Как трепетно, задумчиво в лесу:

Лесная тишь меня околдовала.

Но вот кукушка вдруг закуковала,

И я, застыв, считаю… Чуть дышу,

Боясь одно «ку-ку!» не досчитаю.

К познаниям обширным устремлённый,

Труды великих мыслью перебрав,

Я, кажется, остался посрамлённым,

Себя, своей природы не познав.

Поэтому печалью наполняюсь,

Поэтому без радости скитаюсь,

Себя и в части малой не сказав.

И философией, и правом увлекался,

И Гегеля, и Маркса изучал,

Поэзией, искусством наполнялся,

Возвышенным и добрым дух питал.

Столярничал, учил, играл в театре,

«Стремленье тщетное» постигнув в Сартре,

Себя ещё ни в чём не исчерпал.

Во всём, во всём несбыточность задатков,

Начало бурное, но… нет конца.

Во всём одни горячие ухватки,

Порывы бесконечные юнца.

Вот-вот за что-то с жаром ухватился,

Душою пылкой весь воспламенился,

Но пламень снова не обрёл венца.

Зачатым быть, но так и не родиться:

Где силы брал, чтоб дух свой укрепить

И в новый путь со страстью устремиться,

И в новом пораженье не остыть?

С одной лишь целью духом надрывался,

Чтоб он со мной в могиле не остался

И радости от творчества вкусить.

Как много дум, исканий было сколько:

Однако суть свою не обнажил.

В стихах вот этих выразился только,

Лишь в них немного душу приоткрыл.

Куда же делись многие задатки,

Зачем боролся, жаждал в жизни схватки?

Я счастливым в борьбе с собою был!

Вечер, в ночь переходящий,

Тайны полумрака.

Взгляд красивых глаз манящий,

Звёзды зодиака.

Там, в безмерности пространства,

Тишь ночи какая!

Россыпь звёздного убранства —

Благость неземная!

Здесь, в небесном осиянье,

Ты стоишь такая,

Как Венеры изваянье —

Статуя живая!

Тайны неба и земли

Слились воедино.

Мы с тобой их унесли

В этой ночи дивной.

Весь охваченный Луной

Небом наслаждаюсь.

Мигом чудным и тобой

В счастье наполняюсь.

Ты сам себе начало и конец,

Ты сам себя мельчишь иль возвышаешь,

Ты сам себя целитель и творец,

Ты сам своей судьбою управляешь.

Ты матерью для жизни нарождён,

Зачем же ждёшь «загробный мир» со свечкой?

Не будь небесным царствием пленён,

Не будь в руках священников овечкой.

Они при жизни в царствии живут,

Во злате в храмах «божьих» пребывают,

Заветам ветхим, скромности неймут,

Хотя мирянам (пастве) их внушают.

Кто верой в бога яро устремлён,

Не просто он в иллюзиях витает,

Враждою к иноверцам ослеплён,

К иным богам терпимости не знает.

Единый бог – отказ от своего:

Не может быть иного разрешенья.

Веками бьются люди: "Кто – кого?».

И в этой битве – нет меж них прощенья.

Религия – основа не добра,

Основа зла, иллюзий, лицемерья.

И там, где много верных ей: беда.

Тому «священный» город подтвержденье.

В «священном» граде – вечная вражда,

И будет так, пока он существует!

Здесь каждый жаждет «страшного суда»,

Что он всем иноверцам адресует.

Народы сами, муллы иль попы

Виновны в столь жестоком разобщенье?

Свои "овечки" каждому нужны:

Виновны те, кто занят «постриженьем».

Умрёт пастух, но паству не отдаст,

Поэтому богов различных много,

Поэтому так пыжится схоласт,

Поэтому единого нет бога.

Родились мы, чтоб жизнью наслаждаться,

В здоровом теле, духе пребывать,

Добром, умом и силой наполняться

И страсти все рассудку подчинять.

Родились мы, чтоб к звёздам устремляться,

В познаниях свободу обретать,

В своих делах бессмертными остаться,

Природу для потомков сберегать.

Людская сущность – в поисках, сомненьях,

В деяньях мы, как люди, предстаём.

И только в них, как в собственных твореньях,

Не будем смертны, духом не умрём.

Ночь, вдали за горизонтом

Тучи наплывают.

Двигаясь косматым фронтом,

Ужас нагоняют.

Ветер всё сильнее дует,

Тучи подгоняет.

Зло небесное ликует —

Молнии играют.

Дождик редкими струями

С чёрных туч сорвался.

Гонит тучи Зевс вожжами,

На конях промчался.

Бой небесный развивая,

Молнией сверкает.

С треском небо разрывая,

Силушку пытает.

Всё темно, как ночью, стало,

Дождь потоком хлещет.

Жуть вселенская предстала —

Вся стихия блещет!