлинов, — сказал Йон.

— Астлинов я беру на себя, — ответила Ирам.

— В рубке пилот или дежурный, — сказал Реми. — Он не откроет.

— Рубка не должна быть заблокирована, — ответил Йон, хотя не был в этом уверен. — Надо сделать так, чтобы он не успел поднять тревогу.

Все переглянулись.

— Захватим корабль, Йон поднимет его, — сказал Реми. — Что дальше?

— Полетим в Колонию, — ответил Йон. — А лучше — сразу на Телем.

Реми покачал головой, но тут же сказал:

— Делать больше нечего. Помирать не хочется. Уж если сам Сардар говорил, что Ямамото — дьявол, значит, он и впрямь страшен. Я — за.

— Я — очень за, — сказал Эвис, чем несказанно удивил Йона.

— Все равно, лучше что-то делать, чем так помирать, — сказала Ирам. — Я — за.

Клю вздохнула.

— И я за.

Йон кивнул.

— Тогда с Богом. Ирам — к двери… так?

— Так. — Ирам подошла к двери вплотную. — Отойдите за края, они могут стрелять.

Йон сбоку потянулся к замку, глянул на Ирам.

— Готова?

Девушка распахнула плащ, расстегнулась, сдвинула шляпу на затылок, оттянула ворот.

— Давай.

Йон быстро провел пальцами по выпуклостям на кромке замка, и дверь распахнулась.

Астлины Хелауатауа, видно, и впрямь были «толковыми» воинами по сравнению с рядовым хелианином. Во всяком случае, реакция у них была отменная. Снимаемые с предохранителя арбалеты заскрипели, еще когда раскрывалась дверь, а когда она ушла в стену полностью, раздался согласный глухой щелчок трех или четырех тетив, и прямо в лицо Ирам брызнули стрелы. Она инстинктивно отшатнулась, но не зажмурилась, и древняя астлинская магия, когда-то спасавшая ее предков в длинных войнах древности, спасла и ее. Сантиметрах в сорока перед ее лицом стрелы веером разлетелись в стороны: две вонзились в пол, одна ударила в обрез двери над ее головой, еще одна звякнула где-то сзади.

Йон выглянул на секунду — пока стрелки перезаряжают, подумал он; однако стрелки ничего не перезаряжали. Йон увидел белые, как мел, безбородые мужские лица с одинаково вытаращенными глазами; затем один из полураскрытых ртов проорал что-то вроде:

— Амэва Валаваихва! — и пятеро здоровенных мужчин в серых суконных плащах рухнули перед Ирам на колени, а затем уткнулись бритыми головами в пол.

Ирам сделала шаг вперед. Один из астлинов, не поднимая головы, о чем-то горячо и просительно заговорил. Йон не знал астельского языка, кроме нескольких общеизвестных словечек типа «здравствуйте» и «спасибо», но астлин говорил так выразительно, что не понять его было трудно. Он просил прощения у Великой Госпожи за то, что они посмели богохульно напасть на нее.