— А на кого эти баданы похожи? — спросил Реми.

— На лошадей.

— Тогда мы умеем. Ой! Ирам, ты умеешь? Я не спросил.

— Умею. Я три года верховой ездой занималась.

— А ты, Йон?

Йон смутился.

— Скорее да, чем нет, но… Все равно, другого выбора нет. Капитан, вы нам поможете с покупкой?

— Это дорого.

— У нас есть деньги. Только имперские. Сколько это будет стоить?

— Имперские? Я вам могу поменять на местные. Это будет… Только вам ведь еще придется купить оружие, местную одежду, иначе вас ни в одну гостиницу не пустят… Так вот, четыре бадана — это двадцать четыре золотых… Одежда… ну, скажем, шесть золотых… и оружие — не меньше двадцати. Итого получаем пятьдесят. На дорогу кладите… вас четверо, четыре бадана… иностранцы, с вас дорого будут драть… где-то по золотому в день. Итого восемьдесят золотых, это по минимуму. Восемьсот долларов. То есть примерно двести шестьдесят марок.

— Но это по минимуму, не так ли? — спросил Йон. — Я расположен поменять гораздо больше. А то, знаете, мы с вами сейчас рассчитали — месяц, да по минимуму, а ну как выйдет — полтора да по максимуму? Я бы, если можно, поменял тысячи две.

— Долларов?

— Марок.

Резидент Богусяк кивнул.

— Сразу видно опытного путешественника. Значит, шесть тысяч долларов. Шестьсот золотых.

— Семьсот, для ровного счета, — решил Йон. — Из них двести помельче.

— И это тоже оч-чень правильно, — одобрил Богусяк. — Раз ресурсы позволяют, наймите проводника из местных. Все станет в десять раз проще и в полтора раза дешевле, а обойдется он вам на месяц золотых в пятьдесят.

— Разве местные идут на работу к пришлым?

— Идут. Только упаси вас Бог его соблазнять цивилизацией, предлагать уехать, показывать то, чего он не просит показать, смеяться над его воззрениями. Это и законом запрещено, а проводник просто порвет контракт и уйдет. Идемте в офис, я вам поменяю деньги, там и про проводника поговорим… и про покупки. Я тут в округе всех знаю… — Резидент пропустил путешественников в глубь домика. — Хорошо, хоть кому-то это понадобилось. Я ведь тут уже семь лет… — Словоохотливый резидент рассадил всех в своем офисе, открыл сейф и стал вытаскивать кожаные мешочки с монетами. — Вы как оплатите?

Йон пожал плечами.

— У меня «Пандора», но я могу и наличными…

Богусяк махнул рукой:

— Лучше картой. С имперскими наличными мне потом возни много, а тут автоматически пересчитаем.

Йон достал карту, Богусяк сунул ее в свой терминал, пощелкал клавишами и вернул Йону.

— А вот ваши семьсот. — Он поставил на стол пять небольших, но тяжелых кожаных мешочков и два побольше — с серебром. — Эти вот — золотые, называются вейлонды. Ходят везде (севернее гор, конечно). Один вейлонд — это двадцать серебряных лондов или сорок полулондов (видите, тут крестик? — это полулонды), а полулонд меняют на пять больших медяков, называются шанды. Вам, правда, как иноземцам, шандами расплачиваться несолидно, за любую мелочь платите серебром: либо дадут сдачу, либо будут благодарить полчаса и потом только что не бороться за очередь вам услужить. Кстати, если будут сдачу медяками давать, тут же их спускайте — детишками раздайте, нищего увидите — ему. Медью не платите, а то доверия к вам не будет.

Говоря, Богусяк проворно соорудил нечто вроде сэндвичей с копченым мясом, разлил по глиняным кружкам местное пиво из большого жбана.

— Угощайтесь. Сегодня вы у меня в гостях. Стемнеет часа через два, я еще в город съезжу, договорюсь насчет проводника, потом — с лавочником, и с постоялым двором — чтоб завтра с утра пригнали ваших баданов, и с оружейником, чтоб завтра к нему зайти… а лавочник сам с утра приедет… А вы отдыхайте.

— Может, нам с вами сходить? — спросила Клю.

— Нет, лучше не надо. Несолидно. И потом, в такой одежде в город вообще лучше не показываться. Я сам съезжу. Сейчас вам гостевой домик открою, а сам пойду. Пивко пейте, пивко у нас тут хорошее.

— Капитан, — начал было Йон и остановился.

— Я вас слушаю, господин Лорд. — Богусяк сложил толстые руки на животе и доброжелательно улыбнулся.

— Капитан, вы ведь у нас даже документов не проверили.

Богусяк закивал.

— Да, знаете… я доверчив, но ведь вы же сошли с «Алмейду». Гвидо Манусарди — очень порядочный офицер. Лично я с ним незнаком, но он в Космофлоте известен. Честнейший офицер, прекрасный командир, патриот своего корабля и просто очень хороший человек. Он вас взял на борт, для меня это уже рекомендация. А потом, вы же бежите от Lightning, не так ли? Как же вам не помочь?

— Что, они и здесь уже успели наследить? — мрачно сказал Йон. — То-то я смотрю, вы все время подчеркиваете, что надо купить оружие…

Богусяк закивал.

— Было, было! Три года назад. Наглые, в обход всех законов! Подай им участок в горах — там, видите ли, тяжелые руды! И сразу давай корни пускать! Заложили рудник, поселок, там у них стали незаконно садиться их корабли, потом по деревням пошли какие-то мерзавцы — предлагать местным работу… Старейшины — ко мне, у меня с ними хорошие отношения. От самого князя Лорино, это здешний властитель, приехал посланец — да какой, сам тысяцкий Аминуга — доколе ж, спрашивает? Пришлось этих бандитов… тряхануть. Из Колонии прилетел наш спецназ, и князь прислал большой отряд… Пришлось, да… Разогнали. Целая война была! Семнадцать местных погибло, кур-рва! Вот с тех пор и неспокойно у нас. Сесть-то они больше не сядут, у меня их коды отсканированы, пару раз направлялись их посудины на посадку, а маяк по ним помехами — р-раз! Они, от греха, обратно… Заметьте, за три года ни один не сел! А эти, которые тут, ну… уцелели, знаете… по лесам бродят. Грабили на дорогах. Княжья дружина не справлялась, князь старейшин просил ополчение собрать. Тряханули опять, да… Все равно, до сих пор неспокойно. Местные теперь все с оружием ездят. Которые благородные — при мечах, с арбалетами, купцы тоже арбалетами экипируются… Да купцы тут народ ушлый, думаю, у них и помимо арбалетов кое-что найдется. Мужички и те без дреколья, без копий не ездят. Знаете, тутошние крестьяне спокон веку в армии князя были лучшими копейщиками…

Так болтая, Богусяк отпер «гостевой домик» — четыре крохотные комнатки, скорее даже каютки.

— Ну, отдыхайте. Я скоро.

И исчез.

Сложив в комнатах вещи, путешественники вышли на крыльцо. Яркий Толиман клонился к вечеру, озаряя сильно всхолмленную равнину, покрытую перелесками; над горизонтом опускался маленький, тусклый по сравнению с главным светилом Толиман II. За ближними холмами виднелись крыши городка и верхушки башен замка на холме. Здесь, видимо, была осень. Густая зелень поблекла, местами пожелтела, и было прохладно.

— Здорово как, — с чувством сказал Реми. — Наконец-то нормальная планета. Надоели эти коридоры да тоннели.

Йон вздохнул.

— Да, теперь мои умения опять становятся бесполезными.

— Брось, — отозвалась Клю. — Твои, мои… у нас все общее!

— И правда, — тихо сказала Ирам. — У нас теперь все общее. Вместе мы много сможем. Радуйтесь. Я вот радуюсь.

Она взяла Реми за руку, они переглянулись.

На крыльцо вышел Богусяк… Да Богусяк ли? Дородный резидент Космофлота был облачен в просторный суконный плащ с капюшоном; из-под плаща высовывались ножны меча, на ногах его были мягкие сапоги коричневой кожи, а в разрезе капюшона виднелся ворот кожаной куртки, украшенный серебряной цепью.

— Вот в таком виде тут ходить прилично и солидно, — улыбнулся офицер и свистнул. На свист из конюшни позади фактории прибежал оседланный бадан. Да, это животное правда было похоже на земную лошадь, только голова другой формы — более округлая и гораздо короче.

— Спасибо, Пеннега! — крикнул Богусяк в сторону конюшни.

— Не за что, мастер! — отозвался оттуда кто-то.

— Это Пеннега, — объяснил Богусяк. — Он у меня и конюх, и вообще помощник. Хороший мужик, крепкий, семейный. Ну, отдыхайте. Я к закату вернусь, ужинать будем.

Он похлопал бадана по гладкому мускулистому крупу, неожиданно легко запрыгнул в седло, лихо свистнул и ускакал в сторону городка.