— Возвращаю, — сказал он. — Верните залог. И постерегите мою… яхту! — Генка небрежно махнул в сторону крейсера.

— Это… ваша… яхта?.. — едва сумел выдавить управляющий.

— А вы подумали, что это звездный крейсер анамадян? — сурово спросил Генка.

— Вообще-то… именно так мне и показалось.

— Креститься надо, когда кажется! Верните ма… залог — и на время распрощаемся. За охрану яхты оставьте себе часть денежного залога за катер.

— Как ты, мама? — обнимал вскоре Еггенодарру Генка.

— А что со мной будет? — счастливо улыбалась Ева. — Ты так быстро обернулся! И с такой игрушкой!.. Где ты его взял? Как справился с ним?!

— Мама, ты ведь знаешь, что я…

— Истинный джерронорр! — докончила Ева.

— Не только. Я — ваш с папой сын! — подмигнул Генка.

— А ты выполнил задание отца? — вмиг стала серьезной мать.

— Разумеется! — Генка выглядел очень довольным — рот до ушей. — Ты себе и представить не можешь…

Как раз в это время в небе мелькнула зеленая молния, упала на космодром, а потом до Генки и Евы докатился гул — словно дернули басовую гитарную струну.

— Это катер! — переглянулись мать с сыном.

— Может, папа? — спросил Генка, и оба они помчались на летное поле.

Управляющий оказался шустрее их. Он уже принимал у Евгения Турина арендованный накануне катер.

— Простите за опоздание, — сдержанно извинился Турин. — Обстоятельства. А что это у вас такое? — Он показал на крейсер. — Нападение анамадян?

— Никак нет, это… яхта! — по-военному вытянулся управляющий. Почему он отреагировал именно так, и сам не смог бы объяснить — так уж подействовали на него последние события.

— Чья?! — удивился Турин.

— Вон того молодого джерронорра… — Управляющий показал на бегущего к ним Генку.

— Гена… — ахнул Турин.

— Папа! — закричал Генка и бросился в отцовские объятия.

Подоспевшая Ева присоединилась к сыну.

Управляющий смахнул нежданную слезу…

В автобусе о деле не говорили. Евгений лишь объяснил, почему он прилетел все же на Генну. В ближайшее время кораблей в сторону Анамады не ожидалось, свободных катеров тоже не было. Тогда он попросил проверить его катер. Проверка показала, что катер исправен. При испытании он забыл сменить введенные последними координаты Генны. Когда Прыжок состоялся, увидел, как на планету садится анамадянский крейсер… Не выяснить причину его появления он не мог.

Генка по дороге рассказал отцу об их с Юлей земном житье-бытье без родителей. Зато в гостиничном номере они одновременно атаковали сына по поводу задания:

«Ну?!»

Генка подробно доложил о выполненной миссии.

— Вот это сюрприз! — взмахнула руками Ева.

— Так повезло, что даже не верится! — заблестели глаза Евгения. — Кто бы мог подумать… Люська?! Сколько раз мы с ней общались — и хоть бы…

— Пап, — оборвал его Генка. — А ведь Голубев этот намекнул, что ты мне не все рассказал!.. Вроде как анамадяне и коммиты были союзниками?.. Вообще, что на Земле творилось такое… и творится? Зукконодорр смущенно крякнул.

— Понимаешь, — сказал он, не оправдываясь, но все же испытывая некоторую вину перед сыном, — мы тогда были на службе. Мы не могли никому ничего разглашать — даже вам с Юлей. А потом… Когда бы я успел? Отдавая через маму распоряжения, я старался учесть только самое главное — не до подробностей было.

— Ладно! — мотнул головой Генка. — Сейчас-то расскажи!

И отец, прерываемый изредка замечаниями и дополнениями супруги, поведал Генке истинную картину некоторых исторических событий, происходивших на Земле. Оказывается, анамадяне и джерронорры, точнее — Турронодорр и Аггин, помимо войны галактической, вели и локальные войны — эдакие «междусобойчики», вроде игры в шахматы. Только шахматными клетками являлись планеты, не входившие ни в Империю джерронорров, ни в анамадянский союз. Нейтральные, так сказать… Ну а «фигурами» были конечно же тамошние обитатели. В основном, пешками. Изредка — конями, слонами или ладьями. Совсем редко — и ферзь мог быть посвященным из местных. Королями же всегда были ставленники Императора и анамадянского Вождя. Ну а двигали «фигуры» Турронодорр и Аггин.

Разумеется, на самом деле все было гораздо сложней, чем в обычной шахматной партии. Да и правил, как таковых, не существовало. По большому счету, о том, что это именно игра между правителями, а не «сюжеты» Галактической войны, догадаться непосвященному было сложно. Впрочем, никаких «посвященных» не существовало — кроме самих правителей, никто и не догадывался об «играх». Официально все объяснялось как раз «локальными военными операциями».

Суть «игры» Зукконодорр раскусил совсем недавно. Впервые рассказывая свою теорию вслух, он все больше убеждался в собственной правоте. Супруга же, поначалу с изумлением поглядывавшая на мужа, становилась все более задумчивой, чаще кивая, чем вставляя реплики.

Короче говоря, в девятнадцатом веке по земному летоисчислению началась такая «партия» и на родной Генкиной планете. В восемнадцатом провели рекогносцировку. Первыми «застолбили» Землю — как будущий полигон для «игры» — джерронорры. Именно их представители стали «отцами-основателями» Североамериканских Соединенных Штатов.

Анамадяне вступили в игру, выпустив на поле Маркса. Он создал идеологическую платформу коммунизма, а потом Аггин «достал из рукава» тщательно оберегавшуюся им «колоду» — коммитов, распространившихся по всей планете красной заразой… Теперь трудно установить, произошел ли термин «коммунизм» от слова «коммит», или же коммитов стали называть так, ссылаясь на «коммунизм». Да это и не очень важно. Суть в том, что земной мир разделился на два лагеря: демократический (джерронорры) и коммунистический (коммиты, а по сути — анамадяне). Началась «шахматная партия», то есть — длительная война.

Первую мировую затеяли анамадяне — так сказать, разыграли «дебют». Что интересно, Ленин был вовсе не коммитом, а чистокровным анамадянином. Аггин, хоть и ставил на коммитов в своей игре, управлять ситуацией, контролировать ее предпочитал через «своих»… Сталин же был коммитом. Неспроста Ленин опасался допускать его к власти. Сначала анамадяне не придали этому большого значения — Сталин показался им хорошей фигурой. Но уже в тридцатых они призадумались, к сожалению, слишком поздно.

Сталин решил доиграть «партию» сам, без хозяев. И головы анамадян полетели вместе с головами землян. Коммиты становились третьей силой — страшной и жестокой. Анамадяне выпустили из бутылки джинна. Но Аггин продолжал делать хорошую мину при плохой игре, и Турронодорр долго не догадывался, что фигуры противника «самоуправляются». Хорошо еще, что Аггин успел вывести на «доску» Мао Цзэдуна — китайские коммиты надолго оказались заблокированными от Сталина. Позже он повторил этот прием, посадив на Кубе анамадянина Кастро.

Но и джерронорры не спали. Ответный сильный ход сделал Горбачев — внедренный в высшую касту коммитов агент. Правда, смешал все «фигуры» на «доске» выскочка Ельцин — простой малообразованный землянин. Своими иррациональными поступками он сотворил такое, что и Турронодорр и Аггин схватились за головы! Джерронорры срочно ввели в игру мощного Избранного — Путина. С перепугу анамадяне вытащили из колоды Буша и принялись яростно «чесаться» — досталось Югославии, Ираку, кое-кому еще.

Единственное, за что и анамадяне и джерронорры были благодарны непонятному Ельцину, так это за полный паралич войска коммитов. Те дергались еще и в конвульсиях жалили больно, даже очень, выплеснув Дудаева, Бен-Ладена и иже с ними… Но это уже были как бы и не коммиты, а некая новая формация — четвертая сила. И росла она, всем на беду, очень быстро.

— Не нужно думать, — закончил рассказ Зукконодорр, — что на Земле только джерронорры, анамадяне и коммиты. Напротив, их — очень мало, песчинки в море! Но они — катализатор реакций и процессов, происходящих на Земле.

— Да-а-а… — протянул обалдевший Генка. — Кто бы мог подумать?! — Затем он вдруг нахмурился: — Постой, папа, а кто такой Гитлер? Ты забыл упомянуть про Гитлера!