Третий всадник… да нет, всадница, пожалуй! Была это, видно, младшая сестрица парнишки-охотника: столь же быстроглазая, с виду — еще хитрей, забавная такая.

Рядом с ней ехала еще одна девушка, в широкополой дорожной шляпе, но… что там у нее за медальон? Колдовской глаз? Астлинского, значит, племени!

Клю тем временем тихонько спрашивала у Ирам:

— А почему, когда мы с тобой вместе мылись на Тартаре, этого знака на тебе не было?

— Был. Он виден только тогда, когда я этого хочу.

— Это как? Татуировка или что?

— А я сама не знаю. Это делает илах, а как — секрет. Даже родители не видят.

Ирам сдвинула шляпу на затылок, и Вис за двадцать шагов увидел ее лицо.

Лицо, которое он видел уже много раз: каждый астлин, какого он встречал в жизни (а встречал он их предостаточно — часто бывал на юго-западе), носит на груди под одеждой изображение этого лица. Сама Небесная Душа астлинов, великих колдунов, ехала по улице верхом на бадане.

Рилана-Вис мгновенно потупился: пусть он и не той же веры, что астлины, но глазеть на Великую госпожу, словно деревенщина, не годится. Он поклонился и направился навстречу покупателям.

В лавке Вис едва успел развесить по стене плащи и шляпы гостей, как вошел хозяин. Купец первой гильдии Таларега, сын Анвиса, был хотя и тучен, но высок и крепок; обведя гостей взглядом, он отдельно поклонился Йону, отдельно — Мартенам, а перед Ирам склонился в долгом глубоком поклоне. Мартены и Йон переглянулись; Вис не удержался и крякнул одобрительно.

Купец выпрямился.

— Приветствую тебя, высокоученый писатель; и вас, храбрые стрелки; и тебя, о Великая Госпожа, Небесная Душа астлинского племени.

На лице Ирам, как обычно, ничего не отразилось; помолчав секунду, она спросила:

— Почему ты меня так именуешь, почтенный купец?

— Я узнал твое лицо, Великая Госпожа. Я немолод, много повидал и знаю, что у каждого астлина в горах на юге, да и где бы он ни жил, на груди под одеждой есть изображение твоего лица.

Ирам помолчала, потом негромко сказала своим спутникам:

— Наверное, это как-то связано с братьями моего прадеда. Может быть, совпадение… Но нельзя…

Она не договорила, но Йон понял: нельзя здесь никого убеждать, что Ирам — не та, за кого ее принимают. Ирам права.

— Почтеннейший купец, — заговорила наконец Ирам. — Я прошу тебя, пусть это будет между теми, кто сам поймет, как и ты.

Купец вновь поклонился и, выпрямившись, заговорил о делах.

— Я слыхал от мастера Богусяка, что вам для поездки нужны полные комплекты оружия. Поскольку среди вас — Великая Госпожа, я не считаю себя вправе нажиться на вас. Прошу принять от меня оружие в дар.

— Почтеннейший купец, это невозможно, — твердо ответил Йон. — Тут не о чем говорить. Мы оплатим все. А вот твою помощь в подборе примем с благодарностью, потому что несведущи в здешних обычаях и правилах.

Купец кивнул.

— Соблаговолите последовать за мной во двор. Вис, иди-ка сюда.

Он прошептал слуге на ухо несколько указаний; Вис поклонился и исчез во внутренних помещениях лавки, а купец зашагал во внутренний двор.

Здесь было неожиданно теплее, чем на улице; солнце освещало высокую стену желтого кирпича, покрытую увядающими багровыми шлейфами плюща; в углу двора меж двух широких мраморных скамей журчал под обомшелыми камнями искусственный ручеек.

— Прежде чем с уверенностью предложить вам оружие, я должен видеть, что оно вам подходит, — пояснил купец.

Появился Рилана-Вис, слегка перекосившийся под тяжестью большой связки оружия, закутанной в серую ткань. Опустившись на корточки, он осторожно сгрузил на камни залязгавшую груду и взглянул на хозяина. Тот глазами указал на Реми.

— Храбрый стрелок, — проговорил тогда Рилана-Вис, — испытай это.

Он подал Реми короткую, не длиннее метра, чуть изогнутую саблю или палаш.

— Это ваган, лесной меч, — объяснил купец.

Реми аккуратно принял оружие, сделал несколько шагов в сторону и пару раз быстро взмахнул им.

— Добрый меч, — одобрительно заметил он. Ему не приходилось учиться бою на мечах, но у него на Акаи был тесак всего сантиметров на двадцать короче этого — он ходил с ним в пешие прогулки по лесу.

Тут купец, стоявший с платком в руке, наклонился, поднял с земли какую-то щепку, обернул платком и швырнул в Реми со словами:

— А как сбалансирован?

Реми понял замысел купца: тот хотел проверить его, Реми, бойцовские качества. Реми не знал, что его способность в нужную минуту воспринимать происходящее чрезвычайно замедленным есть далеко не у всех людей; он знал, что такая же способность есть у Клю, и думал, что это общее свойство людей вообще. Щепка в платке, медленно крутясь, летела в его сторону, и Реми решил, что надо сделать что-нибудь эффектное. Он вспомнил, как в каком-то фильме видел смешную и малопонятную игру в бейсбол, и сделал, как бэтсмен, широкое круговое движение мечом вокруг головы; тут и щепка в платке подлетела, и Реми легко поддел ее концом вагана, удивившись, насколько меч острый — щепка разлетелась ровно надвое, а платок Реми подхватил левой рукой и подал купцу со словами:

— Извини, почтеннейший купец, порвал.

Купец расплылся в улыбке.

— Прекрасно, храбрый стрелок. Итак, ваган по тебе?

— Вполне.

Вис осторожно принял у Реми меч, вложил в простые кожаные ножны, окованные латунными кольцами, и отложил в сторону. Затем подал арбалет.

Реми тщательно осмотрел самострел: устройство было меньше того, что было у него на Акаи, и взводилось по-другому. Там был горизонтальный рычаг, оттянул и стреляй, а здесь рычаг надо было, вдев ногу в стремя арбалета, руками отвести вверх и назад, а потом откинуть обратно, иначе при выстреле рычаг мог соскочить. Но в целом оружие ему понравилось: понравилась тетива из натуральных жил, стрелы-болты в сорок сантиметров длиной, с хорошо откованными стальными жалами; понравилось удобно выгнутое ложе, позволяющее стрелять и с вытянутой руки, и с плеча.

Рис вынес во двор дощатую мишень в форме волчьего силуэта, отнес в дальний угол двора и бегом вернулся. Реми поднял руку выше линии прицеливания, быстро опустил и нажал спуск. Рис азартно хлопнул в ладоши: болт пробил голову мишени.

Для Клю купец предложил такой же арбалет. Девушка легко вогнала стрелу рядом со стрелой Реми, и купец уже не стал подвергать ее испытаниям — Рилана-Вис просто поднес ей ваган, чуть покороче и полегче, чем у Реми, но столь же острый.

Затем пришла очередь Йона. Как писателю, причем не аристократического происхождения, ему полагался только «малый меч». Вис подал ему оружие, напоминающее самурайский катана — длинное, фута в четыре, слегка изогнутое лезвие с четырехгранным острием и длинной, двуручной рукоятью.

— Высокоученый писатель может проверить качества меча в учебной схватке, — склонил голову Вис.

— Охотно, — отозвался Йон. Он пять лет занимался форсблейдом, а эта синтетическая дисциплина включала владение холодным оружием (и, надо сказать, именно этот раздел интересовал Йона больше всего). Йон несколько раз провел мечом в воздухе, привыкая к его весу, и наконец замер в боевой стойке.

Вис поднял с расстеленной ткани другой меч, совершил приветственные движения и принял стойку.

Йон подметил разницу в положении тела, оценил простую, но надежную стойку Виса, но сам не шелохнулся.

Вис осторожно шагнул.

Йон медленно опустил меч, перенося тяжесть тела вперед.

Вис сделал выпад.

Йон легко уклонился и в ту же секунду коротко прыгнул вперед, описав мечом полукруг. Лезвие застыло в трех сантиметрах от шеи Риланы-Виса.

Слуга облизал пересохшие губы и отступил.

— Я сразу понял, что ты воин, ведь твоя голова обрита. Прекрасный бой, высокоученый писатель. Ты обучался искусству меча?

— Немного, — ответил Йон.

Они отсалютовали друг другу мечами, каждый по-своему.

Ирам купец поднес оружие сам. Это тоже был меч, только совсем другой формы: короткий и широкий, листовидный, как очень большой кинжал.