ГАНШИН. У меня сложилось впечатление, что кое-кто склонен расценивать все происходящее не слишком серьезно. Смею заверить всех присутствующих, что для прокуратуры этого города две смерти в мирное время – это очень серьезно. Более чем серьезно!

Стук в дверь.

ДЕЖУРНАЯ. К вам пришли.

Входит СОФЬЯ ИВАНОВНА. Ее поддерживают под руки СТЕПАНОВ-МЛАДШИЙ и ВЕРА Голубева.

СОФЬЯ ИВАНОВНА. Здравствуйте, люди добрые. (Венгерову.) С приездом, Владимир Андреич. На поминки вас просим, не откажите. Вы для нас много сделали, квартиру дали, когда все, почитай, в бараках жили. Степанов мой, царство ему небесное, всегда говорил: чего бы про Венгерова ни мололи, а он город построил. А это сын мой, студент, вон какой вымахал! (Дроздову.) И вас просим, Анатолий Сергеич. (Шмелеву.) И тебя, Гена, ждем. Мы с Верой вместе устраиваем, у нас. У нее-то гостиного типа, смех и грех: два гостя за стол, а третьего хоть на толчок сади!.. И вас, Зоя Михайловна, просим. Недаром вы моего балбеса учили, студент теперь, горным инженером будет. Так Степаныч и не повидал его студентом. А радый был, такой радый!

СТЕПАНОВ-МЛАДШИЙ. Да ладно тебе, мать! Студент не студент! Пошли, гости ждут.

СОФЬЯ ИВАНОВНА. Идем, сын, идем. (Ганшину.) И вас просим, помянем наших кормильцев.

ВЕРА. Софья Ивановна, это же прокурор.

СОФЬЯ ИВАНОВНА. И прокурор человек, Веруня. Не от бандита же твой Славка пал и Степаныч мой, хрен старый. (Климову.) И вас, военный товарищ, просим. И то, не от пули и бомбы наши погибли. А это мой старший, студент, на первом курсе в Москве учится, вон какой вымахал нескладеха! Так уважьте нас, добрые люди. Горе у нас, такое горе!..

Вера и Степанов-младший уводят Софью Ивановну.

Пауза.

ГАНШИН (Шмелеву). Распишитесь, что получили предупреждение.

Шмелев ставит подпись.

ГАНЩИН. Юрий Иванович, пожалуйста.

КЛИМОВ (помедлив). Как отбирались взрыватели для испытаний?

ШМЕЛЕВ (тоном рапорта). Заряды для испытаний взрывателей были отобраны в полном соответствии с инструкцией по проведению испытаний взрывателей.

КЛИМОВ (Ганшину). Спасибо за помощь, но это место не для меня.

(Дроздову.) Сейчас поедем. Машина внизу?

ДРОЗДОВ. Поедем? Куда?

КЛИМОВ. На рудник. Повторим испытания. (Ганшину.) О результатах я вам сразу же сообщу. (Направляется в спальню. Заметил коричневый конверт с анализами. Задержался, просматривает.)

ШМЕЛЕВ. Я пока могу быть свободен?

ГАНШИН. Один вопрос. Давал ли вам начальник строительства какие-либо указания по подготовке испытаний взрывателей и какие именно?

ДРОЗДОВ. Нет, не давал! Я сам все подготовил. Не вступая со Шмелевым в преступный сговор. Так это, кажется, называется?

ГАНШИН. Вас я пока не допрашиваю. Свидетель Шмелев?

ШМЕЛЕВ. Не давал.

ГАНШИН. Подпишите свои показания.

ШМЕЛЕВ. Пожалуйста! (Расписывается.)

ДРОЗДОВ (помогая Зое одеться). Извинись за меня. Если успею, приеду. Я тебя подвезу.

ВЕНГЕРОВ. И меня, пожалуй.

ДРОЗДОВ. Вы решили пойти на поминки?

ВЕНГЕРОВ. Представьте себе, решил. (Одевается.)

Входит ПРИЕЗЖИЙ. Снимает плащ.

ДРОЗДОВ. Вы к кому?

ПРИЕЗЖИЙ. К себе. Я тут живу. (Венгерову.) Или уже нет?

ВЕНГЕРОВ. Я понимаю, Юрий Иванович, не очень демократично заставлять человека ночевать в коридоре на раскладушке. Но вряд ли наша работа рассчитана на огласку.

КЛИМОВ (резко). Разве участием Зои Михайловны это правило не отменено? Или вы взяли с нею подписку, что она не будет делиться услышанным с мужем? (Бросил конверт с анализами на стол, прошел в спальню.)

ВЕНГЕРОВ (Приезжему). Вам повезло. Живите.

ПРИЕЗЖИЙ. Извините. (Скрылся в алькове.)

Из спальни выходит Климов, надевает шинель.

КЛИМОВ. Владимир Андреевич, чем вызван этот порядок – остановка работ в забое до подписания акта?

ВЕНГЕРОВ. Предполагается, что по ходу экспертизы может понадобиться дополнительный осмотр места происшествия.

КЛИМОВ. Я осмотрю забой еще раз. Если с взрывателями все в порядке, можем мы разрешить проходку?

ВЕНГЕРОВ. На вашу ответственность. Что ж, едем?

ГАНШИН. Я задержу Юрия Ивановича всего на одну минуту.

Венгеров, Зоя, Дроздов и Шмелев уходят.

ГАНШИН. Покажите еще раз письмо. Когда вы его получили?

КЛИМОВ. Я обнаружил его в кармане шинели сегодня утром. Положили, вероятно, в раздевалке на руднике. Я сразу позвонил вам, у меня уже были догадки, что нам морочат голову.

ГАНШИН (читает). «Прикиньте, с какой скоростью должен бегать взрывник, чтобы провести все отпалки, и вам станет ясно, что проходчики сами укладывали взрывчатку и производили отпалки, чтобы не тратить время на ожидание взрывника. Вопиющие нарушения техники безопасности самими погибшими – это и есть причина взрыва. А насчет взрывателей или что еще вам будут подсовывать – все это липа…» Подтверждается?

КЛИМОВ. Да. (Показал на коричневый конверт.) Вот еще одно доказательство. По анализам – типичное старение. Совершенно ясно, что взрыватели взяли из списанной партии.

ГАНШИН. Значит, Шмелев соврал?

КЛИМОВ. И глазом не моргнул. А ведь мы были очень дружны.

ГАНШИН. То, что он соврал вам, это, конечно, нехорошо. А вот что он соврал мне – это с его стороны не слишком благоразумно. Я бы даже сказал – опасно! (Прячет подписанный Шмелевым протокол в портфель.) Вам нужен автор письма?

КЛИМОВ. Он хорошо информирован. Но… Имеем ли мы право его искать?

ГАНШИН. Имеем.

КЛИМОВ. Нет. Верните письмо. Я не верю, что правду можно доказать лишь с помощью Уголовного кодекса.

ГАНШИН. Мне нравится ваша убежденность. (Возвращает конверт.) Передумаете – можете рассчитывать на мою помощь. А пока – один совет. Разрешив проходку, вы окажете хорошую услугу комбинату и городу и плохую – себе. Если вы действительно хотите разобраться в причинах взрыва.

КЛИМОВ. В причинах я уже разобрался. Мне нужны доказательства.

ГАНШИН. Я об этом и говорю. Вам будет легче получить их, пока забои простаивают. Как только вы разрешите проходку… Боюсь, после этого вряд ли вы услышите такие признания, как сегодня. Даже от друзей.

КЛИМОВ. Таких признаний я и не хочу слышать. Особенно от друзей.

ГАНШИН. Буду рад поздравить вас с успешным завершением дела. Пока же могу сказать, что мне очень интересно познакомиться с вами. (Представляясь.) Советник юстиции Ганшин.

КЛИМОВ. Инженер-майор Климов.

Обмениваются рукопожатием.

КЛИМОВ (задерживая руку прокурора). Почему все врут?

ГАНШИН. Все? Это сложный вопрос.

КЛИМОВ. Проходчики, бригадир, взрывник?

ГАНШИН. Это одна часть вопроса.

КЛИМОВ. Начальник строительства?

ГАНШИН. Это другая часть вопроса.

КЛИМОВ. Бывший директор комбината?

ГАНШИН. Вы имеете в виду Владимира Андреевича? Это третья часть вопроса.

КЛИМОВ (занимает «прокурорское» место). Советник юстиции Ганшин, вы привлекаетесь в качестве свидетеля…

ГАНШИН. Я предполагаю… всего лишь предполагаю, что одна из причин – пенсии вдовам. По существующему законодательству семьям погибших на производстве назначаются пенсии в определенных размерах. Если же человек погиб из-за нарушения им самим правил техники безопасности и это доказано, пенсии соответственно уменьшается.

КЛИМОВ. Намного?

ГАНШИН. Намного.

Из-за окна доносится автомобильный гудок.

ГАНШИН. Вас ждут.

Климов и Ганшин уходят. Некоторое время в гостиной никого нет. Потом из алькова появляется ПРИЕЗЖИЙ. Останавливается у окна, смотрит на главную улицу. Быстро темнеет. Приезжий подходит к телефону. Решившись, набирает номер.

ПРИЕЗЖИЙ. Квартира Степановых? Можно Веру Голубеву?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я слушаю… Алло!.. Говорите же!.. Алло!.. Алло!.. Алло!..

Поздний вечер того же дня. В гостиной горит настольная лампа. За пишущей машинкой КЛИМОВ. Сверяясь с записями, печатает, двумя пальцами, но довольно бойко. Стеклянная дверь спальни освещается, в гостиную выходит ВЕНГЕРОВ. Он в пижаме.