И потом, как ни крути, а это нарушение всех законов. А если на поверхность всплывет, прикидываете, какой кипиш начнется? Да элементарный депутатский запрос из Думы — головы и погоны на хрен полетят!

— Значит, не веришь? — негромко переспросил Миллер.

— Да байки все это! — отмахнулся Лебедь. — Придумали, чем народ пугать.

Ладно, братва, у меня на сегодня сауна в «Ореанде» на всех заказана. Правда, бассейн там для всех номеров общий, да ничего, телок голых напустим, будут, как русалки, плескаться! Немец, ты идешь?

— Да нет, спасибо, — поблагодарил Александр Фридрихович и, бросив всем «до завтра», вышел из зала.

Усевшись в арендованную в «Интуристе» машину, Миллер попросил Виталика выйти, достал из внутреннего кармана мобильный и с сосредоточенным видом принялся кому-то названивать…

Максим Нечаев узнал о предстоящей встрече в Крыму двенадцатого октября.

Оперативная информация, полученная по компьютерной сети от Прокурора, была на редкость скупой: «авторитет новой волны» Александр Миллер, по кличке Немец, предложил компаньонам встретиться и обсудить послекризисные реалии, приглашение это получили практически все люди, связанные с Немцем прямо или косвенно, в том числе и Виктор Лебедевский, известный в Москве под птичьей кличкой Лебедь, которого и надлежит уничтожить.

К зашифрованному электронному письму прилагалось несколько графических изображений будущей жертвы, психологический портрет, поведенческие характеристики, биография, копии старых уголовных дел, медицинские показания, а также особенности охраны.

Место и время будущей встречи и конкретные рекомендации по выполнению задачи отсутствовали: по всей вероятности, информация «КР» оказалась на этот раз ограниченной.

Очередная задача формулировалась так: отследить Лебедя, ликвидировать его под видом «несчастного случая» или «скоропостижной смерти» (право выбора оставалось за исполнителем), после чего отослать приближенным погибшего приговор от имени «Черного трибунала» (текст приговора, как и во всех прочих случаях, стандартный, прилагался в зашифрованном электронном письме).

Почему жертвой намечен именно Лебедевский и почему ликвидировать его следует именно на крымской сходке, Лютый понял сразу.

Во-первых, смерть этого человека, весьма влиятельного в мафиозных кругах, должна была продемонстрировать собравшимся: кольцо вокруг, криминальной элиты неумолимо сжимается и от возмездия не застрахован никто.

Во-вторых, избрав местом покушения Ялту, «Черный трибунал» как бы демонстрировал: приговор настигает жертву не только в России, но и за ее пределами.

Правда, непонятным оставалось другое: почему бы не уничтожить того же Миллера? Ведь, судя по компьютерному досье Прокурора, этот мафиози «новой волны» активно претендовал на звание некоронованного короля Москвы.

Лютый внимательнее вчитался в биографию Лебедя.

«Так, сорок четыре года, двенадцать лет провел по тюрьмам, и зонам, считался там поначалу „мужиком“, но „стремящимся“; после предпоследней отсидки купил себе коронацию у известных кавказских „воров в законе“, причем очень уважаемых в уголовной среде. Последний раз сидел за разбой, был уже „шерстяным“, „смотрящим“ своей хаты… Москвич… — Максим всмотрелся в графическое изображение Лебедя. — Да, с таким придется повозиться! Мощная бычья шея, низкий лоб, глубоко посаженные глаза…»

Нечаев вылетел в Симферополь первым же рейсом. Необходимо было прибыть на место раньше жертвы: оценить ситуацию, провести рекогносцировку, прикинуть возможные пути для отхода.

Ялта встретила Лютого затяжным осенним ненастьем. По небу проплывали тяжелые низкие облака, волновалось море, разбрызгивая водяную пыль на асфальт набережной, ветер рвал из рук прохожих зонтики. Похоже, погода испортилась окончательно.

Иногда между фиолетово-свинцовыми тучами пробивались белесые, режущие глаз солнечные лучи, и тогда на какое-то время создавалось впечатление, что дождь, непогода, слякотный асфальт — явление временное, проходящее, как и все неприятное в жизни. Казалось, сейчас налетит с моря ветер, вмиг разметает тучи и солнце к радости горожан воссияет над городом…

Но впечатление было обманчивым: в октябре дождливых дней в Крыму куда больше, чем солнечных.

Первым делом Нечаев снял на неделю квартиру: селиться в гостинице, где обязательно заполнение анкеты (пусть даже данных подложного паспорта), — шаг слишком рискованный и неосмотрительный. Главное, не оставить следов.

Приняв с дороги душ и переодевшись, Максим отправился на прогулку: неторопливо прошелся по набережной, покормил хлебом чаек, с удовольствием пообедал в уличном кафе и, вернувшись домой, уселся за кухонным столом с чашечкой кофе, размышляя, с чего начать.

Первым делом надлежало установить место сбора. Без сомнения, сходка должна была проходить в каком-нибудь ресторане или кафе. Для подобных сборищ кабаки, как правило, арендуют под благопристойным предлогом какого-нибудь торжества вроде дня рождения. Сходка назначена на четырнадцатое, но ведь одного или даже двух дней для подобного мероприятия явно недостаточно!

Вооружившись телефонной книгой, Лютый принялся обзванивать все ялтинские рестораны. Легенда выглядела вполне правдоподобно: мол, он бизнесмен из Симферополя, хочет арендовать для банкета на три или четыре дня хорошее заведение, вроде вашего, зал нужен минимум на три дня: с четырнадцатого по шестнадцатое октября.

То ли интонации звонившего «коммерсанта» звучали убедительно, то ли ялтинские рестораторы все, как один, оказались на грани разорения, но Максиму пришлось приложить немало дипломатии, чтобы мягко отшить кабацких администраторов, распинавшихся об изысканной кухне и замечательной культуре обслуживания в своих заведениях.

Первые результаты обескуражили: абсолютно все кабаки Ялты с четырнадцатого до шестнадцатого октября оставались свободными. Ни в одном из них не планировалось никаких торжеств.

Подобная информация могла бы смутить любого, только не Лютого. Никогда не забывая о том, что «отсутствие результата — тоже результат», Максим расширил сферу поисков до масштабов Большой Ялты и уже через пятнадцать минут знал: на период с четырнадцатого по семнадцатое октября некими лицами арендованы два ресторана: «Центральный» в Гурзуфе и «Тифлис» в Ливадии.

Незадолго до наступления темноты, загримировавшись с помощью ставших привычными накладных усов и бородки и захватив привезенный с собой небольшой атташе-кейс с подслушивающей аппаратурой, Максим отправился в поселок Гурзуф.

Отыскать в маленьком городке ресторан с названием «Центральный» труда не составляло. Но, едва взглянув на обшарпанные стены, немытые стекла и липкие столики. Лютый понял: в этой забегаловке не стали бы собираться даже местные хулиганы. И действительно: как объяснил визитеру скучающий бармен, «Центральный» еще неделю назад был арендован на четырнадцатое местным мелким торговцем, выдававшим замуж дочку.

Стало быть, оставался «Тифлис» в Ливадии…

Надеждам Лютого суждено было сбыться: на просьбу сдать ресторан в аренду под «долгоиграющий» банкет с четырнадцатого октября и далее администратор «Тифлиса», жуликоватого вида грузин с пронзительными черными глазами, лишь руками развел:

— Нэ могу, дарагой! Ужэ заказан! Из Масквы балшиэ луды прыэжают!

— Неужели так много?

— Вах, чэловэк двадцать… или, можэт, трыдцать дажэ!.. Тожэ всэ бызнэсмэны! Из Москвы, из Пытэра, Одэссы, Мынска… Дажэ моы землякы из Тбылысы будут! Сказалы — на пять днэй мынымум! Дажэ дэнэг впэрод далы…

— А поужинать хоть у вас можно? — весело спросил Лютый, понимая, что «бызнэсмэны» и есть те самые люди, место сбора которых он разыскивал.

— Ы паужынат, и пазавтракат! Дарагой, есть харошы сацывы, точно такой, как в Тбылысы гатовят!..

Зал ресторана был пуст и полутемен — в этот будний вечер Максим оказался единственным посетителем. Пока официант ходил за сациви, лобио, долмой, «Аджалеши» и прочими изысками кавказской кухни и кавказского виноделия, Нечаев проворно извлек из кейса высокочувствительный микрофон и надежно примостил его в кадке с декоративной пальмой. Элемента питания хватало минимум на неделю, а следовательно, все, происходящее в «Тифлисе», попадало под контроль. Микрофону в дальнейшем было суждено так и прорастать в кадке — не возвращаться же специально в Ливадию, чтобы извлечь его.