Помимо добровольной справки о доходах и расходах депутаты обязаны сообщать еще целый ряд данных о себе, которые подлежат опубликованию. К ним относятся сведения о любой профессиональной деятельности во время исполнения мандата, например преподавательской или адвокатской. Помимо прочего, обязательному опубликованию подлежат функции, исполняемые депутатом в бизнесе. Краткий биографический анализ показывает, что в первую голову речь в данном случае идет о членстве в наблюдательных и экспертных советах. Также должно быть указано членство в общественных организациях – например, в попечительском совете университетов, правлении кинокомпаний или экспертном совете министерства. Взгляда на раздел «Объединения, фонды» достаточно, чтобы увидеть, что депутаты всех партий особенно активны на этом поприще. Они являются членами попечительских советов самых различных фондов, правления Германского Хельсинкского комитета по правам человека, Синода Евангелической церкви или третейского суда «Общества зеленой экономики».

Любопытно, что в нашей стране, в которой защита информации играет столь важную роль, от политиков ожидается раскрытие общественности почти всех своих жизненных обстоятельств, причем далеко не только в политической плоскости. Понятие «частной жизни» применимо к депутатам лишь с существенными ограничениями. По сути дела, ее у них, стоящих на виду у общественности, нет.

Главный режиссер самой обычной немецкой региональной радиостанции зарабатывает в три-четыре раза больше депутата, председатель правления крупного предприятия получает в день сумму, за которую депутату потребуется работать целый месяц. Хотя, конечно, есть и те, кто выигрывает от действующей системы денежных выплат депутатам и зарабатывает больше, чем в своей прежней профессии. Федеральный конституционный суд в уже неоднократно упоминавшемся «решении о диетах» установил продолжительность рабочей недели депутата между 80 и 120 часами, а как раз в пленарные недели 120-часовая рабочая неделя не является редкостью. Простое умножение заработной платы при 35-, 38,5– или 40-часовой рабочей неделе на двукратно, а то и трехкратно превышающее их рабочее время депутата порождает серьезные сомнения в справедливости утверждений, что все без исключения политики получают слишком много. Федеральный конституционный суд дал по этому поводу однозначные разъяснения, приведенные в приложении.

Многие ведущие деятели в сфере экономики, массмедиа и особенно в индустрии развлечений посчитали бы крайне несправедливым, если бы им предложили налогооблагаемую заработную плату 9000 евро в месяц и лишили бы полагающейся по закону тринадцатой зарплаты, а также рождественских и отпускных выплат. Уже хотя бы по этой причине у них едва ли был бы стимул идти в политику. К тому же в подавляющем большинстве случаев они не могут себе позволить оставить свою профессию на четыре и более года. Они опасаются, что потеряют связь со своим предприятием, ведь их может перегнать технический прогресс или – как, например, в случае с налоговыми консультантами – изменяющееся законодательство. От депутатов требуются такие временные затраты, которые делают невозможной дальнейшую работу по профессии. Поэтому неудивительно, что в Бундестаге 16-го созыва представлено лишь одиннадцать предпринимателей, которые продолжают помимо депутатской деятельности свое дело. В большинстве случаев это становится возможным только тогда, когда их родственники готовы им помочь и подключаются к делу. К сожалению, действительность выглядит сегодня так, что те, кто имеет требующую времени и сил «гражданскую профессию» – адвокаты, врачи, предприниматели и коммерсанты, – как правило, не могут одновременно быть депутатами, и наоборот.

Существующая система приводит к тому, что Бундестаг, как и ландтаги, состоит преимущественно из представителей чиновничества. Если Бундестаг первого созыва, избранный в 1949 г., на четверть состоял из чиновников и госслужащих, то в настоящее время их доля составляет почти 50 %. Число чиновников и прочих государственных служащих непрерывно росло, в то время как доля лиц, занятых не по найму, ведущих собственное дело и рабочих за это время уменьшилась вдвое:

Постоянно звучат новые предложения не только по повышению многообразия профессий и независимости парламента, но и по привнесению в него большей «компетентности». Недавно экономические институты высказали мысль о том, чтобы кандидат в депутаты имел как минимум десятилетний опыт работы по профессии, полностью обеспечивающей его существование. Кроме того, предлагалось исключить для депутатов и политиков возможность быть избранными в наблюдательные советы муниципальных предприятий. Вдобавок к этому прозвучал призыв ограничить срок исполнения мандата тремя созывами, т. е. ввести максимальный депутатский срок – 12 лет.

Эта идея, кажущаяся на первый взгляд разумной и достойной обсуждения, выдвигает, однако, целый ряд других вопросов и является, по сути, палкой о двух концах. Ведь тогда действительно молодым будет закрыт путь в Бундестаг, – если для того, чтобы быть избранным, молодой человек после учебы должен проработать еще десять лет, то ему – при нынешней продолжительности образования – будет уже примерно 40 лет и он не будет принадлежать к собственно «молодой гвардии». Далее: если депутат успешен и популярен, пользуется доверием людей в избирательном округе, то не разрешить им в очередной раз делегировать его в высший законодательный орган Германии было бы недопустимым ущемлением его личных прав, а также своего рода опекой над избирателями. Только избиратель должен решать, кем он хочет быть представлен в парламенте, независимо от того, кто его кандидат – молодой или пожилой, новичок или «старый волк», мужчина или женщина.

История Бундестага, внутрипартийные дискуссии, а также голосование избирателей показывают, что депутатские мандаты не становятся пожизненными. Как правило, депутаты исполняют свой мандат не более 10 лет – следовательно, система постоянного обновления очевидным образом функционирует. Улучшить ее можно было бы путем переосмысления обществом идеи о допустимости перехода человека из бизнеса в политику и наоборот – например, в США это издавна сплошь и рядом практикуется. В Германии вплоть до самого недавнего времени было почти немыслимым, чтобы бывший министр ушел в бизнес и применял там свой опыт. В настоящее время здесь наметилось некоторое переосмысление – по крайней мере если не уровне федерального президента или канцлера, то уж точно на уровне министров и госсекретарей. Как раз в последние годы было много примеров подобной «пересадки» политиков в бизнес. Бывшие советники канцлера и даже один госминистр ушли в СМИ, госсекретари – в фармацевтику, а бывшая спикер «зеленых» стала топ-менеджером энергетической компании. Каждый такой пример способствует тому, чтобы переосмыслить отношение к подобной смене деятельности или профессии.

К сожалению, обратный путь – из бизнеса в политику – пользуется заметно меньшей популярностью. Как бы предприниматели, менеджеры и представители СМИ ни ценили бывших политиков в качестве сотрудников, сами они не оказываются готовыми сменить деятельность, чтобы поставить свои знания и умения на пользу обществу в качестве депутатов. Приятные исключения из этого правила можно пересчитать по пальцам одной руки. У подобных «подсаживающихся» в политику деятелей появляются проблемы даже в своей собственной партии, особенно тогда, когда они достигают успеха. Слишком много завистников недоверчиво наблюдают за каждым их шагом.